Преодолевая усталость и слабость, я нашёл пригодное укрытие, расставил вокруг него сенсоры и лёг спать, сделав себе небольшое укрытие из листвы.
Спал я плохо, и когда проснулся, моё состояние не улучшилось. Но был и положительный момент — мне что-то мерещилось, пока я спал. Это нельзя было назвать полноценными сновидениями, но я видел отголоски образов. Множество людей, они маршировали, потом бежали, стреляли. Наверное, я тоже был среди них. К сожалению, это ничего не давало мне, но как отход от мёртвой точки было очень хорошо.
У меня был жар, очень сильный жар. Пот шёл с меня градом, и было тяжело дышать. Придя в себя, я выпил глоток воды. Тело немного поламывало, но я мог полноценно двигаться. Я принял ещё лекарства в надежде, что мне просто нужна большая доза. Я понимал, что действие временное. Учитывая то, с какой тщательностью они за мной охотились, меня хотели взять живьём. Значит, этот яд не должен был быть смертельным. Я должен потерять сознание или утратить возможность двигаться, но не умереть, иначе какой толк им гоняться за мной, тем более, что убить они меня могли давно. Они и так уже заплатили приличную цену — шесть человек. Причём, это были солдаты высокого класса, но сколько их ещё? Скоро они привлекут сюда серьёзные силы, и я должен быть готов отразить удар.
Немного оправившись, я двинулся дальше. Сначала мне как будто полегчало, но потом начало становиться ещё хуже. Свет, казалось, темнел, а может быть, это моё зрение начинало хуже его воспринимать. Потом начала кружиться голова. Я уже не понимал, куда и зачем я иду. Я нашёл небольшой овраг и буквально завалился в него.
В какой-то момент мне даже показалось, что я подвернул ногу, но это, как и рана в моём боку, казалось незначительным на фоне того, что я испытывал из за яда. Опершись спиной на стенку оврага, я закрыл глаза. Голова начинала немного успокаиваться, особенно если я ей не двигал. Я чувствовал себя безумно слабым и беззащитным. Если кто-то из них настигнет меня сейчас, я вряд ли смогу сопротивляться, но я попытаюсь сделать это. Я подтянул свой пистолет-пулемёт вверх и расположил его на груди. Если кто-то появится спереди, я смогу выстрелить, а дальше посмотрим по ситуации. Чёрт, я ведь совсем забыл про периметр!
Видимо, я точно ослаб, раз сразу не подумал о нём. Из последних сил я поднялся и расположил четыре сенсорных модуля по сторонам и один прямо у себя за спиной прямо около оврага, на случай, если те другие не дадут сигнала. Теперь точно можно было дать себе отдохнуть.
Я пытался сконцентрироваться и ослабить действие яда. Я почему-то знал, что он не смертелен, по крайней мере, в той дозе, которую я получил. Но как я ни пытался, мне становилось только хуже. В один момент я понял, что не могу не то что встать, а даже пошевелиться — всё моё тело онемело, и лишь изредка мне казалось, что оно начинает вибрировать. Жар сменился ознобом. Да, решение набрать воды было очень неудачным, с другой стороны, через несколько дней я мог сходить с ума уже от жажды.
Когда компьютер издал вибрирующий сигнал, оповещающий о том, что сенсор засёк движущийся объект, я воспринял это неожиданно спокойно. Я даже не выделил бы его на фоне общей дрожи, которая пронизывала моё тело, если бы он не повторялся вновь и вновь. Я из последних сил попытался поднять оружие, но когда я открыл глаза, то вообще ничего перед собой не увидел, лишь какие-то смутные тени. Я водил пистолетом в темноте, пытаясь сконцентрироваться, но неожиданно кто-то выхватил его у меня из рук. Признаться, я даже не сразу это осознал — мне уже было всё равно. Кто-то хлопал меня по щеке, но я только резко выдыхал. Потом я ощутил укол в шею, после которого окончательно уснул.
6
Я проснулся от треска горящих веток. Моё лицо обдавало теплом, а голова оказалась на удивление ясной. Я открыл глаза. Я сидел перед костром, опершись спиной на камень. Прямо напротив меня сидела та женщина и смотрела в экран небольшого компьютера, стоявшего у неё на коленях. Я осмотрелся: руки мои были заключены в специальные кандалы, закрытые на замок.
Сложно было сказать, где именно мы находились. Тусклый свет синей звезды освещал только скалы. Лишь в одном месте удалось разглядеть узкую тропинку, поросшую кустарником, наверное, единственный путь сюда.
На боку я обнаружил свежую повязку, а не ту, которую делал себе сам — бинт был не из моей аптечки. Ещё одну повязку я ощутил на том самом месте, куда меня ранило дротиком. Криобелья на мне не было — только куртка, расстёгнутая наполовину.
Первые минуты после пробуждения я разглядывал девушку. Она и вправду была очень красивой. Тогда, в лесу я не имел возможности хорошенько её разглядеть, но сейчас это было легко. Её волосы были не просто светлыми, как мне показалось в первый момент, а белоснежно белыми. Длиной они были чуть ниже плеч, а сейчас были убраны назад. В одном я точно не ошибся — у неё были большие красивые глаза, сейчас внимательно изучавшие информацию на мониторе. Ровные щёки, приятные пухловатые губы, которые сейчас были поджаты. Ей очень шло это выражение сосредоточенности.
Теперь для меня всё стало ясно: она шла за мной следом, терпеливо выжидая, пока яд свалит меня с ног, и захватила меня. Всё решил один маленький дротик, пусть и доставшийся ценой жизни шестерых их солдат.
Она бросила на меня короткий взгляд и поняла, что я проснулся. Ещё недолго покопавшись в своём компьютере, она подошла ко мне и осторожно осмотрела повязки. Потом она достала своё короткое ружьё, из которого прострелила мне бок. Она направила его на меня, и я даже слегка испугался. Держа меня на прицеле, девушка надела мне на уши синхронизатор и спокойно отошла на своё место.
— Кто ты? — строго спросила она.
— Я не знаю, — прямо ответил я.
— Я хочу слышать правду, — её лицо стало ещё более суровым из-за того, что она сильно поджала губы.
— Я правда не знаю.
Я даже усмехнулся её недоверию. Конечно, с чего бы у неё взяться другой реакции.
— Я сам хотел бы знать, кто я, — бессильно добавил я.
— Какая у тебя цель?
— Это, пожалуй, второе, что я хотел бы знать. Нет, третье. Второе, что я хотел бы знать, это где я, — с наигранным ехидством сказал я, хотя это и являлось правдой.
— Ты ведь не хочешь, чтобы мы добились от тебя правды при помощи специальных средств?
— Я и сам не против узнать правду, — ответил я, — правда, будет жаль, если она будет получена слишком больно.
— Как ты здесь оказался? — игнорируя мои слова, снова спросила она.
— Всё, что я помню, это как я выплыл из тонущей спасательной капсулы. Там, на скале, в море, или это залив, неважно, я видел разбившийся корабль. С тех пор я прячусь здесь. Я нашёл ещё одну капсулу, там я подобрал оружие, одежду, — правдиво ответил я.
— Наверное, поэтому у тебя на жетоне и на одежде указано разное имя.
— То есть?
— Шифр. Точки на жетоне. Ты что, не можешь их прочитать?
— Ха-ха, — я даже не мог сказать ничего, а просто засмеялся, — я даже не нашёл, где на одежде эти точки.
— Как вас хорошо подготовили. Научили говорить неправду и смеяться, да?
— Я правда не знаю, как прочесть это. Я чувствую, что здесь написано что-то знакомое для меня, но прочитать не могу, — честно ответил я.
— А вот твои друзья говорят совсем другое.
— Ты ведь всё равно мне не скажешь, — сказал я.
— Конечно, нет.
— Ну вот. Сам я ничего не знаю. Скорее всего, потерял память.
— Судя по твоим метаниям, так оно и было. Именно поэтому я усомнилась.
— Значит, я шёл не в правильном направлении.
— Не знаю. Может быть. Тебе же известно направление, поэтому ты сам можешь решить.
— Значит, точно нет. Но теперь уже неважно. Я не знаю, куда я должен дойти и что должен там сделать. Кстати, спасибо, что спасла меня.
— Яд был не смертельным.
— Я догадался. Но всё равно, спасибо, что избавила меня от мучений. Кстати, у тебя неплохая пушка. Пробивает любую броню? — я кивнул на винтовку, которая лежала у неё на коленях.
— Любую, — недоверчиво ответила она.
— Ого. Это хорошо.
— Ты не такой сговорчивый. Может быть, из особого взвода, не из того, откуда твои друзья?
— Я не знаю. Я ни в чём не разбираюсь. Я хотел бы, конечно, поговорить с одним из них, но никого живого я не нашёл.
— И не найдёшь. Большая часть ваших солдат погибла. Остальную часть нашли мы. Возможно, ты последний.
— Было бы грустно, ну да ладно, — сказал я, — какая уже теперь разница. Прости за ваших парней. Но они сами нарывались. Я лишь оборонялся.
— Очень хорошо оборонялся.
Она на секунду отвлеклась, чтобы посмотреть на дисплей компьютера.
— Значит, из вашей группы осталась ты одна?
— Нас много. Остальные заняты поисками. Я сторожу тебя.
— Ого. Большие у вас группы. Значит, ещё кто-то в дозоре стоит, да?
— Мы на своей планете, нам не нужны дозорные. Они нужны вам.
