Выскакивая на лестничную клетку, Наташа вспомнила слова Цветкова: «Какой лозунг гордо красуется на первой полосе нашей газеты? „Мы делаем новости свежими!“ Если человек – звезда, значит, наверняка сделает или, в крайнем случае, задумает какую-нибудь гадость. Ваша задача – увидеть, что он сделал, или, в крайнем случае, понять, что он задумал».
Охранники Артура стояли у лифта и улыбались, как всегда, по-доброму и неагрессивно.
Один из них, маленький, показал рукой на Наташину дверь.
На двери красовалась надпись: «ЭТО КВАРТИРА БЛЯДИ». Написано было той же самой ярко-красной краской, что и на автомобиле.
– Повторяетесь, – вздохнула Наташа. – Фантазии совсем, что ли, нет?
Охранники молчали, улыбались только.
– Краски не одолжите, надпись замазать?
Охранники сделали шаг назад, отрицательно покачали головами.
– Господи, чего вы от меня хотите вместе с вашим козлиным Артуром? – снова вздохнула Наташа.
День начинался плохо: с двух вздохов.
Охранники так обрадовались этому вопросу, что даже не заметили, что их хозяина оскорбили.
– Извинений в газете требуем! – Маленький толстяк даже потирал руки от радости. – Мол, была не права, погорячилась. А Артур на самом деле самый лучший.
– И верный… типа… самый… – поддакнул высокий толстяк.
– А если я в милицию пойду? – спросила Наташа.
– Артур уже ходил, – сказал толстый высокий. – Договорился.
Охранники приветливо помахали руками и скрылись.
Наташа надпись стирать не стала – бессмысленно.
Ехала в машине – думала: «Если ничего интересней не найду, надо устроить провокацию против какого-нибудь милиционера. Отомстить за нашу поруганную жизнь».
Пока доехала до работы, история сложилась окончательно. Не бог весть какая, конечно, но, во-первых, самой будет приятно ментам поганым отомстить, а во-вторых, мороки немного.
Приехала и тут же пошла к Цветкову. Материал ожидался скандальный, надо было поставить главного редактора в известность.
Цветков, после некоторых раздумий, Наташину историю поддержал. С одной стороны, ему очень понравилось, что это – провокация. С другой стороны, не понравилось, что в ней вовсе не участвуют звезды. После недолгого Наташиного нытья, переходящего в крик, любовь к провокациям перевесила.
Что до американских денег, необходимых для проведения операции, Цветков, не раздумывая, достал их из сейфа.
Протягивая доллары, он сказал:
– Наталья Александровна, а помощники у вас есть? Тут ведь мужчина нужен и женщина.
– Есть, – соврала Наташа.
Женщина была: Ритка. Она тут же согласилась, сказав, правда, что может лишь в первой половине дня, так как во второй надо идти к какому-то мужику на сорокалетний юбилей.
С мужиками было сложней. Мужики у Наташи были на разные случаи жизни: для тусовок, для секса, для умных бесед, иными словами – для информационных заметок, для эротических новелл, для философских эссе. Вот только мужиков-помощников для делового очерка не находилось.
Позвонил с телевидения Кротов. Начал трындеть что-то о совместном ведении программы, а потом намекать на «ужин с последующим завтраком».
Сначала Наташа подумала: «А почему бы, собственно, и нет?» И тут же сама себя остановила: «А если?.. Нет, нет, надо дождаться результатов…»
Кротова в незамысловатой провокации использовать было нельзя: слишком известен. Ну да и бог с ним – найдется и без Кротова помощник.
День постепенно серел и успокаивался. И люди вместе с ним тоже, казалось, серели и успокаивались – грим постепенно облетал с женских лиц, проступала усталость на мужских лицах. К вечеру все ходили медленней и разговаривали спокойней. Кто-то готовился к тому, чтобы обновиться перед вечерним восторгом, другие совершенно не собирались бороться с серостью перед вечерним отдыхом.
Наконец и Наташа добралась до дверей своей квартиры.
Дверь представляла собой зрелище странное: она была похожа на доску объявлений. Скотчем и булавками было приклеено несколько записочек.
Наташа сорвала одну и прочла: «Плачу 100 долларов за час». И – телефон.
Автор другой записки был более подробен: «Ваша система рекламы мне понравилась. Я живу в этом же доме и мог бы стать Вашим постоянным клиентом – и Вам удобно, и мне. Позвоните…» «Надо же, – подумала Наташа. – К проститутке на Вы обращается. Интеллигентный человек, а туда же… Как интересно устроены мужики: они даже не догадываются, что над женщиной издеваются, им проще считать, что она таким образом предлагает себя».
Наташа сорвала записки, скомкала, выбросила в мусорку.
Есть не хотелось совершенно. Но не съесть свой ежевечерний салат значило поддаться панике.
Только начала она резать огурчик, как раздался звонок в дверь. «Опять, что ли, от Артура?» – подумала она и спросила:
– Кто?
Голос ответил мягкий и интеллигентный:
– Я – по объявлению.
Наташа так обрадовалась, что не от Артура пришли, что на радостях распахнула дверь:
– По какому объявлению?
На пороге стоял невысокий человек лет шестидесяти, в очках и – что было особенно странно в такую жару – в шляпе. Вид человек имел обиженный, а потому – симпатичный.
– Как же – по какому? – Человек робко показал на красную надпись, перечеркнувшую дверь.
Наташа улыбнулась:
– Тебе, дядька, чего не хватает? О вечности пора думать, а все туда же.
– Мне товарищ позвонил… – Человек в шляпе замялся. – Говорит: такое смешное объявление прямо на двери. А я подумал: или издеваются над женщиной, или она уже до такого отчаяния доведена… Как я… – Человек запнулся, потом неожиданно снял шляпу – голова под шляпой, как и следовало ожидать, оказалась лысой, словно коленка, – и представился: – Меня Семен Львович зовут. Даже странно, что вы мне не рады… Знаете, у меня такая странная особенность есть: я всегда появляюсь вовремя. Иногда настолько вовремя, что люди даже не в состоянии это осознать…
«Вот он, нужный мне мужик. Занятный, не нахальный, интеллигентный, – подумала Наташа. – И наверняка согласится сделать то, что я его попрошу. Потому что скучает. Почему у нас все мужики, которым за пятьдесят, скучают? Им бы самое время крутить жизнью направо-налево, а они скучают».
Вслух сказала:
– Почему вы решили, что я вам не рада? Проходите.
Семен Львович приглашению обрадовался, но начал говорить какие-то глупости про то, что деньги принес, только вот не знает, сколько положено. Потому что никогда, признаться, в подобной ситуации не был, хотя давно хотелось…
Наташа поставила чайник. Чайник еще не успел вскипеть, а она уже Семену Львовичу все рассказала – и про Артура, и про дверь, и про просьбу свою.
