И на воротничке,
И гроздья светлых капель
Застыли на смычке.
* * *
Путь-дорога
Раскатная, санная,
Лихо под гору
Шла до поры...
Все ли отдано
Нежное самое
Беззащитным сердцам детворы?
Сколько помнится,
Сколько не помнится!
Оттого-то и сердцу больней –
Все пронзительней
Свет над околицей,
Чистый свет
Остающихся дней.
29
* * *
И будет дождь.
И ветер –
Лют, отчаян!
Увижу жизнь –
Как чей-то
Свет в окне.
И навсегда
С былым
Своим прощаясь,
Прощу я тех,
Что не прощали мне.
И будет ночь –
Безбрежная,
Как вечность.
И встану я
У краешка в ночи.
Через обрыв
Печалью человечьей
Мне
Дальний голос
Предков
Прокричит.
Осенней ночью
Тоненькой струною
Порвется жизнь.
Душа моя
Сгорит
И полетит
Над миром и страною
Печальным светом,
Как метеорит.
30
ТЕМНЫМ БРОДОМ
Стихотворение (или маленькая поэма) было написано в 1987 году, напечатано в
1990. Однако тогда оно не сопровождалось комментарием о дедах, это все равно не
опубликовали бы. Мы сделали это впервые в Интернете на сайте «Стихи.Ру» в 2003 году
и по откликам читателей увидели, насколько это было необходимо.Произведение сразу
стало объемным…
Подлинность в наше время поражает больше, чем даже очень хороший художест-
венный вымысел. Все, что о дедах - правда. Единственное, что можно добавить - таких
судеб по родственным линиям было больше, всех доподлинно Михаил в силу возраста
и политической обстановки знать не мог.
Наверное, толкований стихотворения «Лунным полем, темным бродом» будет много.
Я же хочу сказать только об одной фразе:
Два железных
Мне колечка
Молча на руки надел...
Мне это видится обетом молчания, которое наложили деды, сами того не ведая, на
судьбу внука. Восемьдесят с лишним лет о таком в нашей стране было опасно говорить.
Только сейчас появляются нетрадиционные толкования мотивов восстания Нестора
Махно. А что касается внука...
Вольный ветер.
Сам я волен.
Время сгладило межу...
ЛУННЫМ ПОЛЕМ, ТЕМНЫМ БРОДОМ
Памяти моих шестерых украинских дедов по
материнской линии
Афанасия(пропал в первую империалистическую)
Григория и Михаила-старшего– дроздовцев
Никиты– махновца
Петра– деда по прямой линии (в гражданскую – комкор и комиссар, в Великую
Отечественную – рядовой; погиб на фронте)
Михаила-младшего(при немцах служил в полиции, ездил на белом коне; был арес-
тован СМЕРШем, но освобожден по указанию из Москвы; впоследствии работал началь-
ником смены на на шахте Узловая и был убит при невыясненных обстоятельствах – похо-
же, сводили счеты).
Пуля - с фронта.
Тыл - немилость.
Жизнь – ракитовый листок.
Солнце к западу скатилось.
Белый месяц – на восток.
Тучки в небе
Хмарью строгой.
У калитки два коня:
Поджидают в путь-дорогу
31
Други-недруги меня.
Вьется Ворскла под горою.
Рожь во поле –
К ряду ряд.
О таких, как я, героях,
Тихо в полночь говорят...
Пропадешь, метель залает,
Мужики подтянут в лад:
«Ах, зачем ты,
Доля злая,
До Сибири довела».
Так веками и годами,
Выходя за ветряки,
Вложат в песню
Смысл кандальный
Про Сибирь,
Про Соловки.
Так и я.
Того же корня:
Долей, кровью, волей – в масть.
Да не вышло мне – покорно
Здесь вот
Намертво упасть.
Черны вороны полями.
Что мне, други, суждено?
За одним столом гуляли,
Пели песни про одно:
Все про дролю да про волю,
Да растреклятую вражду,
Про могилку под травою,
Коль придется на роду.
И пришлось бы...
Где ж напрасно
Льется кровушка ребят:
Кто – за белых,
Кто – за красных,
А все, землица, за тебя.
Вот и я,
Глухой порою,
Доли злой не сторонясь,
Без призыва стал героем.
Путь – железная стерня.
«Далеко ль, - спросил я, - други?»
Но друзьям не до меня.
Только свистнули подпруги.
Прокатился храп коня...
Старший молвил: «Недалечко!»
Младший в небо поглядел.
Два железных
Мне колечка
Молча на руки надел.
Боль отпустит да нахлынет.
32
Ни ответа, ни кивка.
Я все полем да полынью.
Други в седлах – по бокам.
Шел я лесом,
Шел я лугом.
Годы – речкою круги.
Где-то там остались други.
Лишь прощались – как враги.
Тучи – небом.
Травы – долом.
Ни ночлегов, ни коней,
Ни товарищей, ни дома
И дороги в память нет.
Вольный ветер.
Сам я волен.
Время сгладило межу.
Темным бродом,
Лунным полем
Путь заветный прохожу.
А за речкой, за рекою,
В милой сердцу стороне –
Полно, можно ли такое?
Сон тяжелый
Снится мне...
* * *
Перед тем,
Как душой надорвусь,
Перед смертью хотя б
Распахни мне,
Отечество,
Двери,
В Дом Свободы,
В Дом Правды,
Распахни,
Я прошу тебя, Русь!
Мне бы только взглянуть…
Тяжело умирать, не поверив.
33
![]()
Я РОЖДАЮСЬ ВОТ ЗДЕСЬ...
Циклы «Я рождаюсь вот здесь...» и «По
разломам военной земли» написаны в 1983-87
годах. Циклами они не задумывались.
Стихотворения создавались в разные годы, на
самом деле их гораздо больше. Подборки соста-
влены мной, чтобы помочь читателю
проследить жизненный и творческий путь.
По ним видно, как быстро рос поэт.
Стихотворение «Ветераны» относится к 1983
году. Оно эмоционально и искренне, но еще
достаточно традиционно, плакатно:
За надежды,
Что были до мая,
За убитых и проклятых нас
Я уже никогда не снимаю
Окровавленных
Дней ордена...
Хотя... стоп! Уже здесь есть строчка, резко нарушающая общепринятое в те годы
восприятие итогов войны: «За убитых и проклятых нас...»
Роман Виктора Астафьева «Прокляты и убиты» был опубликован в начале
девяностых годов. Но «Предвестный свет», откуда взято стихотворение «Ветераны»,
вышел в 1985. Получается, что Астафьев и Сопин, каждый в своем жанре, шли в сходном
направлении.
В 1987 году мысль углубляется, а краски сгущаются, становятся мрачнее:
Так народится гриб-гибрид,
Зачатый страхом и пороком.
И мост Истории сгорит,
Края обуглив
Двум дорогам...
Поэт будет заглядывать в Историю не только бесстрашнее и глубже, но и мудрее.
