Выяснив, в каких лавках обшивают магов, и краткие сведения о самих мастерах, отправились по ближайшему адресу. Но, едва зайдя в лавку, я почти сразу развернулась оттуда. Надменный взгляд хозяина и помпезность обстановки сразу вызвали горячее желание поучить того вежливости и немного ослабить блеск окружающего. Ну его, от греха подальше — не сдержусь ведь!
А вот следующая мастерская оказалась куда приятнее: вежливый хозяин-эльф с безукоризненными манерами (даже на появление дроу отреагировал чуть недовольной гримасой, но сразу надел невозмутимую маску), приятные спокойные тона обстановки, хорошего качества ткани и кожи, и готовность работать по желанию заказчика. Цены, правда, ощутимо кусались. Но это уже не имело значения. Заказав себе пару костюмов из плотной, и при этом очень мягкой кожи, несколько — из хорошего качества ткани (и все брючные), пошла на поводу внезапного желания и добавила пару платьев и совершенно легкомысленный и воздушный домашний наряд из почти белой полупрозрачной ткани, особое изящество которому придавали соединительные элементы из золота.
Рен тоже не остался без обновок: несколько сорочек тёмных оттенков и два одинаковых чёрных кожаных костюма — брюки и жилетка, а на прохладную погоду и куртка — пополнили его гардероб. И, конечно, нижнее бельё! Эльфы вообще в этом вопросе были прогрессивны, причём, независимо от мира. В нынешнем нашлись потрясающие кружевные вещицы для девушек и не менее потрясающие — для противоположного пола, плотно облегающие и обрисовывающие все мужские «достоинства».
Обувь мы пошли заказывать уже по рекомендации нашего портного и не пожалели. Сапожник оказался тоже эльфом, так что моя тяга к красивой и удобной обуви, а также Рена — к комфортной и износостойкой, были полностью удовлетворены. Потом мы быстро пообедали в одной из множества таверн. И с чувством выполненного долга наконец-то повернули в сторону лошадиных рядов.
Конечно, помимо лошадей и линаргов, на рынке продавалась куча всякого разного зверья, но я пока не могла думать ни о ком другом, кроме огненных красавцев. Специально сначала закончила все остальные дела, чтобы потом уже ни на что не отвлекаться. Проходя мимо первых загонов с рыжиками, обернулась на дроу. Ну я, в принципе, и не сомневалась в его реакции — глаза воина горели такой жаждой, что даже стало жаль разочаровывать его.
Впрочем, порывшись в памяти ещё раз, более досконально, обнаружила то, на что и рассчитывала — как и много где до этого, здесь представители Высших рас приравнивались к аристократам (в человеческих землях, естественно, а среди «своих» была соответствующая иерархия), так что проблем для него быть не должно. Если будет себя вести хорошо — очень хорошо.
Глаза просто разбегались. При том, что линарги были все одной масти, я видела и явные различия: кто-то тоньше или, наоборот, мощнее, немного разные оттенки огненного, повыше или пониже, разный костяк, и, что самое интересное, — выражение морды. Они не являлись разумными в полной мере, но видно, что более умны, чем обычные животные, а на мордах отражался характер. Причём, у большинства довольно ехидный.
Мы с Реном долго ходили от загона к загону, присматриваясь. Цена меня в данном случае не интересовала — за такое чудо (и постоять за себя сможет, и пропитание добыть, и вообще доставляет эстетическое наслаждение своим видом) не жалко никаких денег, особенно, если теоретически их запас неограничен. Обошли уже практически все ряды, когда сзади (на загона три-четыре, которые мы уже миновали) раздались подбадривающие вскрики и улюлюканье.
Выбирая между интересом и желанием осмотреть ряды до конца, выбрала утоление любопытства, конечно. Дальше посмотреть можно и потом, а тут несомненно интересное может уже скоро закончиться. Решительно повернув назад, дошла до скопления толпы вокруг одного из загонов, где, как уже сделала себе заметку, продавались действительно великолепные животные, каких на рынке было не так много — ещё всего лишь пара мест. Подобраться ближе, чтобы увидеть происходящее, было невозможно. Но толкаться сквозь это скопище я и не собиралась — просто послала впереди себя лёгкий воздушный таран (не боевое заклинание, а модифицированное, лишь чтобы раздвинуть зевак и проделать проход).
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Толпа в этот момент грянула смехом, но почти сразу стихла на том участке, где действовал таран, зато раздались шепотки: «маг пришёл!», «шшш, придурок, это магесса…». Но мне уже было не до чего — через освободившийся проход я смотрела на самого великолепного из всех виденных сегодня жеребцов! Тёмно-рыжая шкура, глубокая мощная грудь, крупная морда с оскаленными зубами, в данный момент угрожающе щёлкающими над валяющимся у его ног мужчиной. Самое интересное — как бы угрожающе ни вёл себя линарг, реально опасных для человека действий он не предпринимал.
Я внимательно присмотрелась к животному, пытаясь понять его эмоции. С неразумными созданиями это сделать гораздо проще, чем с людьми, а уж тем более — с другими мыслящими расами. На данный момент жеребец был жутко раздражён и, я бы сказала, разочарован. Но настоящей злобности в нём не чувствовалось. Странно. Такое ощущение, что его специально разозлили.
Спустя несколько минут и выясняющих вопросов к моим соседям по толпе, картина более-менее сложилась: этот жеребец стал своеобразной знаменитостью, обуздать которую местные уже давно не пытались, а ловились на задумку хитреца-владельца в основном приезжие. Линарг почти с самого начала, как появился у нынешнего хозяина — Круста, — не давал себя седлать. Он был полудикий, вожак табуна, которого поймали лишь с помощью хитрости. К седлу жеребца с горем пополам приучили, но садиться на себя он так и не позволил. Впрочем, владелец особо не страдал — наряду с попытками приручить гордое животное, использовал его для улучшения породы, сводя с собственными кобылами, а вскоре нашёл возможность дополнительного дохода.
Зная, что жеребец не даёт на себя сесть, Круст два раза в десятицу устраивал представления: выводил его в круг и объявлял, что отдаст линарга тому, кто сумеет на нём проехаться пару кругов спокойным шагом. То есть, проскакать с бешеными взбрыками — не засчитывалось, жеребец должен был показать смирение. Правда, каждая попытка стоила полтора золотых, но при средней цене на линаргов в десятку, возможность получить красавца фактически за бесценок побеждала опасения за своё здоровье.
Сначала желающих было довольно много, а жеребец как будто стал спокойней, но потом резко словно озверел и стал скидывать незадачливых наездников со странной злостью. Местным развлечение и потеря денег быстро надоели, но всегда находились желающие из чужаков, веривших в свои способности укротителей. Вот как раз сейчас один такой шустро отползал от рассерженного животного, уже удерживаемого двумя дюжими конюхами. Как-то что-то мне это не нравится. Любое животное можно приручить, если найти правильный подход, ну, в крайнем случае, просто подчинить силой, хотя это и не всегда хорошо, зато срабатывает безотказно.
Не знаю, как другие, но я этой возможности не упущу — ещё не было случая, чтоб не могла поладить с животными. Главное уловить их мысли, вернее, скорее мыслеобразы и создать связь. А всего-то и надо, что поймать взгляд, тем более что у линаргов глаза располагаются не как у лошадей — по бокам головы, а несколько смещены вперёд, к переносице довольно широкой морды. Я сделала движение к загону, но тут прозвучал тихий голос Рена:
— Госпожа Лиэри, животное сейчас рассержено, это может быть опасно.
Обернулась и прожгла дроу предупреждающим взглядом: понимаю, конечно, его заботу, но сейчас она не к месту. Я прекрасно знаю, что делаю. Добравшись до хозяина, сделала вид, что ни о чём не в курсе, а изображать восторг при взгляде на красавца даже не пришлось. От торговца полыхнуло мгновенной опаской, но на лице не переставала сиять доброжелательная улыбка. Только меня в этом сложно обмануть.
— Скажи, торговец, сколько стоит это прекрасное животное?
— Госпожа магесса! Я бесконечно счастлив буду продать вам любого линарга! Но Вихрь, увы, не продаётся. Только не подумайте плохого! Просто я поклялся, что отдам его тому, кто сможет подчинить этого гордеца и заставить пройти шагом два круга. Простите великодушно!
