Викинг насупился и стал сосредоточенно грызть ноготь.
– Кто просил сотню русалок, а сам и с одной-то не знал что делать? Чешуя, мол, у нее везде, где не надо.
Маньякюр сморщил кислую физиономию.
Маг Шу вошел в раж.
– Я сейчас всем вам душонки вскрою, если полтаху не увижу!
– Так, – осадил его Кулио. – Хорош кудахтать. Кибби, притащи-ка лучше чего-нибудь покрепче горло смочить.
Степану показалось, что Кулио не очень-то хочет, чтоб Шу в порыве откровения делился секретами.
Как только Киборг скрежетнул суставами и ушел за выпивкой, Маг Шу моментально остыл.
– Во, другое дело, – просиял он. – А то изображают тут из себя жмотов. Можете ведь, когда хотите.
В предвкушении Магу захотелось откровенной беседы и он выбрал Степана в качестве жертвы. Подсел к нему.
– Запомни… э-э… как тебя? Ах да – Стёпыч, – воодушевленно начал Маг. – Горы – это цитадель человеческой мудрости и древнего знания. Впрочем, не только человеческой. Да и мудрость с древностью здесь ни при чем, честно говоря…
Степан нахмурился, пытаясь уловить логику.
– Что-то я слишком издалека начал, – смутился Шу. Вжикнул туда-сюда молнией на косухе и болезненно наморщил лоб. – О чем-то я хотел тебе рассказать… А! Вспомнил! Ты слышал о страшной горной болезни?
– Кислородное голодание? – решил блеснуть добытыми сведениями Степан.
Шу состроил недовольную мину и снисходительно похлопал его по спине.
– Это ерунда, – поучительно сказал он. – У горной болезни очень тяжелые симптомы. Жидкость скапливается у тебя в мозгах и легких. И ты помираешь. Так что если вдруг начнешь харкать кровью, то надо срочно залезть в барокамеру.
– А у вас есть барокамера? – поежившись, спросил Степан.
Маг Шу медленно приблизился к нему и шепнул в самое ухо:
– Нет.
Послышались равномерные гулкие шаги: поступь у Киборга была тяжелая.
– Бинарность, – глубокомысленно сказал Самурай, глядя на свой стакан. – Вся Вселенная – это бинарность, двойственность. Пустота и наполненность.
– Слова «наполненность» нет, – машинально поправил Степан.
– Ты уверен? – спросил Кулио, наполняя его стопку.
– Теперь уже не уверен.
Когда у всех было налито, Кулио встал.
– Ну вот, – торжественно произнес он. – Типа, и до меня очередь дошла. Я расскажу свою историю. Давным-давно, в далекой галактике…
Викинг вежливо кашлянул.
А Киборг поторопил:
– Давай. Генерируй. Быстрей. Оперативка. Греется.
– Ладно, – сказал Кулио, хмурясь. – Зовут меня Кулио длан Легласик. Я командовал пятой космической эскадрой Просторов. Мы патрулировали тридцать четвертый сектор… Впрочем, ты, Стёпа, все равно ни фига в этом не разбираешься. Короче, взорвали мы по ошибке пару звезд. На радаре они были очень похожи на корабли контрабандистов.
– Как это? – не выдержал Степан.
– Притухни, Стёпа, и так я душу свою тут серпом вскрываю. В общем, выгнали меня из космовойск и сослали в эту дыру. На вашу планету, в смысле. Условие возвращения – спасти человечество.
– От чего? – не унимался Степан.
– От саранчи, блин! – вскипел Кулио. Вздохнул и на тон ниже закончил: – От вымирания.
– А разве мы вымираем?
– Ты, Стёпа, действительно дурак или притворяешься? – поинтересовался Кулио.
– Да я просто спросил, – растерянно пробормотал Степан. – Мы же не вымираем вроде.
– Лучше б вымерли, ей-богу, – проворчал Кулио, поджав губы. Язвительно пояснил: – Разумеется, вы не вымираете. И в ближайшие пару тысяч лет хрен вымрете. Вы, гады, живучие. Вас ни потоп, ни чума, ни бомбы ядерные не берут.
Он замолчал. Никто не посмел нарушить повисшую тишину.
– Как вас спасать, если вы не мрете ни черта, а? Вечно мне здесь, что ли, ошиваться?
– Слышь, Кулио, давай выпьем? – осторожно предложил Шу. – Я сейчас сдохну уже. Вымру, то есть.
Кулио шумно выдохнул и взглянул на Мага исподлобья.
– Лентяи вы все, – он печально усмехнулся. – Такая вот у меня невеселая история, Стёпа. Офицер звездного флота Просторов, сосланный на Землю спасать негибнущий мир. И команда из балбесов. Каждый из них, конечно, по-своему бывает полезен. Но уж больно редко.
Степан шмыгнул носом. Не ожидал он, что сомнительная поездка в Тибет обернется таким откровением. Это не просто сенсация, это настоящая бомба! Теперь у него есть доказательства, что люди не одни не только в космосе, но и на Земле полным-полно диковинных существ, чудес и даже магии.
– На самом деле, – резюмировал Кулио, весело оглядев Братство, – мы не особо скучаем. Благо, случаев спасти ваш безумный мир хватает.
– Это точно, – поддержал его Маньякюр. – Кулио, дай отгул на завтра. Хочу к знакомой пиратше в Сомали смотаться.
– А к стоматологу местному не хочешь смотаться? Забыли, что ль: завтра у нас коллективное посещение зубного.
– Так то завтра.
– Верно. А сейчас давайте-ка за Братство накатим по маленькой. Без фанатизма.
– Ур-ра! – воскликнул Маг Шу и влил в себя целый стакан. – Я чувствую, как ко мне возвращаются силы. Стёпыч, напомни, в кого я хотел тебя превратить?
– В президента, – сориентировался Степан.
– Э-э… Не проведешь! Я лучше тебя в кикимору марсианскую превращу.
– Да ты и колдовать-то не умеешь, поди, – рискуя оказаться на марсианских барханах, ляпнул Степан.
– Я? – Шу вскочил, опрокидывая еще стаканчик. – Да я… Ты думаешь, русские войска Измаил взяли? Это я там под стенами орудовал!
– Тогда наколдуй, – подначил Степан. – К примеру, что-нибудь маленькое, вкусненькое.
Шу засучил рукава косухи, и Степан обратил внимание, что на предплечье у Мага наколота звезда Соломона. Но рассмотреть детали не успел.
С душераздирающим криком «Льбббббожэ!» Шу вытянул руки ладонями вперед. Сиреневые струи сорвались с кончиков его пальцев и, шипя, вытянулись на полу. Метрах в пяти от Мага они собрались в яркий энергетический клубок. Затрещало, во все стороны сыпанули искры.
Хорошо, что Шу колдовал в сторону двери.
Вспыхнуло. Загудело. Раздался оглушительный грохот.
Стена, отделяющая обеденную залу от холла, разлетелась в мелкое крошево, поползли клубы дыма и пыли. Крупная трещина опасно зазмеилась по потолку, остатки витражей лопнули, и разноцветный смальтовый дождь обрушился сверху на стол. А к ногам Степана выкатился из сизого марева осколок барельефа.
К моменту, когда Викинг закончил основную часть ругательного пассажа, гарь немного рассеялась и стали видны последствия колдовства.
В образовавшемся посреди особняка проломе стоял желтый гусеничный трактор. Новенький, с заводским номером и лакированной выхлопной трубой.
Фантик поперхнулся.
– Это маленькое и вкусненькое? – шепотом уточнил Степан.
Шу нахмурился. Плеснул в стакан на два пальца, махнул залпом и буркнул:
– Ну тут… как бы… промашка вышла… Вектор магии я не с тем знаком рассчитал и заклинание перепутал. – Он вернул засученные рукава косухи в исходное положение, подумал и добавил: – Кажется.
– Твою ж душу, самоделкин, – Кулио почесал в затылке. – Иногда я думаю: лучше б тебе вернуться на сторону зла. Деструктивным элементом в тыл врагу.
Бюргер хрустнул пальцами и подытожил:
– А трактор-то, похоже, без пробега. Монахам загнать можно.
Глава 4
Курс молодого бойца
После истории с трактором прошло несколько дней. Степан проявлял настоящее журналистское любопытство: приставал с расспросами то к одному сотруднику Братства, то к другому. И если Викинг сразу же послал его подальше, то чувствительный Эльф готов был часами болтать, обмахиваясь веером и накручивая волосы на мизинец. В частности, он доходчиво объяснил, почему Братство предпочитает общаться по-русски: «На этом языке Кулио и Викингу удобнее всего материться».
Степан собирал информацию, делал пометки в блокноте, прикидывал, как выстроить будущий репортаж, чтобы получилось эффектно.
В один из солнечных дней, когда в прозрачном воздухе Тибета витал аромат высокогорных трав, а небо было похоже на перевернутую чашу с лазурным гелем, Степан сидел на лавочке у входа в особняк и беседовал с Самураем о границах познания. Разговор уже подходил к той точке, где люди начинают отклоняться от основной темы и рассуждать на отвлеченные.
Дверь скрипнула, на крыльцо вышел Киборг. Лаконично скрежетнул:
– Степан. Тебя. Кулио.
Степан осекся на полуслове и удивленно переглянулся с Самураем.
– Не. Тупи, – подбодрил Киборг.
Журналист поднялся с лавочки и пошел в дом. На ходу он старался припомнить, что в его поведении за последнее время могло заинтересовать Кулио. Возле кабинета задержался и суетливо одернул жилетку. Поправил растрепанную ветром прическу. Прочистил горло.
– Ну? – сказал Кулио, когда Степан наконец вошел. – Явился?
– Явился. В смысле, здравствуй… те.
– Хай. – Кулио почесал живот. – Мне тут доложили, что ты не собираешься возвращаться к своей унылой жизни. Хочешь остаться с нами. Почему? Неужели это так заманчиво – спасать кого-нибудь, быть на волоске от смерти?
