– Неси аптечку, Фиалкова. В восьмой комнате, в тумбочке Жаркова есть аптечка – он не доверяет медикам Я пошел помогать, – он скривился от собственных слов.
Кира ободряюще улыбнулась и побежала обратно в спальное крыло, а Георг неспешно вошел в столовую.
Шураев захлебывался своей слюной, и Мальгин не ошибся: он отравился. Дильницкий порхал над ним, как коршун над жертвой – бесполезно и истерично. Блондинка бегала вокруг них. Руслан не сразу заметил Георга, но когда Мальгин с наполненными водой бутылками, захваченными на кухне, склонился над Ильей, поднес первую и собирался влить в него воды, Дильницкий ополчился на Георга.
– Какого черта ты притащился, Мальгин? Пришел насладиться агонией жертвы? – прошипел он над ухом Георга, а потом грубо оттолкнул от Ильи.
– Я не травил его, – холодно произнес Мальгин, поправляя задравшиеся рукава рубашки. – Если не желаешь потерять дружка, то дай мне помочь.
– Только притронься к нему, гнусный чернокнижник! – глаза Дильницкого полыхали безумным блеском.
– Руслан! – вмешалась блондинка. – Может, он вправду поможет!
– Милана, – прорычал Руслан, скалясь на Мальгина.
– Руслан, – склонила она голову набок, – у тебя нет других вариантов.
Дильницкий поджал губы, а Георг, наконец, крепко и грубо сжал подбородок Ильи, разжал челюсти и влил с литр воды, перемешанной с солью. Руслан мигом опустился рядом, придержал друга под голову, чтобы тот не захлебнулся.
Илья прекратил метаться, а обмяк, губы его были синими. Сознание Шураев потерял. Руслан чуть ли не накинулся на Мальгина снова, как вбежала переполошенная Кира с аптечкой. Шураев, издав судорожный вздох, очнулся и сел. Он опустошил желудок, и беда миновала. Дильницкий и его подружка немедленно запорхали перед ним.
А сам Мальгин медленно отвалился на спину поблизости. Перед глазами зарябило, заплясали огонечки – блики от елочных игрушек. Фиалкова обеспокоено смотрела на него.
– Что с вами? – шепотом спросила Кира.
– Полежу немного, – протянул Георг, ухмыляясь. – Притомился.
– Так все же вы знали, что делать?
Удивительно, как Фиалкова побаивалась его, беспокоилась и в то же время продолжала допытываться.
– Его симптомы не отличались от тех, что бывают у наркоманов или суицидников при передозировке таблеток, например, – с особым удовольствием прокомментировал Георг, рассчитывая отвратить назойливую девочку от себя раз и навсегда. – У меня есть знакомые из той и другой категории, о да, – он оскалился. – Не такая я и богема, как ты можешь подумать, и как все они считают.
Кира скривилась, но не сказать, что напугалась.
– Мне жаль ваших знакомых, – выдохнула она. – Вставайте же.
Руслан видел перед собой вполне себе живого друга, взволнованную девочку, упавшего без сил Мальгина и осознавал, что эти двое не причем. Он не мог дальше слепо обвинять тех, кто сейчас помог Илюхе. Неясно, как оба вовремя подоспели, но, возможно, просто задержались в холле – это полбеды. Дильницкий помог Шураеву подняться, обхватил его и велел Милане следовать за ним.
– Вы куда? – донеслось до слуха Русика.
– В гостиную, Фиалкова, – огрызнулся Руслан.
– Я… могу пойти с вами?
Дильницкий не угомонился до конца, и ему было странно просто взять и принять девушку на свою сторону. Но жалостливый взгляд Илюхи все решил.
– Ладно, Кира. Ты помогла нам, пойдем. Но никакого Мальгина!
Со стороны Георга послышалось вроде «п-ф-ф», он и не возражал. Фиалкова покусала губу, словно боялась оставить Мальгина одного. Дильницкий сдвинул брови к переносице: за кого она? Потом вдруг решительно пошла с ними, у Руслана отлегло на сердце. Путаница порядком надоела. Все усложнилось в разы: кто мог отравить Илюху, если чернокнижники были на улице? Они даже не знали, куда Илья направлялся!
Ситуация была туманной и совсем не нравилась Руслану. Он с беспокойством посмотрел на бледную, но стойкую Милану, ослабевшего улыбчивого Илюху, чуть ли не мешком висящего на нем, спутанную Киру и вздохнул: все они стали кому-то серьезной помехой. Пора было посоветоваться и с Тёмой.
Осенило Дильницкого на подступах ко второму этажу, и он резко остановился.
– Ты можешь идти, Илюх?
– Я итак вроде стараюсь, устал?
– Не в том дело. Я хочу проведать Тёмку, пока не настала ночь. Что-то меня не отпускает волнение за всех нас.
– Чувак, до полуночи чуть больше часа, не ходи. Решили же завтра, – отговаривал Руслана Илюха.
– Нет, я быстро, – был настойчив Руслан. – Милана за тобой присмотрит.
Миркова собиралась возмутиться, но Дильницкий осадил ее взглядом.
– Может, мне пойти с тобой? – спросила Кира.
– Детка, ты и понятия не имеешь, куда я иду, а уже согласна на сопровождение? – жестко спросил Дильницкий. В глазах Фиалковой промелькнула обида. Но Руслану было безразлично, он нервничал и спешил. – Нет, иди с ребятами в гостиную.
– Тогда я посещу библиотеку, как и собиралась, – сказала Фиалкова. – Я быстро.
– Мне все равно, – честно сказал Руслан. И снова обида в ее глазах. Но с чего бы?
– Будь осторожна, – все же прозвучало от Ильи, когда Кира торопливо побежала по ступенькам наверх, как будто не раз бывала в интернате прежде. – Русик, и ты не глупи, хорошо?
– Не волнуйся, Илюха. Я сгоняю, ты и не заметишь.
На этом и разошлись. Милана с недовольным видом, но приняла Илью, так сказать, в свои руки. Тот постарался идти медленно, но без ее помощи.
Георг, тем временем, пришел в себя и бросил затею с похоронами, решив сразу покинуть интернат. По пути Мальгин тщательно обмозговывал все варианты одного убийства и покушения. Нельзя списать однозначно на происки свыше. Человеческий фактор весьма важен. Первым в его списке был, конечно, Оскин – хитер, опытен, неглуп. Вилков мог стать исполнителем – вряд ли они метили на Васильева, жертвой планировали сделать явно кого-то другого. Ту же подружку Дильницкого. Вторым серьезным кандидатом на прямого убийцу можно было считать и Жаркова с его хладнокровием.
Главным оставался вопрос, что именно они проводили в зале, о котором Мальгин ранее только догадывался. И сильно пожалел, что тесно не общался в школе с Оскиным. Ведь он руководил ритуалом, что явно. А Георга не поставили в известность.
Однако у ворот его поджидал Оскин. Стоило шагнуть на крыльцо, Мальгин почувствовал, что за ворота ему не выйти.
– Где ты шатался? – резким тоном спросил Дмитрий, поправляя капюшон. Он уже переоделся в куртку и штаны, избавившись от мантии.
Георг не спешил отвечать, вольготно прошелся по дорожке, припоминая запахи недавнего прошлого, когда сам учился здесь. Да… теперь он не староста, на которого все равняются и смотрят свысока.
– Бродил по коридорам, – ухмыльнулся Мальгин, положив руку на забор, демонстрируя Оскину свой фамильный перстень на среднем пальце. Не без намеков на превосходство в денежном отношении, во власти.
– Мы похоронили Ника, где пришлось. Пытались до медсестры достучаться, но ее нет во флигеле, там заперто. Не завидую я Вилкову и Жаркову – им еще отчитываться перед директором, что за холмик у них перед входом. Уверен, что надо было его самим закапывать?
– Скажут, что это была идея Дильницкого или Шураева – валите на них, – беспечно заметил Георг. – Ну не оставлять же его было в корпусе.
– Забавляешься, Мальгин? – взбудораженный тон Оскина переменился на угрожающий.
– Ничуть. Пока вы гуляли, у Шураева случился приступ. Он едва не умер. Кто-то отравил нашу звезду.
– Ты так спокойно об этом говоришь… Позволь прояснить пару моментов, – Дмитрий сцепил пальцы в замок. – Что за преимущества у тебя, Мальгин? И когда ты стал таким решительным, лидером?
– Я всегда таким был, – спокойно ответил Георг, проигнорировав первый вопрос.
– Ты темнишь, Георг. И смываешься, не разобравшись.
– Разве это главное? – даже рассердился Мальгин от тупых подозрений бывшего приятеля. – Васильев умер, Дима, и еду кто-то травит, а ты тут обо мне толкуешь.
– Вот именно. Не ты ли это подстроил?
– Какой у меня мотив?
– Тебе виднее, какой.
– Я не убивал его, понятно? – зло спросил Георг. Дмитрий не сводил с него пристального взгляда. Мальгин расслабил мышцы лица, хотя внутри оставался напряжен. – Желаешь, чтобы я остался? Так и быть, побуду с вами до утра. А дальше что? Я вычислю убийцу?
– Я знаю, на кого ты хочешь все спереть, – насмешливо сказал Оскин.
– Дильницкий – неясная фигура, – туманно выразился Георг. Он продолжал подозревать Дмитрия, так как слишком хорошо знал Руслана (их отцы – компаньоны и почти друзья), но был вынужден убеждать Оскина в обратном. Чтобы не стать следующим.
– Он – тот еще ублюдок, но не стал бы травить своего драгоценного Шураева, – покачал головой Оскин. – Нет, Мальгин, даже не думай, что я стану тебе доверять и выяснять там что-то с тобой на пару. Я – не Жарков, ничем тебе не обязан. Может, ты и невиновен, но…
