— Сорок пять, — скостив цену почти в половину, вру я. И поймав странный Иркин взгляд, оправдываюсь: — И это ещё дёшево, между прочим, потому что бренд и ручная работа!
— Капец. Два месяца моих кредитных выплат — за трусы, которые даже трусами назвать нельзя! Я, наверное, чего-то в этой жизни не понимаю.
А я вдруг вспоминаю, как эти самые две с половиной тесёмки расползались в нетерпеливых руках Лжедмитрия, и душно краснею.
— Ещё вот, смотри, — протягиваю Ирке кредитку, — здесь лимит сто двадцать тысяч.
— С ума сошла? Я не возьму! И так в долгах вся.
— Там беспроцентный период три месяца. За это время мы точно что-нибудь придумаем! К тому же, это же будет мой кредит, а не твой. А уж я-то с ним точно разберусь.
— Я не возьму, Лис. Спасибо, но нет. Во всяком случае, сначала перепробую все другие способы.
— Тогда я просто оставлю её здесь, — кладу карту на полку. — И если другие способы не помогут, у тебя будет вариант на крайний случай. Хорошо? А у меня зарплата уже через две недели, да и расчётные должны дать. Не говоря уж о том, что мне половина совместно нажитого имущества положена.
Вспомнив о собственных проблемах, мрачнею. А Иринка обнимается вдруг меня, гладит по голове:
— Ну не расстраивайся так, Лисёнок, всё наладится, вот увидишь! Встретишь ещё нормального, настоящего! Ты у нас вон какая красавица! И умница!
И я понимаю, что мне действительно становится легче. Хотя казалось бы — кто сейчас кого утешать должен? Благодарно хлопаю Иринку по руке.
— Конечно наладится. Просто невовремя это всё совпало — измена, пожар. А ещё и работу новую срочно искать надо.
— А может, тебе не увольняться? Нет, ну правда, измена изменой, а место такое ты где ещё найдёшь?
— Смеёшься? Серый — мой начальник, а Анька моя помощница. С обеих сторон зажали. Ну и как мне с ними работать?
— Молча. Просто делать своё дело и всё. Хотя бы попробуй, уйти всегда успеешь.
Перед сном, уже в первом часу ночи, пьём чай. Ирка копается в соцсетях, я просматриваю свободные вакансии по городу. Идея забить на всё и просто работать дальше конечно здравая, но при одной только мысли об этом у меня начинает зашкаливать пульс.
Однако и нормальных предложений соразмерно своим запросам не вижу. Начинаю смотреть варианты попроще, и мне тут же становится тоскливо и страшно.
В компанию, где работаю сейчас, я попала чудом: предыдущая сотрудница срочно уволилась, и меня взяли вынужденно, с неохотой, потому что престижное образование — это конечно хорошо, но опыт, которого у меня на тот момент не было, важнее. И это ведь я протиснулась простым помощником секретаря! И только потом, после того как Сергей, на тот момент топ-менеджер отдела международных связей, спустя три месяца гляделок наконец решился со мной познакомиться, потом ещё почти полгода тянул отношения «ни то, ни сё», а потом вдруг воспылал страстью и буквально оглушив своим напором, за три месяца затащил прямиком в ЗАГС — только после этого, вернее после того как вскоре после свадьбы моего теперь уже мужа повысили до начальника отдела, а уж он подтянул меня в свой отдел ведущим специалистом по международным коммуникациям — вот только тогда я наконец заняла должность соответствующую своему образованию и уровню. Хорошее, перспективное место, правда целиком зависящее от начальника-мужа, но всё-таки! И рассчитывать сейчас на что-то хотя бы близко похожее в другой компании явно не стоило. Хорошо, если хотя бы секретарём для начала возьмут.
— О, глянь что пишут! — выдёргивает меня из раздумий Ирка. — Оказывается, из троих порезанных в этом твоём клубе погибли только двое, а третий сейчас в реанимации. Ожидается, что со дня на день сможет давать показания. Ты там нигде не засветилась, надеюсь? А то нам, для полного счастья, только этого сейчас и не хватало!
Она говорит это в шутку, даже не поднимая на меня взгляд, но меня словно обдаёт кипятком. За всей этой дневной суетой я почти забыла о странных совпадениях позапрошлой ночи, а теперь вот…
— Что ещё пишут? — стараюсь выглядеть небрежно, но поджатые пальцы на ногах почти сводит судорогой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вообще тишина, прикинь, — разочарованно листает ленту подруга. — Я думала резонанс будет, а тут только малозначительные утечки и домыслы всякие. Но народ в комментах пишет, что это как раз потому, что контроль взят с самого верха. Ну и тайна следствия и всё такое. А ещё народ уверен, что убийцу не найдут.
— Почему?
— Ну потому, что все в масках. Даже если кто-то что-то и видел, то примет всё равно не осталось. А убиенные у нас это… — замолкает, глаза её округляются: — Прикинь, сын самого губера с дружком! А третий, который выжил — охранник сынка. — Опустив телефон, пожимает плечами: — Ну вот скажи мне, нахрена они вообще туда попёрлись? Нет, ну я понимаю, что местечко модное, что инкогнито и всё такое. Но ладно, там, я или ты — но этим-то зачем?! Они что, не могут в открытую тёлок снять? Ну в жизни не поверю! — Снова упирается в ленту, читает комментарии, усмехается, фыркает. — Ну вот, кстати, есть мнение, что они туда и не за бабами пошли, а тёмные делишки мутить. И именно потому, что там все в масочках и инкогнито. Короче, не клуб, а блатхата какая-то. Странно, что до сих пор не прикрыли.
Ночью я одержимо убеждаю себя, что невиновному бояться нечего. И даже если полиция каким-то чудом выйдет на меня, я всегда могу рассказать им всё как есть. А если и это не поможет… Ну-у-у… В самом-самом крайнем случае у меня всегда есть звонок папе.
Но крайний случай — это перспектива реального срока заключения, не меньше! Потому что тюрьма, это конечно пипец. А всё остальное я потяну сама. Даже смертельную угрозу.
Потом вспоминаю вдруг, как ловко Лжедмитрий избивал охранника, с каким невозмутимым спокойствием заявил, что получать по морде — его работа, и как вытирал разбитые костяшки об его пиджак…
А ведь я потом эти руки целовала! А когда они одежду с меня срывали, жгли нетерпением и смыкались на шее в порыве страсти — как полоумная шептала «Ещё, ещё!»
А ещё — рядом с этим дикарём я едва ли не впервые за последние годы почувствовала себя вдруг спокойно. Словно попала под защитный колпак. Или вернулась в родной дом.
Да и морду охраннику он разбил, защищая меня…
Так всё же — кто он такой? И стоит ли мне вообще чего-то опасаться в связи с клубом или можно спать спокойно? Надо выяснить. В конце концов, Дмитрий сам предложил оставить ему мой номер!
Глава 9. Это ради любви!
Глава 9. Это ради любви!
Утром я тщательно привожу себя в порядок и надеваю костюм от Армани. Ирка одобрительно кивает:
— Правильно, Лис! И дело даже не в зарплате, а в принципе! Это твоя работа, и ты не обязана оттуда уходить! И вообще, тут ещё вопрос кому стыдно должно быть, тебе или этой парочке!
Я её не разубеждаю. Просто чмокаю на прощание Тоську и ухожу в сторону автобусной остановки. Но едва захожу за угол, как тут же вызываю такси до центра. А если точнее — до высотки.
У меня нет сомнений в том, что это жильё Дмитрия. Слишком уж они с ним похожи! Словно вибрируют на одной частоте — со всеми этими недомолвками, ласковой силой, загадочными штуковинами в интерьере и стеклянным балконом, выйти на который решится только конченый адреналинщик, а заняться там сексом и вовсе — безумец!
Интересно, он всех своих женщин там…
Пресекаю эту мысль, не успев додумать до конца, но в груди всё равно расползается что-то едкое.
Я не ревную, нет! Ведь кто он такой? — Ошибка, случайный знакомый, постыдное свидетельство моего падения. Меня просто замкнуло в ту ночь, так бывает на фоне стресса. И сейчас меня тоже жжёт не ревность, а горечь осознания, что я сама позволила ему опустить себя до уровня случайной девки. Одной из. Которых он там, на этом своём балконе…
Уфф, как же непросто это признавать!
Из такси вылетаю так, словно глупые мысли кусают за пятки. Замираю при виде уходящей ввысь, сверкающей стеклом башни, на вершине которой живёт проклятый дракон. Сердце бьётся гулко и часто, но я беру себя в руки и решительно двигаюсь ко входу.
