СТЕНЛИ (не замечая его руки). Вы, кажется, оглохли.
ГОЛДБЕРГ. Помилуйте, откуда такие подозрения? Напротив, все мои шесть чувств обострены до предела. Я недурно сохранился для своих пятидесяти, а? И вот что я вам скажу, молодой человек. Теперь разучились праздновать дни рождения. Мало кто понимает, какой это огромный праздник. А ведь рождение — это великое чудо! Как утреннее пробуждение. Чудо из чудес! Некоторые люди — я таких встречал — не любят вставать по утрам. Что в этом хорошего, говорят они. Все тело чешется, бриться неохота, в глазах песок, во рту помойная яма, ладони влажные, нос заложен, от ног воняет — труп, который осталось лишь обмыть. Когда я слышу такие речи, я только улыбаюсь в ответ. Я-то знаю, какое это счастье, вставать вместе с солнцем. Птички поют, стрекочет газонокосилка, а тут еще трава благоухает, колокольный звон, томатный сок…
СТЕНЛИ. Убирайтесь отсюда.
Входит Маккен. В руках у него бутылки.
Немедленно унесите спиртное. Здесь не ресторан.
ГОЛДБЕРГ. Похоже, вы сегодня не в духе, мистер Вебер. Эта добрая женщина выбивается из сил, хочет сделать вам приятное в такой день, а вы…
Маккен ставит бутылки на буфет.
СТЕНЛИ. Я просил убрать бутылки.
ГОЛДБЕРГ. Мистер Вебер, присядьте на минутку.
СТЕНЛИ. Эй, вы! Да будет вам известно, что я чихал на вас. Кто вы такой? Грязный клоун, пустое место. Я беспокоюсь за этих людей. Они так давно живут в этой дыре, что потеряли нюх. Но я-то не потерял. Пока я здесь, ваш номер не пройдет. (Понемногу остывая.) Так что сматывайте удочки и убирайтесь отсюда — нынче плохой клев. Уходите.
ГОЛДБЕРГ. Присядьте, мистер Вебер.
СТЕНЛИ. Нечего беспокоить порядочных людей.
ГОЛДБЕРГ. Садитесь.
СТЕНЛИ. С какой стати?
ГОЛДБЕРГ. Сказать по правде, Вебер, вы начинаете действовать мне на нервы.
СТЕНЛИ. Да что вы говорите? Ну, а если так, то…
ГОЛДБЕРГ. Садитесь.
СТЕНЛИ. Не сяду.
Голдберг вздыхает, садится к столу справа.
ГОЛДБЕРГ. Маккен.
МАККЕН. Что, Нэт?
ГОЛДБЕРГ. Попросите его сесть.
МАККЕН. Хорошо, Нэт. (Маккен подходит к Стенли.) Можно предложить вам сесть?
СТЕНЛИ. Нельзя.
МАККЕН. Я вас понимаю… Но все же лучше, если вы сядете.
СТЕНЛИ. А вы почему не садитесь?
МАККЕН. Речь идет о вас.
СТЕНЛИ. Спасибо, я постою.
Пауза.
МАККЕН. Нэт.
ГОЛДБЕРГ. Что?
МАККЕН. Он не хочет садиться.
ГОЛДБЕРГ. Ну, так попроси его.
МАККЕН. Я просил.
ГОЛДБЕРГ. Проси еще раз.
МАККЕН. Садитесь.
СТЕНЛИ. Зачем?
МАККЕН. Вам будет удобнее.
СТЕНЛИ. Вот и садитесь сами.
Пауза.
МАККЕ. Хорошо, если вы сядете, то и я сяду.
СТЕНЛИ. Сначала вы.
Маккен медленно садится на стул, слева от стола.
МАККЕН Ну?
СТЕНЛИ. Отлично. Теперь вы оба отдохнули и можете убираться.
МАККЕН. Мерзавец! Я из тебя мозги вышибу.
ГОЛДБЕРГ (вставая). Не надо! Я встал.
МАККЕН. Да не вставай ты!
ГОЛДБЕРГ. Если я встал, так уже встал.
СТЕНЛИ. Я тоже.
МАККЕН (надвигаясь на Стенли). Вы заставили встать мистера Голдберга.
СТЕНЛИ (срываясь на крик). Ничего с ним не сделается!
МАККЕН. Садитесь.
ГОЛДБЕРГ. Маккен.
МАККЕН. Сядьте на этот стул!
ГОЛДБЕРГ (подходя к Стенли). Вебер. (Внушительно.) Садитесь.
Молчание. Стенли начинает насвистывать «Горы Морна». Медленно, как бы прогуливаясь, подходит к столу. Голдберг и Маккен наблюдают за ним. Он перестает свистеть. Все молчат. Стенли садится.
СТЕНЛИ. Ну, теперь берегитесь.
ГОЛДБЕРГ. Вебер, что вы делали вчера?
СТЕНЛИ. Вчера?
ГОЛДБЕРГ. И позавчера. И за день до этого?
СТЕНЛИ. Что вы от меня хотите?
ГОЛДБЕРГ. Почему вы заставляете всех с собой возиться, Вебер? Почему вы всем мешаете?
СТЕНЛИ. Я? Что вы от меня…
ГОЛДБЕРГ. Говорю вам, Вебер, вы неудачник. Почему вы у всех толчетесь под ногами? Почему вы замордовали бедную старушку?
МАККЕН. Это его любимое занятие!
ГОЛДБЕРГ. Почему вы так себя ведете, Вебер? Почему вы выгнали старика на улицу играть в шахматы?
СТЕНЛИ. Я?
ГОЛДБЕРГ. Почему вы шарахаетесь от этой девушки, как от прокаженной? Она не прокаженная, Вебер!
СТЕНЛИ. Какого ч…
ГОЛДБЕРГ. Как вы были одеты на прошлой неделе? Где вы храните ваши костюмы, Вебер?
МАККЕН. Почему ты вышел из организации?
ГОЛДБЕРГ. Что бы на это сказала ваша матушка, Вебер?
МАККЕН. Почему ты нас предал?
ГОЛДБЕРГ. Вы огорчаете меня, Вебер. Вы ведете двойную игру.
МАККЕН. Это ясно, как дважды два.
ГОЛДБЕРГ. Кем вы себя воображаете?
МАККЕН. Кем ты себя воображаешь?
СТЕНЛИ. Вы пошли по ложному следу.
ГОЛДБЕРГ. Когда вы сюда приехали?
СТЕНЛИ. В прошлом году.
ГОЛДБЕРГ. Откуда?
СТЕНЛИ. Из другого места.
ГОЛДБЕРГ. Зачем вы сюда приехали?
СТЕНЛИ. У меня больные ноги!
ГОЛДБЕРГ. Почему вы не уехали?
СТЕНЛИ. У меня заболела голова!
ГОЛДБЕРГ. Вы принимали что-нибудь?
СТЕНЛИ. Да.
ГОЛДБЕРГ. Что?
СТЕНЛИ. Соль в пакетике!
ГОЛДБЕРГ. «Енос» или «Энрюс»?
СТЕНЛИ. Ен… Эн…
ГОЛДБЕРГ. Вы хорошо ее размешали? Она шипела?
СТЕНЛИ. Подождите… я…
ГОЛДБЕРГ. Я вас спрашиваю, шипела она или не шипела?
МАККЕН. Не знаете!
ГОЛДБЕРГ. Вы не знаете. Что с вашей памятью, Вебер? Когда вы последний раз принимали ванну?
СТЕНЛИ. Я купаюсь каждый…
ГОЛДБЕРГ. Не лгите.
МАККЕН. Он предал организацию. Я его знаю!
СТЕНЛИ. Вы меня не знаете!
ГОЛДБЕРГ. Вы видите что-нибудь без очков?
СТЕНЛИ. Все вижу.
ГОЛДБЕРГ. Сними с него очки.
Маккен срывает со Стенли очки. Стенли встает, тянется за ними. В это время Маккен убирает из под него стул и ставит его перед столом, спиной к зрительному залу. Стенли, спотыкаясь, подходит к стулу. Согнувшись, опирается на него.
Не притворяйтесь, Вебер. (Голдберг и Маккен стоят по обе стороны стула.) Вы давно притрагивались к бутылке?
СТЕНЛИ. На позапрошлое рождество.
ГОЛДБЕРГ. Где?
СТЕНЛИ. В Лайон Корнер Хаус.
ГОЛДБЕРГ. Что пили?
СТЕНЛИ. Мабл Арч.
ГОЛДБЕРГ. Где была ваша жена?
СТЕНЛИ. Она была в…
ГОЛДБЕРГ. Отвечайте.
СТЕНЛИ (поворачивается, не разгибаясь). Какая жена?
ГОЛДБЕРГ. Что вы сделали со своей женой?
МАККЕН. Он убил свою жену!
ГОЛДБЕРГ. За что вы убили свою жену?
СТЕНЛИ (опускается на стул, спиной к зрительному залу). Какую жену?
МАККЕН. Как он ее убил?
ГОЛДБЕРГ. Как вы ее убили?
МАККЕН. Он ее задушил.
ГОЛДБЕРГ. Он дал ей мышьяк.
МАККЕН. Вот негодяй!
ГОЛДБЕРГ. Где ваша старая матушка?
СТЕНЛИ. В санатории.
МАККЕН. Как же!
ГОЛДБЕРГ. Почему вы до сих пор не женились?
МАККЕН. Невеста ждала его у церковных ворот.
ГОЛДБЕРГ. Вы улизнули из-под венца.
МАККЕН. Он бросил ее на произвол судьбы.
ГОЛДБЕРГ. Обрюхатил и бросил.
МАККЕН. Она ждала его у церкви.
ГОЛДБЕРГ. Вебер! Зачем вы сменили имя?
СТЕНЛИ. Я забыл свое.
ГОЛДБЕРГ. Как вас теперь зовут?
СТЕНЛИ. Джо Соуп.
ГОЛДБЕРГ. Вы погрязли во грехах. Они смердят.
МАККЕН. Я чувствую запах.
ГОЛДБЕРГ. Вы признаете высшую силу?
МАККЕН. Вот в чем вопрос!
ГОЛДБЕРГ. Признаете ли вы высшую силу, которая несет ответственность и страдает за вас?
