Склад был рядом, в том же здании, что и «ревком», туда они пошли вместе, чтобы его не обманули. Это было старое темное помещение, покрытое местами толстым слоем пыли. На нижних полки лежало несколько свежих штабелей ящиков, тюков, мешков. Судя по мешкам, маркировка явно не российская. Заведовал этим учреждением тщедушный малоразговорчивый человек в стираной рубашке с бухгалтерскими нарукавниками по самые локти. Обут этот специалист был в старенькие, добротные башмаки, к которым в непогоду прилагались хорошие калоши.
Помогал кладовщику молодой боец, который должен был стоять на дверях с карабином, но об этой своей обязанности он давно позабыл, потому что внутри помещения оказалось теплей и сытней. Вероятно, что без этого объекта будущая жизнь солдата теперь представлялась малоинтересной.
Так и случилось, когда товарищ Арсений получил несколько тюков нового солдатского обмундирования, товарищ Люба стала крыть всех отборным матом, и ему все поменяли. А дополнительно вытащили кожаную куртку, кепку, ботинки, широкие очки, краги. Длинный моток портянок сменили парой упаковок тонких носков. Оказывается, что краги были для ног, одежда вообще имела больше отношений к экипировке мотоциклиста. С некоторых пор за товарищем Арсением числился новенький «мотоциклет» американской сборки.
Товарищ Люба подмигнула будущему «оратору». И развела руками, мол, обещала транспорт, вот, получай своего «железного коня».
В служебном гараже они посмотрели на данный агрегат. Он был великолепен. Товарищ Арсений уже видел такие немецкие машины, но самому ездить пока не приходилось. Целый день они обкатывали транспорт, потом пошли обедать. Несомненно, грязные, но довольные и веселые, они много и громко разговаривали. Очевидно, что только в такие минуты, товарищ Арсений был действительно счастлив.
Столовая, хорошо освещённая солнечным светом. Настоящие буфетчицы на выдаче небольшого дневного рациона. Люди приходили сюда не с улицы, где- то работал гардероб, там можно было раздеться. Здание раньше явно принадлежало какому- то солидному учреждению, но посмотреть название товарищу Арсению как – то не довелось, а спросить об этом, он все время забывал.
Там- то их и нашел товарищ Родионов. Он спросил про подготовку речи, а когда услышал, что все готово, с удовольствием махнул рукой, всегда бы так. Арсений посмотрел на товарища Любу, та состряпала смешливую рожицу, и только пожала плечами.
Теперь он числился на новом месте, где пришлось со всеми познакомиться. Этот процесс происходил довольно просто, к нему все относились очень доброжелательно, тем более, что товарищ Любка постоянно находилась рядом. Он смог спокойно осмотреться. Бывшая канцелярия, не иначе. Кругом старая мебель с пустующими ящиками. Красивые стулья, заляпанные грязными седалищами новых хозяев. Запах свежей краски и олифы.
Казалось, что ничего особенного тут не делали, люди получали поручения, брали свое оружие, и исчезали. Но возвращались со своих заданий другие, и помещения снова заполнялись дымом махорки и веселым шумом. Где- то молодым оформителем расписывались красные транспаранты, кто-то готовил кумачовые знамена. Арсений встал, чтобы внимательно прочитать стихи, и революционные воззвания. Подруга что-то тихо объясняла ему на ухо, потом украдкой целовала его в открытую шею, и заливалась громким смехом. Чуть позже он уже решит, что находится здесь уже давно.
Снова кабак.
Перед съездом Арсений наведался со своими новыми товарищами в тот самый кабак, который так неосторожно посетил вечером один.
Предварительно он выпросил машину с водителем. Бойцов взял двоих, пообещал реквизировать немного вина в фонд будущего съезда. Им приготовили пузатые бутыли по двадцать литров каждый, все это уложили в плетеные корзины. Парни, понимающе примкнули штыки, сели в кузов, укутались в шинели.
Приехали, машину поставили за поворотом. Постояли немного, огляделись.
Оказывается, что трактир находился между двумя двухэтажными, каменными домами. Деревянное здание днем выглядело убогим и низким. Вывеска этого заведения поблекла. Как он смог найти именно это заведение поздно ночью, оставалось загадкой.
Покосившийся сруб медленно уходил в землю. Крыльцо, некогда было с хорошим настилом, теперь тот окончательно сгнил, крыша во многих местах прохудилась, в канаве рядом плавал разный мусор. Двор имел два выхода. Они еще раз договорились обо всем, и пошли.
– Что, падла, не узнаешь? А помнится, недавно, я у тебя ужинать изволил! И знаешь? Не понравилось мне! Я кое- что тут потерял, не находил случайно?
Неожиданным гостям с красными повязками на руках хозяин не был рад. Он уже забыл о том посетители, которого его лихие подручные пытались раздеть недавно. В кожаной куртке товарищ Арсений не был похож на того молодого небритого «полуцыгана» в солдатской шинели, что так неосторожно появился в незнакомом ему месте.
Гость долго не церемонился, и очень скоро на лице хозяина заведения появился первый синяк. От неожиданного удара трактирщика унесло под стойку. Но Арсений не поленился и обошел закуток. Последовало еще два удара, «ресторанщик» рухнул на скамейку, которая сразу же опрокинулась. (а почему бы нет, он что там все время стоял? Ноги бы отвалились) Гость наклонился над ним низко, и во взгляде этого человека хозяин увидел очень неприятную для себя вещь. Он сразу пошарил в кармане, вытащил нечто похожее на толстый кисет, и протянул перед собой. Арсений нашел там пару золотых колец, несколько цепочек, и самое главное – свой крест. Повернулся к товарищам.
– Наследие религиозного прошлого! Батя подарил, семейная реликвия. Не могу так просто забыть! А это имущество реквизируем.
Все это он положил в карман, но хозяину было видно, что этого было не достаточно. Про нож он ничего не знал, но видел, что подручный Вася проиграл в тот вечер находку своему «корешу» Лыке, о чем немедленно рассказал.
– Хорошо! Ты не беспокойся, за скупку краденых вещей могут и к стенке поставить, но ты их сам добровольно сегодня сдал. А что касается самогона! То его, я думаю, ты нам сейчас и подаришь.
На обратном пути Арсений сам навестил и «кореша». Адрес оказался верным. На втором этаже соседнего дома, находилась небольшое заведение с гостиничными номерами. Хозяйка заведения долго крестилась, говорила намеренно громко, пытаясь не пустить внутрь.
– А вы мадам не бойтесь. Я на минуту, Лыку поздравлю только!
Это окончательно сбило ее с толку. Она махнула рукой на дверь шестого номера. Благо, что долго искать его не пришлось.
После ночного излияния, в кокаиновом тумане он лежал с открытыми глазами, совершенно голый с двумя местными маркизами в постели, и упрямо пялился взглядом куда- то в потолок. Появление на пороге человека в кожаной одежде, сначала вызвал небольшой переполох, девицы рванули к выходу, решили, что началась очередная облава. Крики вернули наркомана на землю. Лыка поднял голову, попытался встать, но тут же получил сокрушительный удар в скулу.
– Поздравляю, опять встретились!
Арсений мигом перевернул груду валявшейся рядом одежды, выудил свой клинок. А когда съемщик данного номера пытался опять встать, чтобы заявить о своих правах, то вновь получил удар, но на этот раз уже в лоб. Падая, ночной громила уронил тумбочку, она раскрылась. Оттуда вывалился небольшой дамский браунинг, который Арсений реквизировал тоже. Посмотрев на тело, он понял, что больше претензий у него нет, и вышел, весело помахав рукой посторонним зрителям.
Вечером они сидели на чужой прокуренной квартире. Пили спиртное в тесном кругу новых знакомых, где товарищ Арсений слушал чужие стихи, и каждый, кто выступал, был почему- то для него бесконечно дорог и близок. Он понимал, здесь бьется новая жизнь, отсюда она течет дальше. Это еще теребило его нервную систему, и ему казалось, что все прошедшее было пустым и напрасным, что все только- только начинается. Ещё он был чему- то несказанно рад. Чему может радоваться человек его возраста? Например, что не сидит в холодном окопе, или не стоит на посту, под порывистым ветром и сильным дождем, когда руки медленно коченеют.
В конце молодая девушка в красной блузке, стянутой поясом, закатив глаза, тихо читала стихи поэта Александра Блока.
Ночь, улица, фонарь, аптека,Бессмысленный и тусклый свет.Живи еще хоть четверть века —Все будет так. Исхода нет.
Умрешь – начнешь опять сначалаИ повторится все, как встарь:Ночь, ледяная рябь канала,Аптека, улица, фонарь.
Порт.
В «ревкоме» шла своя каждодневная работа. И товарища Арсения было решено временно «мобилизовать на укрепление» революционной столицы. Что касается его полка, тот недавно сняли с западного фронта и очень скоро должны перебазировать на новое место дислокации. Парень пока был не против, тем более, что все так удачно складывалось.
