– Ну, вот и славненько, – закудахтала Нина Владимировна, – худой мир, он же лучше доброй ссоры, да, девочки?
Начался урок.
– Я очень хочу поскорей пойти домой, – прошептала Кристина Боре, вполуха слушая учительницу, – и придумать, что делать дальше.
– Я тоже, – закивал мальчик.
Микки сидел на кровати у Кристины и смотрел на часы, которые лежали на тумбочке. «Хоть видит око, да зуб неймёт», – вспомнил кот отрывок басни, которую его маленькая хозяйка разучивала во втором классе.
Толстые лапы Микки никак не подходили для того, чтобы повернуть колёсики для времени и даты. К тому же он не понимал, как установить год, ведь на циферблате было окошечко только для дня и месяца.
«Тут нушен маленький рука, нушен пальцы, как у мартышка! – сетовал Микки. – Мои прекрасный толстый лапка никак не потхотит! Что же телать? Где всять маленький лапка? Хм… – взруг озарило кота. – Кашется, я снаю!»
Микки взял в зубы часы за ремешок и прыгнул в форточку. С форточки спустился на карниз, прошёл по нему и залез в форточку Бориной комнаты.
– Итак, – рассуждал Боря по дороге домой. Дети с трудом дождались, пока закончатся уроки и сейчас шли неторопливо, чтобы успеть до дома поговорить обо всём без опасности быть услышанными. – Мы должны вернуться в тот день. Но есть две проблемы: мы не знаем, какой это тот, так как были маленькими и не помним дату. Если начнём спрашивать у мамы моей или у твоего папы, у них возникнут вопросы, зачем нам это. Это вызовет подозрения. Думаю, не стоит пока говорить взрослым, что у нас есть машина времени, они не поверят… Вторая проблема: предположим, мы узнаем дату. И что мы будем делать? Завалимся к тебе домой попить чаю с твоей мамой и пятилетней тобой? Нас не должен никто видеть, ведь прошло всего четыре года, не слишком-то мы изменились, нас узнают, и это может повлиять на настоящее…
– Не знаю, не знаю… – Кристина нахмурила лоб, – нам нужно найти наблюдательный пункт во дворе. И в подъезде. Хотя бы понять, куда пошла мама. И отправиться за ней. А что насчет даты… Я помню, что было начало осени. Ещё тепло, но листья уже пожелтели. И когда пришли полицейские, няня забрала меня. И мы пошли гулять в резиновых сапожках. Больше ничего не помню. Сентябрь, октябрь? Интересно, машина времени перемещает только во времени или в пространстве тоже?
– Скорее всего, только во времени, – ответил Боря. – То есть перед тем, как её запустить, нужно правильно выбрать место.
– Знаешь, я так хочу увидеть маму! – призналась Кристина. – Хотя бы просто увидеть! И боюсь. Может быть, боюсь узнать правду…
– Даже не думай! – с расстановкой произнес Боря, – твоя мама тебя не бросала. Ни за что! Никогда! И быть этого не может!
– Знаешь, Боря, – Кристина остановилась, взяла друга за руку и посмотрела ему в глаза, – что бы там дальше ни было… Ты – мой самый лучший друг! И самый лучший друг на свете!
Боря пошел пунцовыми пятнами:
– Да, ладно тебе! – смущенно пробубнил он, – ничего особенного…
Кристина судорожно доставала из прикроватной тумбочки вещи и выкладывала их на покрывало: детскую губную помаду, крем, блокнотик, карандаш, пустой флакон от бабушкиных духов…
– Их нет, – в ужасе прошептала девочка, – их нет! Часы пропали!
Кристина обвела взглядом комнату: кровать, тумбочку, письменный стол, книжные полки – и глаза её наполнились слезами. Всё! Только мелькнула надежда снова увидеть маму… и всё! Какая глупость! Куда они могли подеваться?!
Девочка бросилась к письменному столу, стала выдвигать ящики и искать там. Слёзы потекли из глаз по лицу. Ну, где же? Где же?
– Кристи, – позвал Боря. Он ходил к себе оставить портфель и только что зашёл в комнату, – это часы твоей мамы?
Кристина повернула к другу заплаканное лицо и вскрикнула: Боря держал за ремешок часики.
– Почему ты плачешь? – спросил Боря.
– Я испугалась! Думала, что потеряла часы. Где ты их нашёл?
– Это странно, – ответил мальчик, – но я нашёл их у себя в комнате. А где Микки?
– Не знаю, – растерялась Кристина. – Кажется, дома его нет. Может быть, он у вас?
– Нет, – сказал Боря, – я везде посмотрел. И, знаешь, удивительно, но нет Земекиса. Клетка открыта, хомяка нигде нет. Часы я нашёл на столе, рядом с клеткой.
– Действительно, странно, – нахмурилась Кристина, – куда же они подевались? А где тётя Соня?
– На кухне, ждет нас обедать. Пойдем. А после обеда поищем Микки и хомяка. Не испарились же они? Возьми часы и положи себе в карман, – сказал Боря, – а то они, похоже, всё-таки перемещаются в пространстве.
– Микки, Микки, кис-кис-кис! – звал Боря. Дети уже три раза сходили вверх и вниз по лестнице. Кота и хомяка нигде не было.
– Может, поищем во дворе? – предложила Кристина.
– Вряд ли Микки пойдет во двор, – возразил Боря. – Он такой брезгуша. Может, он съел Земекиса и теперь стыдится показываться мне на глаза?
– Ну, что ты! – успокоила друга Кристина. – Микки, конечно, не ангелочек, но Земекиса он точно не стал бы есть.
Дети стояли на четвертом этаже.
– Ладно, – сказал Боря, – пойдем домой. Если к вечеру не объявятся, будем писать объявления и клеить на столбах.
Внезапно мальчик нахмурился и поднялся обратно на несколько ступеней.
– Что там? – спросила Кристина.
– Да нет, показалось, – ответил Боря, – как будто какая-то черная тень промелькнула. Пойдем.
– Мр-р-р… – послышалось снизу. К детям по лестнице поднимался кот Макс. – Не ищите их здесь. Пойдемте в комнату Бориса, я вам всё расскажу.
Конец ознакомительного фрагмента.
