Окружавшие нас его приятели, дружно подыгрывая, глумливо загоготали:
— Дней на пять посадим!
— А может, в тюрьму Омура их отправить?
— Что ж, высший класс! Вот оно, куда налоги-то идут, а? Я и сам налогов чертову пропасть плачу, — отомстил им Хван самым гнусным тоном.
— Господин начальник, пусть ночь посидят, а завтра уж займемся. С этими мерзавцами быстро не разобраться, — сказал тот, что нас привел, покручивая дубинкой.
— Хмм… — Начальник, изображая раздумье, скрестил руки и лениво распорядился: — Что ж, так и сделайте.
Двое полицейских, надежно блокировав меня с обеих сторон, схватили за руки и поволокли. Я вырвался и заорал:
— Это превышение полномочий!
— Где «превышение полномочий»? Закон-то нарушили вы, — парировал полицейский, крепко вцепившись в мою ногу.
Хван, до сего момента забивавший всех своими речами, внезапно умолк и плюхнулся на пол. Полицейский пнул его в спину, он послушно встал. И тут помещение начал заполнять странный мерзкий запах.
— Это еще что? Что за вонь? — Все зашмыгали носами, стараясь определить источник. Приставленный к Хвану полицейский заглянул ему в лицо:
— Ты?..
Тут вдруг Хван с абсолютной серьезностью ответил «Да» и в тот же момент медленно расстегнул ремень на брюках, запустил руку между ног и выудил оттуда здоровый кусок бурого свежего дерьма. На глазах у одуревших, перепуганных полицейских он с дерзкой улыбкой начал разукрашивать им себя.
— Прекратить! Прекратить!!! — бестолково суетились полицейские, а Хван, искоса поглядывая на них, снова залез себе в штаны, извлек оттуда очередной кусок дерьма и принялся мазать им все вокруг — столы, стулья, полки.
Shinjuku nite by Yang Sok II
Copyright © 1981 by Yang Sok II
© Татьяна Розанова, перевод на русский язык, 2001
макото сиина
когда дождь кончится
В то утро он нашел в бухте Летние дни, на южной оконечности острова, маленькую коробку, отделанную красным кантом. Вблизи проходило мощное Живоносное течение, так что и прежде там время от времени подбирали выброшенное на берег тряпье.
«Живоносным» называл морское течение живший с ним обок старик, который любил, не доходя до берега, задумчиво смотреть на море с вершины невысокого, как огневая точка, холма. Название «Летние дни» дал бухте юноша по имени Феникс-3, также живший вместе с ним.
Еще до того, как его вынесло течением на этот берег, старик и юноша успели подобрать там много самой разной одежды, выброшенной морем. Оттуда были серые парусиновые башмаки, которые носил Феникс-3, а большие куски черной резины, притороченные к ногам старика, были найдены внутри прибитой течением железной бочки.
Бухту Летние дни сплошь покрывал белый песок, и достаточно было в безоблачный день пройтись по нему босиком, чтобы сразу получить ожог ступней.
Но он не носил обуви. Не потому, что среди выброшенных на берег вещей не нашлось башмаков, которые были бы ему впору, — просто он отчего-то терпеть не мог обуваться. Из-за этого он обычно выходил на морской берег ранним утром. Поверхность белого песка по утрам была влажно-холодной, и только погружаясь в него при ходьбе, ноги чувствовали мягкое тепло, сохранявшееся в глубине, несмотря на прошедшую ночь.
Он полюбил, ступая по прибрежному песку, обходить бухту прежде, чем там появлялись старик и юноша, и сейчас это уже стало его ежедневной привычкой.
Когда, совершив обход, он возвращался назад, старик заканчивал готовить нехитрый завтрак, а Феникс-3 притаскивал воду из цистерны. Все трое рассматривали найденные им на берегу вещи и немного беседовали. Так были у них распределены утренние обязанности.
На острове обосновались еще и другие мужчины. Как и эти трое, все они были принесены к берегу морским течением. Но и те, что жили сообща по два-три человека, и те, что предпочитали жить в одиночку, не слишком интересовались, как живут остальные.
Он почти не заговаривал со всеми этими людьми. К тому же он даже не мог вспомнить своего имени. Он толком не знал, откуда и каким образом его принесло течением на остров. Лишь ни за что не желал надевать обувь и, бродя по принявшему его берегу, что-то упрямо искал.
В то утро ему удалось найти в бухте Летние дни только коробку, отделанную красным кантом, и запутавшегося в водорослях, лежащего на спине большого краба.
Старик встретил его, задыхаясь и обливаясь слезами от дымящих гнилушек, на которых он кипятил воду. Феникс-3, увидев повисшего в водорослях краба, радостно засмеялся.
После завтрака он открыл коробку с красным кантом. Она была вся покрыта воском, делавшим ее водоупорной, и плотно проклеена изнутри по углам красной лентой.
Он достал из коробки игрушечную козочку, вырезанную из дерева, маленькую призму в форме треугольной пирамиды и тетрадку, разбухшую от пропитавшей ее влаги. Видно, коробку уже довольно давно трепали бурные волны Живоносного течения, во всяком случае ее содержимое изрядно вымокло.
Старик сказал, что, если положить тетрадь сушиться прямо так, на солнце, страницы намертво слипнутся, поэтому лучше не торопясь дать ей подсохнуть в тенистом, хорошо проветриваемом месте.
Феникс-3 взял пирамидальную призму и отошел в сторону. «Если наставить призму на солнце, — радостно сказал он, — солнечный свет раздробится на множество лучей».
Как старик и обещал, бумага в тени постепенно высохла, и уже во второй половине дня тетрадь можно было открыть и читать. Каждое утро над островом простиралось от края и до края головокружительно ясное небо, палящее солнце жгло песок, деревья, море. За полдень, в самую жару, со стороны бухты, как правило, начинал дуть ветер, и люди, обосновавшиеся в роще, бродили по ней, беспокоя шелестом и шумом.
Повернувшись спиной к ветру, он начал читать записи в тетради. Это было что-то вроде детского дневника, написанного карандашом.
31 мая. Мама запретила с сегодняшнего дня выходить из дому. Мне стало скучно, решила почитать в своей комнате на втором этаже. Но в последнее время я только и делаю, что читаю, да к тому же герои книжек вечно ходят по ресторанам где-нибудь в оживленном квартале или отправляются в горы на поиски приключений, так что становится еще тоскливее. Поэтому, как и вчера, после обеда занималась тем, что глазела из окна. По сравнению со вчерашним, дождь стал как будто тише, можно было даже прочесть вывеску магазина «Фудзи», того, что внизу, под горой, в Сакасите. По тому, могу я или нет прочесть вывеску, определяю, сильный ли дождь.
1 июня. Наконец-то прибыл дядя из Кунисиро с большой поклажей. Он обычно навещает нас на Новый год и летом, но сегодня, поднявшись на второй этаж, он не шутил, как раньше. Отобедав, он ушел вместе с папой. Мама сказала, что, возможно, в ближайшие дни дядя привезет к нам в дом всю свою семью. Вероятно, они пробудут у нас какое-то время. Я обрадовалась, потому что тогда смогу играть вместе с Санаэ и Юкихиро.
2 июня. Утром выглянула в окно со второго этажа в сторону торгового квартала Сакаситы и удивилась, как сильно поднялась вода в реке Нотагава. Спросила у мамы, оказалось, поздно вечером река вышла из берегов и хлынула в сторону торгового квартала. Каждый день непрерывно льет дождь, поэтому, думаю, наводнение точно будет, но больше всего меня беспокоит, что в том районе, куда пошла вода, живут господин Камимура и моя подружка Нумада Каори… Не могу не волноваться, поскольку вот уже почти две недели, как в последний раз говорила с Каори по телефону, а с господином Камимурой встречалась, когда относила ему отчет об опытах с растениями. С того дня в школе прервали занятия, первое время я была рада, а сейчас ужасно скучаю по школе. В такое время телефон просто необходим! Спросила у мамы, она сказала, что линия еще не работает, но ремонтника уже послали, поэтому скоро, вероятно, все будет в порядке.
3 июня. У Юдзи подскочила температура и он плачет с самого утра. Температура 38,7, после еды его сразу же вытошнило, поэтому папа, закутав его в плащ, понес в районную поликлинику. Но в поликлинике было так много народа, что не хватило бы и дня, чтобы попасть на прием. Мама с Юдзи на руках поднялась в мою комнату, и мы стали вместе решать головоломки, напечатанные в журнале. Думаю, папа в это время смотрел новости по телевизору. Передают только дневные, вечерние семичасовые и ночные выпуски новостей, ужасно жалко, что не могу смотреть «Мари, дитя со звезды» и «Бравого Дайномана», а ведь раньше смотрела, не пропуская ни одной серии!
4 июня. Сегодня вновь во второй половине дня дождь немного затих. Когда дождь становится тише, из окна моей комнаты открывается широкий вид, сразу на душе становится веселей. В солнечные дни я люблю смотреть на пейзаж за окном через призму в форме пирамиды, которую папа еще давным-давно привез из Мексики. Когда смотришь через основание призмы, кажется, что небо и земля, перевернувшись, поменялись местами. И потом очень забавно вертеть призму. Сегодня таким образом смотрела сквозь моросящий дождь на торговый квартал Сакаситы. На общем фоне отчетливее всего кувыркалось трехэтажное здание Кредитного банка Дзёхоку.
