— богохульство. Только некоторым это не объяснишь.
Придверник тем временем продолжал, идя за ними с Себом:
— …Ни семьи, ни друзей. Одиночка. Даже горничной не было. Дней пять её не видели. Хозяйка попросила дверь вскрыть — соседи начали жаловаться на запах. Я и вскрыл, а там… Это…
Вик обернулась на парня:
— Можешь не описывать — сами увидим…
Она зашла в дом — обычный доходный, медленно скатывающийся в благородную бедность: широкая лестница, лепнина под потолком, свежая краска на стенах, старые протертые ковры. Пахнет пылью и сыростью. Никаких деревянных панелей или других излишеств — богатые люди уже предпочитали селиться в других районах.
Вик первой вошла в комнату и замерла. Привычная обстановка комнаты для одинокой девушки. Кровать, стол, комод для вещей. И труп. Молодая девушка. Судя по сильным следам разложения — не меньше пяти дней, как и говорил придверник. Тяжелый, тошнотворный запах и высохшие потеки крови на полу. Смерть может быть и некриминальной, но слишком уж странно лежала девушка — очень правильно для умершей.
Себ тут же рванул открывать окно, а то какого-то не вовремя проявившего любознательность жильца жестко рвало в коридоре.
Вик осторожно присела возле трупа, проклиная свое привычное любопытство.
Себ напомнил, возвращаясь к двери:
— Вик, наше дело маленькое — найти, обеспечить охрану и сообщить в Сыскной.
— Тебе неинтересно? — она убрала руку с шеи девушки — всегда надо проверять пульс, даже у таких мертвецов. Иногда и такие оживали — запретные практики запретны только для законопослушных людей, а не для чернокнижников или ведьм.
Себ, став очень серьезным, хмуро признался:
— Теперь нет.
— Точно? Только не ври, Себ. Я знаю, чем занимался Особый отдел. Ты сам вел расследования, проводил задержания и допросы, и тебе неинтересно?
Он дернул тугой воротник мундира:
— Вик, после церебрографии нам всем стало неинтересно все, что не в рамках нашей компетенции. — а глаза тем временем, Вик заметила, тщательно осматривали комнату, выискавшая зацепки и улики. — И… Тебе четверти часа хватит?
— Лучше полчаса… — призналась Вик.
— Настолько я хозяйку не заболтаю.
— Хорошо, четверть часа.
Себ кивнул и пошел прочь, прикрывая дверь.
Вик натянула на глаза гогглы, до этого надетые на шлем, и принялась за осмотр, сама не зная, зачем — Себ прав, это не их дело, это не её дело, но привычное любопытство и азарт исследователя ничем не загасишь. Да и зрела где-то подспудно мыслишка, возникшая из-за придверника — смерть какой-то «желтокожей», за которой не стоит семья или клан, особо тщательно расследовать не будут. Потом, когда Эван их хорошенько воспитает, будут, но не сейчас. Для Ян Ми будет слишком поздно.
— И так… Что мы имеем… — пробормотала себе под нос Вик, подбадривая себя.
Жертва лежала четко по центру комнаты. Судя по следам крови, её не перемещали, но поза явно задана кем-то, скорее всего убийцей — даже умирая случайно, так ровно не ляжешь. Ноги прямые, руки на груди, словно кому-то было важно, чтобы жертва выглядела пристойно.
Кровь вокруг носа, кровь вокруг рта, кровь у глаз — текло само, как у ведьм, уж это Вик знала на собственном примере, хотя до кровавых слез у неё дело не дошло. Видимых повреждений нет. Только крови слишком много для некриминальной смерти.
Жертва не сопротивлялась — под ногтями, Вик проверила под увеличением, чисто.
Вик пробежалась рукой по телу, ища какие-то зацепки. Ладонь обожгло болью, когда она вела её в районе живота. Вик выругалась и быстро, а главное, аккуратно развела в стороны полы расписного, красивого халата жертвы — времени в обрез. Такие халаты называли хипао — на ренальский манер. Очень дорогие — отец ей дарил парочку, она сама себе такое позволить не могла. Главное, потом все тщательно вернуть на место. Прибывший на место детектив спасибо за любопытство ей не скажет. Наоборот, влепит выговор и будет в чем-то прав.
Под хипао был вспоротый кем-то корсет — кто-то очень спешил, прям, как Вик. На теле в районе живота была не успевшая зажить рана с большими, одиночными узлами. Вокруг раны были нарисованы незнакомые Вик руны — гогглы тут же зафиксировали их. Позже спросит у Др… У Эвана или Брока. Может, что-то знают. Оперировал явно не хирург — те не делают поперечных разрезов, предпочитая доступ согласно строению мышц живота — повдоль или по диагонали. И откуда столько крови — неясно. Переворачивать труп не стоит. Вот это точно не простят.
Искать отпечатки нет времени — эксперты справятся с этим сами.
Зато на полу были отпечатки кровавых следов — кто-то неосторожно вступил в кровь.
Двое. Их было минимум двое. Один у тела, второй у стены.
Вик попыталась зажечь руну созвучия, она легко побежала по следам, чтобы исчезнуть уже у выхода из дома — размытыми следами утекая куда-то в сторону ливневки. Вик сперва отследила отпечатки ног, выглянув в коридор, а потом, убедившись, что следы спускаются по лестнице, в окно. В тот день, получается, был дождь. Вик погасила руну, просто на всякий случай, и подошла к трупу, проверяя, все ли вернула так, как было.
В комнату влетел Себ:
— Вик, у тебя пять минут…
Она встала и отошла к двери, рассматривая замок под увеличением:
— Я почти все.
Следов взлома нет.
— Что-то интересное есть? — все же не удержался Себ, мимоходом заглядывая поочередно в выдвижные ящики комода, полные одежды и женского белья. Вик присоединилась к нему в поисках — только принялась обследовать стол на предмет тайников.
— У жертвы весь живот в рунах.
— Чернила или…? — Себ даже от беглого просмотра книг в верхнем ящике отвлекся.
— Кровь. Чья — не знаю.
Себ присвистнул:
— Твою же мать… Черный ритуал. — Он с удвоенной энергией принялся копаться в вещах, просматривая записки и письма.
— У нас тут чернокнижник, — подтвердила Вик. — Кого пришлют?
— Дейла.
Вик сжала губы. М-да, ожидаемо, но все же так некстати. Она знает, как он ведет расследования. Ну, хоть будет в курсе происходящего и в случае чего сможет повлиять на парня.
Себ понятливо уточнил, записывая что-то карандашом в блокнот:
— Проблемы?
— Никаких. У меня.
— У него, да? — хмыкнул Себ. — Это решаемо.
— Если бы. Язык Тома — это нечто.
Себ согласился:
— Что есть, то есть. — Он посмотрел на наручные часы и благонравно встал у двери, закладывая руки за спину и ставя ноги на ширине плеч — образцовый констебль, который ни копался ни в чьих вещах. — Время, Вик! Дейл вот-вот будет… Его многие не выносят, в том числе и Брок, за излишнюю
