Что касается гражданского общества, то для него в условиях формирования новой шкалы ценностных ориентиров актуализируется проблема совмещения личного, общественного и корпоративного начал, проблема взаимосвязи малых социальных образований на принципах суверенитета, не отдавая предпочтения ни одному из них.
Это новое качество «симбиоза» государства и гражданского общества проверяется мерой солидарности и справедливости, способностью решать диалектическое противоречие между гражданином сообщества и подданным государства, между гражданским сообществом и государством, обеспечивая интегративную целостность индивида; обеспечивая не иллюзорное, а подлинное равновесие основных институтов общества, в качестве которых выступает государство и самоуправление, капитал и труд, а также семья. Последняя обеспечивает истоки гражданского общества, его воспроизводство, неся на себе печать всех существующих противоречий общества. Между компонентами, составляющими структуру современного общества, возможны противоречия любой силы. Но эти противоречия разрешимы в условиях взаимосвязи правового государства и гражданского общества, той взаимосвязи, которая обеспечивает самоорганизацию общества как системы. Эта система предоставляет своим гражданам определенную меру свободы самоосуществления, солидарности и справедливости, а также гражданского согласия. Поэтому третье тысячелетие может и должно проходить только под знаком становления и развития нового качества государства и гражданского общества с последующей трансформацией авторитета власти в новое состояние власти авторитета, базовым основанием которой будет выступать гражданское согласие[20].
Выполнив свое назначение, государство в своей претензии на авторитет власти прекратит свое существование, и тогда начнется подлинная история человечества, человеческого духа, и только тогда человечество оптимальным способом решит проблему единства индивидуальной добродетели и общественной справедливости, которую сформулировал древнегреческий мыслитель Платон, завещая решение этой проблемы потомкам.
В отличие от государства, гражданское общество имеет длительную перспективу, ибо для человечества противопоказан тоталитарный централизм власти. Человечество не может вернуться и к традиционному обществу. Оно может двигаться в своем развитии только к сообществу свободных людей, ориентированных на меру солидарности, справедливости и гражданского согласия, преодолевая издержки индустриального и информационного общества. Поэтому можно лишь отчасти согласиться с Э. Геллнером, что идею гражданского общества сегодня извлекли почти из небытия.[21] Отчасти, ибо этому «извлечению» предшествовали кардинальные изменения. Новоевропейская цивилизация простилась с эпохой модерна, с эпохой иллюзий панрационализма и надежд, связанных с деятельностью государства. Другими словами, субъективный интерес к проблеме гражданского общества детерминирован новыми объективными обстоятельствами развития человечества на рубеже третьего тысячелетия.
Крупнейший мыслитель первой половины XX в. С. Л. Франк в своей последней работе «Свет во тьме» писал, что сто лет тому назад А. И. Герцен предсказывал нашествие «Чингисхана с телеграфами» и это предсказание оправдалось. Новый дестроер, родившись в недрах Европы, обрушился на мир силой танков и самолетов, концлагерей и газовых камер. И виной тому не отдельный народ или его доктрина: «Германия превыше всего», а духовная болезнь тех, кто воспринял эту доктрину снисходительно, терпимо и даже благосклонно, хотя еще вчера ориентировался на общепризнанных представителей гуманизма и наставников человечества, таких, как И. Кант или И. Гете.[22]
Сегодня, когда в мире обозначился переходный период, каковым в Европе является время постмодерна, а в России – переход к иному обществу, старые ценностные ориентиры перестают работать, а новые ориентиры еще не сложились, – возникает возможность очередного «впадения в варварство», возникает возможность появления очередного «Чингисхана», но уже с «сотовым телефоном» и возможностями массового истребления людей, уничтожения памятников культуры на порядок выше прежнего.
И чтобы эта возможность не стала реальностью, бесчеловечной машине авторитета власти общество должно противопоставить новое качество власти авторитета, включив в общественную жизнь институты гражданского согласия и гражданского общества. Только в этом случае можно блокировать культ духа ненависти и презрения к человеческой жизни, обрести достойную перспективу, помня о том, что история человечества проходит свое развитие под знаком двух факторов: насилия и свободы. Что касается фактора насилия, то он опирается на принцип «не заметить человека, переступить через него, использовать его как средство сомнительных целей». Фактор свободы в этом отношении предпочтительнее. Он гарантирует подлинные права человека, включая право на самоосуществление, самовыражение и самореализацию.
1.3. Гражданское согласие как предпосылка нового качества власти авторитета
Второе прочтение идеи гражданского общества в условиях трансформационных процессов постсоветского пространства имеет своих сторонников и противников. Вторые полагают, что нынешняя востребованность идеи гражданского общества обусловлена исключительно идеологическими соображениями и что она несет на себе печать политической ангажированности.
В условиях необходимости очередной «инвентаризации» ценностных ориентиров, которая заявляет о себе как исторический вызов, поиск достойного ответа через обращение к идее гражданского общества вполне правомочен. Любая проблемная ситуация начинается с идеи ее решения, и эта идея должна быть добротной во всех смыслах. Будучи подготовленной «интеллектуальным меньшинством», идея будет адаптирована консервативным большинством (населением), но только в том случае, если ее эвристический потенциал будет очевидным. Только в этом случае усилия теоретического сознания получат свою пролонгацию на уровне обыденного сознания. И только тогда идея решения проблемы заявит о себе как материальная сила, а не ее фикция.
В случае с гражданской идеей в пользу первого варианта свидетельствует ее исторический опыт (новое – это подчас хорошо забытое старое), а также базовые основания этой идеи и ее осуществление через проекцию экономических, политических, социокультурных и правовых основ.
Основу протогражданского общества составляет «экономический» человек, субъект собственности. Только через собственность, как «наличное бытие человека, его общественную волю, объективированную субъективность», человек может проявить свою социальную активность. Только через собственность своего бытия человек может заявить свое несогласие служить объектом манипулирования, быть средством сомнительных целей. Только через собственность человек может инициировать гражданские инициативы.
Собственность человека – это не вещи (блага), ему принадлежащие, а сам человек в его самости и самодостаточности. Это его волевое отношение к миру и к самому себе. Когда человек выполняет чужую волю, является заложником этой воли, он не является субъектом собственности. В этом случае он выступает объектом собственности, является чужой собственностью.
Первое проявление отношения собственности – это волевое отношение в системе «субъект – объект», которое заявляет о себе через процесс объективации и субъективности в форме идеального; второе проявление отношения собственности – это вступление в овладение через материальное; третье проявление отношения собственности – потребление материального через его субъективацию и формирование потребности в благе. Высшим благом для человека является его жизнь, а первоценностью жизни – мысль человека, его способность к рефлексии на уровне самости как подлинной собственности.
Присвоение через отчуждение и отчуждение через присвоение есть обмен как предпосылка рынка и рыночных отношений, где индивидуальное «я» обретает характер социального «я». В обмене и через обмен субъект вступает в отношение не столько с вещами, сколько с другими людьми, где каждый, в первую очередь, заявляет о своем статусе собственности. На этом этапе отношение собственности выступает как общественное отношение, которое предполагает наличие уже не одной воли, а, по меньшей мере, двух и больше, что предполагает в конечном итоге гражданский договор как форму согласованной, коллективной воли. Только так становится возможной сделка «купли-продажи», только так складываются предпосылки гражданского общества. Процесс движения от первого проявления отношения собственности до общественного отношения согласованной воли достаточно сложный и на каждом этапе может подвергаться внешним воздействиям, из-за которых гражданское общество может и не состояться или затормозить свое становление.
