всякое выражение, он опустил глаза к тарелке. Шон положил в рот вторую половину картофелины и заговорил с набитым ртом:
– Если закончил, мы с Гарри пойдем завтра рыбачить к водопаду.
– Не говори с набитым ртом! – с излишней яростью рявкнул Уэйт. – Что за свинская манера?
– Прости, па, – насупился Шон.
Остаток ужина прошел в тревожном молчании, и как только закончился, Шон убежал в спальню. Гаррик двинулся за ним, прыгая по коридору и держась для равновесия одной рукой за стену.
– Чего па так рассердился? – негодующе спросил Шон, как только они остались одни.
– Не знаю, – отозвался с кровати Гаррик. – Иногда он сердится из-за пустяков, ты ведь знаешь.
Шон стащил рубашку через голову, скомкал и бросил к дальней стене.
– Лучше подними, а то нарвешься на неприятности, – предупредил Гаррик.
Шон снял брюки и отправил вслед за рубашкой. Эта демонстративная дерзость подняла ему настроение. Он подошел и обнаженный остановился перед Гарриком.
– Смотри! – заметил он с гордостью. – Волосы!
Гаррик взглянул. Волосы, тут не поспоришь.
– Их совсем немного.
Гаррик не мог скрыть зависти.
– Больше, чем у тебя, – вызывающе сказал Шон. – Давай посчитаем.
Но Гаррик знал, что он всегда проигрывает; он слез с кровати и запрыгал по комнате. Опираясь на стену, он наклонился, подобрал одежду Шона, принес к двери и бросил в стоявшую там корзину для грязного белья. Шон смотрел на него, зрелище напомнило ему о вопросе, на который он так и не получил ответа.
– Папа закончил твою ногу, Гарри?
Гарри медленно повернулся, глотнул и кивнул один раз – быстрым резким движением.
– Какая она? Ты ее пробовал?
Гаррика снова охватил страх. Он поворачивал голову из стороны в сторону, словно в поисках спасения. В коридоре за дверью послышались шаги. Шон нырнул в постель, схватил ночную рубашку, надел через голову и укрылся простыней. Когда в комнату вошел Уэйт Кортни, Гаррик продолжал стоять у корзины с грязной одеждой.
– Ложись, Гарри, что тебя держит?
Гаррик направился к своей кровати, и Уэйт посмотрел на Шона. Тот улыбнулся, вложив в улыбку все свое очарование, и лицо Уэйта смягчилось в ответной улыбке.
– Хорошо, что ты снова дома, парень.
На Шона невозможно было долго сердиться.
Уэйт протянул руку и ухватил прядь густых черных волос сына.
– После того как погаснет лампа, я не хочу слышать никаких разговоров, понятно?
Он мягко потрепал Шона по волосам, смущенный силой своего чувства к сыну.
Глава 8
На следующее утро Уэйт Кортни вернулся на ферму завтракать, когда солнце стояло уже высоко. Один из конюхов принял его лошадь и отвел в загон, а Уэйт остановился у служебного помещения и огляделся. Посмотрел на аккуратные белые столбики загона, на чистый, тщательно подметенный двор, на свой дом, обставленный отличной мебелью. Приятно чувствовать себя богатым, особенно если знаешь, каково быть бедным. Пятнадцать тысяч акров отличных пастбищ, столько скота, сколько может прокормить эта земля, золото в банке. Уэйт улыбнулся и пошел через двор.
Он слышал пение Ады в молочной.
Вот едет фермер, раз, два, три, трала-трала. Кейптаунские девушки говорят: «Целуй меня, целуй быстрей», трала-трала.
Голос ее был чистым, приятным, и улыбка Уэйта стала еще шире. Хорошо быть богатым и влюбленным.
Он остановился у двери в молочную; благодаря толстым стенам и тростниковой крыше в помещении было прохладно и темно. Ада стояла спиной к двери, тело ее двигалось в такт песне и поворотам сепаратора. Уэйт несколько мгновений смотрел на нее, потом подошел сзади и обнял за талию.
Удивленная, она повернулась в его руках, и он поцеловал ее в губы.
– Доброе утро, моя красоточка.
Она расслабилась в его объятиях.
– Доброе утро, сэр.
– Что на завтрак?
– Ах, за какого романтичного глупца я вышла! – Она вздохнула. – Идем, посмотришь.
Она сняла передник, повесила за дверью, поправила волосы и протянула ему руку. Рука об руку они проследовали по двору и вошли в кухню.
Уэйт шумно принюхался. Пахло отлично.
– Где мальчики?
Он поискал взглядом у печи.
– Нкози, они на передней веранде. – У Джозефа типичное для зулуса круглое лицо, а когда он улыбается, его крупные белые зубы отчетливо выделяются на темной коже. – Они играют с деревянной ногой нкозизана Гарри.
Лицо Уэйта вспыхнуло.
– Как они ее нашли?
– Нкозиан Шон спросил меня, где она, и я ответил, что ты положил ее в шкаф с бельем.
– Проклятый дурак! – взревел Уэйт.
Он выпустил руку Ады и побежал. А когда добрался до гостиной, услышал с веранды крик Шона и звук падения чего-то тяжелого. Он остановился посредине гостиной – не мог видеть ужас Гаррика. Его охватили страх и злость на Шона.
И тут он услышал, что Шон смеется.
– Вставай же, чего разлегся?
И потом – невероятно – голос Гаррика.
– Прости, я зацепился за доску.
Уэйт подошел к окну и
