Ты серьёзно? — засмеялась Анна, слегка сморщив носик.
«И что здесь смешного, не пойму. — Невольно услышал их разговор. — В чем же ещё Светлане Александровне бродить по городу? Не на каблуках же. Хотя…. Чему я удивляюсь? Анна сама каблуки не снимает. Даже весной на шашлыки умудрилась приехать на высокой танкетке. Исключение составляет только спортзал, кровать и душ».
На протяжении всего вечера Анна без умолку разговаривала, как со своими, так и с его родителями, умудряясь доложить им обо всём чуть ли не поминутно, пока они не виделись. Дима в разговорах не участвовал, только изредка вставлял междометия и кивал, как болванчик.
И уже не в первый раз сам себе задавал чисто риторический вопрос: «Что я здесь делаю?»
— Дим, а ты Маресьева знаешь? — вдруг обращается ко нему Василий Иванович.
— Не так чтобы близко, но встречались несколько раз по работе.
— И как он тебе?
— От себя ничего не могу сказать, но слышал о нём только положительное.
— У меня с ним встреча на днях. Попросил своих безопасников его пробить на всякий случай. Не люблю сюрпризы.
— Вы о Славке Маресьеве что ли? Вась, так мы с ним давно знакомы. Служили вместе. Говори, что нужно. — Предлагает Александр Петрович.
И тут до слуха Димы случайно доносится знакомый смех. Может, показалось? Он теряет нить разговора, пробегает взглядом по просторному помещению ресторана и видит её. Миша. Та самая Миша, о которой он непозволительно часто вспоминал все эти дни.
Ему из-за колонны не видно с кем она сидит, но разве это важно?
Жадно смотрит на незнакомую, по сути, девушку и, с удивлением осознаёт, что успел по ней соскучиться. Бред какой-то.
Она сидит расслабленно, закинув ногу на ногу и элегантно покачивает каблучком. Боже, эти ноги…! Блестящие тёмные волосы рассыпаны по спине и плечам. Он видит только её профиль, но ему хватает и этого, чтобы забыть окончательно, где он находится и с кем.
«Посмотри на меня. Обернись. Я здесь». Ему жаль, что она его не видит. Так хочется заглянуть в её невероятные глаза, поймать нежную улыбку.
— Дим. Дима! Ау! — тормошит его Анна за больную руку, вынуждая рыкнуть от неожиданности. — Ой, прости. Больно, да? — тихо спрашивает она.
— Нет. Всё в порядке. — Берёт себя в руки и, переводя дыхание, садится ровно. — А где родители? — искренне удивляется, что пропустил их уход.
— Они пошли танцевать. Может и мы…?
Ему даже не пришлось ей отвечать, она и сама всё поняла по его красноречивому взгляду. Нет. Он умел танцевать и делал это неплохо. Но не любил.
— Мы ещё долго здесь будем сидеть? — его терпению медленно подходит конец.
— Ты хочешь уйти? Но завтра же выходной.
Смотрит на неё и поражается. «Да, что с ней сегодня такое?!» Ему странно слышать эти слова от Анны. У него не бывает выходных. Никогда. Неужели это так сложно запомнить? Он даже в отпуске всегда работает.
— Ой, прости. Ты же не отдыхаешь. А, может, сделаешь исключение? Мы с тобой давно никуда не ездили вдвоём. Может, слетаем к морю на пару дней? После родительских рассказов, так захотелось романтики.
— О чём ты говоришь? Какая ещё романтика? У нас выпуск горит. А насчёт «давно никуда не ездили», так разве мы с тобой не были в Лондоне на прошлой неделе?
— Это же была рабочая поездка на три дня. Я тебя там и не видела почти. — Обиженно поджимает губы Анна.
Что поделать? Он никогда не скрывал, что он- трудоголик и меняться не собирается. Так к чему сейчас эти необоснованные детские обидки?
— А вы отчего же не танцуете, молодёжь? Здесь такая музыка замечательная! — Светлана Александровна присаживается в кресло, заботливо отодвинутое для неё Василием Ивановичем и обмахивает рукой лицо. — Только жарко очень.
— Да. Жарко. — Повторяет за ней Дима, оборачиваясь к Мише. Только её уже там нет. Неужели ушла?
Быстро пробегается взглядом по залу и с удивлением отмечает, что многие посетители действительно танцуют прямо в центре ресторана. Надо же.
Среди танцующих почти сразу замечает своих родителей. Улыбаясь, наблюдает за ними и его сердце оттаивает. Какие же они у него удивительные! Сколько же в них жизни, света, любви, энергии и это после стольких лет, прожитых вместе.
Когда внезапно вид загораживает кричащее-яркое жёлтое платье. Он морщится. Какой китч! Только по непонятной причине взгляд отвести не может, цепко впивается в детали. Отмечает узкую талию, упругую сочную попу. «Господи ты боже мой, вот это попа! Круглая со всех сторон. Ну, точно персик!» А затем видит ноги. Узнаёт эти ноги мгновенно. Миша?
Её талию обвивают чьи-то крепкие мужские руки, а она смеётся и небрежно откидывает волосы на спину, обнажая красивые плечи. А он скрипит зубами и не может оторвать свой взгляд от неё. Какая же она красивая! И даже это вульгарное платье её не портит. Яркая. Незабываемая.
— Дима, Ди-им! — тормошит его за пальцы Анна. — С тобой всё в порядке? Ты сегодня какой-то странный.
— Да. Прости. Показалось.
— Что? — сверлит его слегка прищуренным взглядом.
— Что? — не понимает, чего она от него хочет.
— Что показалось? Или кто?
— Да, ерунда. Не бери в голову.
— Ладно. Тогда я сейчас быстро носик припудрю и можем уезжать. — С лёгкостью отступает она.
— Отлично. Просто замечательно.
Улыбаясь, провожает Анну взглядом и, как только она отдаляется на приличное расстояние, переводит взгляд на танцующих. Только Миши там уже нет, как нет её и за столиком.
Отлично. Миссия выполнена. Сейчас они попрощаются с родителями и можно уезжать. Уже поздно.
3 глава. На обложке журнала
"На обложке журнала фотография моря,
Там, на синем просторе, лишь тебя не хватало.
На обложке журнала острова, где я не был,
Даже целого неба без тебя будет мало, мало
На обложке журнала".
Игорь Николаев
— Игорь, это никуда не годится. — Морщится Дима, перелистывая макет за макетом.
— Почему нет? Посмотри вот на эти фото. — Подкладывает шефу очередную порцию какой-то дешёвой пошлятины. — Они великолепны. Я считаю… — упрямо возражает он, но Дима не даёт закончить, отрицательно качая головой.
Кстати, Игорь один из немногих сотрудников, который может себе позволить не согласиться с ним. И Дима его за это уважает. Конечно, не только за это, он ещё и настоящий профессионал своего дела. Только не всегда их взгляды сходятся, вот, как сейчас, например.
— Так, стоп! — перебивает его резко Дима. — Здесь я за всех всё считаю и утверждаю тоже я. Мне не нравится! Ясно?! Для нашего журнала ЭТО не подходит.
