завесу. Пламя было чуть толще нитки — горели только линии начертанных на полу фигур. Мерно, спокойно, не потрескивая, не колышась от ветра, не буйствуя, как то положено неуправляемому пламени пожара, тонкое полотно огня вырастало из оставленного мелом следа и тянулось в потолок и, может, даже выше.
Дашка уселась поудобнее, приготовилась ждать чего-то. Выход из квартиры был пока перекрыт окончательно — очевидно, от огня должно произойти что-нибудь зрелищное, что скинет с неё несвободу действий, парализующим узлом угнездившуюся в груди. И откроет проход, само собой…
— И чего расселась? Ждёшь милочкуядвигу? Давай быстренько шагай через огонь! И встряхнись, уже почти свободна, только пошевеливаться надо резвее! — жизнерадостно скомандовал кулон.
— Куда шагать?! — потрясённо уставилась на него Даша.
— В огонь! Он сожжёт связь, посредством которой тобой руководит ядвига. Ну!
— Оно и меня сожжёт вместе с этой связью! — Дашка как сидела, так и отползла задом, отталкиваясь руками.
— Ну ладно, трусь, наблюдай за закатом.
А потом пронаблюдаешь, как безболезненно пройдёт через этот огонь ядвига и цапнет тебя за шейку. Может, тогда поверишь, — процедил кулон ледяным тоном и очень вовремя замолчал. Никакие слова не подействовали бы на девушку так, как постепенно проваливающееся за горизонт солнце.
Дарья поднялась мучительно медленно — ноги подгибались от страха и слабости. Прошаркала на кухню, подобрала нож, оставленный ядвигой, — на всякий случай и для пущей уверенности, а на самом деле — чтоб хоть на минутку отойти подальше от огня, оттянуть принятие решения. Стиснула ручку ножа, оценила, как нелепо он выглядит: затупившийся, короткий, с пёстрой кухонной ручкой. Нервно фыркнула и вернулась в прихожую. Постояла, прислушиваясь к ощущениям в теле, поняла, что быстро проскочить огонь, как хотелось бы, она физически не в состоянии. Придётся шагать медленно, и, если безделушка соврала, если пламя жжётся, — это мучительный конец, страшнее и больнее, чем от зубов ядвиги. Дашка судорожно вздохнула. Жить хотелось. Дико, страстно, до одури, любой ценой. Если есть хоть малейший шанс — она пойдёт в огонь, а когда жар охватит обессилевшее тело, — Даша будет знать: она пыталась, не сидела, сложа руки, всё возможное сделала. Когда девушке угрожала опасность, просыпался почти звериный инстинкт самосохранения, готовность хоть глотки грызть ради спасения себя любимой.
Дарья нервно оправила волосы, ощутила их ломкую сетку под пальцами, вспомнила, что стало с внешностью, — в груди вспыхнула ярость, сжирая остатки страха, и девушка тяжело шагнула в огонь.
Ни-че-го. Никакой боли, никаких препятствий, только лёгкое потрескивание там, где тело прорывало ткань пламени. Девушка прошла несколько огненных стен, повторяющих запутанный узор на полу, ноющий узел в желудке взорвался, заставив мучительно согнуться, а потом накатила одуряющая лёгкость и ощущение свободы. Нет, тело по-прежнему было тяжёлым и неуклюжим, но исчезла скованность, необходимость подчиняться, весь день прессовавшая сознание. Дашка, не веря своей удаче, толкнула дверь и ввалилась в пустой подъезд. За спиной с тихим шелестом гас огонь. Девушка оглянулась и успела ещё увидеть, как языки пламени втянулись в обуглившиеся полосы чертежа. Придерживаясь за перила, стиснув зубы, Дарья с трудом одолела лестницу. На первом этаже тяжело отдышалась, привалившись к стене и разглядывая сквозь дверной проём проклятый двор, где всё началось. Во дворе между тем опасно потемнело, и уже зажёгся единственный тусклый фонарь. Кулон озабоченно засопел. Даша поняла его без слов, заставила себя оторваться от стенки и на максимальной скорости, какую можно было выжать из одряхлевшего тела, поковыляла прочь. Она вышла из подъезда, пересекла сонный двор, увидела возле мусорных бачков свой — кто бы сомневался! — выпотрошенный чемодан, споткнулась пару раз на выбоинах, добралась до следующего дома и начала уже с приливом радости соображать, как бы выбраться на трассу или связаться со знакомыми. Из-за не ровного ряда гаражей вынырнула парочка. Парень с пивом в руке и звонко хохочущая, легкомысленного вида девица. Молодой человек пошатывался, девушка, наоборот, почти порхала, легко кружась на шпильках и пребывая, видимо, в пьяной эйфории.
Дашка, которая тащилась босиком, потому что в собственные босоножки не влезли раздувшиеся ноги, испытала лёгкий укол зависти. Её вообще теперь раздражали молодые и красивые. А девушка несомненно была красивая и по-кошачьи гибкая, красота угадывалась уже по пластике и летящей походке, хоть Даша не видела её лица. Дарья заставила себя одолеть неприязнь, смириться, что выглядит дряхлой старухой, и идти спросить маршрут или мобильный. Молодые люди, выйдя на пешеходную дорожку, зигзагами приближались к Дашке.
Парень поймал юркую девицу за талию, обильно расплескав пиво. Та снова заливисто расхохоталась мелодичным и каким-то знакомым смехом. Даша остановилась, неприятно поражённая. Нахмурилась, не понимая… В этот момент двое заметили её, тоже остановились, развесёлая девушка откинула волосы с лица, резко перестала смеяться и, внезапно подтянувшись, встретилась с Дашкой взглядом. Дарья прижала ладонь к лицу, силясь сдержать вопль.
Невозможно красивая, белокурая, необъяснимо юная, полная грации и силы, на неё горящими глазами смотрела ядвига.
Даша попятилась. Медленно-медленно, всё ещё не веря, что она так глупо попалась. Взбешённый взгляд чудовища жёг даже на расстоянии. Ядвига оскалилась и вкрадчиво потекла грациозной походкой к добыче. Её ничего не понимающий спутник только глупо и пьяно вертел головой. Сфокусировал взгляд, на лице отразилось недовольство, что подружка куда-то убегает, засопел, выбросил пиво, засунул руки в карманы и пошёл следом.
Даша перехватила в руке нож и завизжала. Ядвига перешла на бег, Дашка попыталась сделать то же, но совершенно ватные ноги передвигались еле-еле. Девушка видела только горящие страшным торжеством глаза ядвиги. Тут раздражённый до крайности парень догнал наконец подружку, поймал под локоть и одёрнул. Контакт взглядов прервался. Парализующий ужас отступил, Дашка припустила со всех ног (то есть достаточно медленно), но, оглядываясь всё время через плечо, увидела последующее с тошнотворной чёткостью.
Парень начал было диалог с пьяными претензиями: «Я платил за тебя весь вечер, а ты меня решила кинуть». Странности жизни, вроде истошного Дашкиного визга, его совершенно не задели. Похоже, как то часто бывает на пьяную голову, пацана зациклило на единственной мысли — будто закадрённая на вечер красотка собралась сбежать.
Ядвига, взбешённо раздувая ноздри и дёргая головой в сторону Даши, не стала его даже слушать. Вначале выдернула руку, досадливо оттолкнула, а когда не помогло, и парень полез чуть не драться — девушкамонстр так же небрежно и досадливо схватила кавалера за горло, подставила подножку и уронила на землю, расчётливо, невероятно сильно приложив виском o бордюру. Дашка видела это снова и снова: стройная
