И самая грустная.
Мне всегда одиноко.
Он до сих пор помнит выражение ее лица, когда она это сказала.
Открытое, искреннее, такое чертовски грустное, что у него даже не нашлось слов. Он просто поцеловал ее. И этого было достаточно.
Он взорвался, падал со всех ног, пытаясь овладеть ею, но ей, похоже, было все равно. Они разрывали постель, ее тело пылало в его объятиях. Соломон жаждал ее так же сильно, как и она его. Все в ней было слишком хорошим, чтобы быть правдой. Рай. На одну ночь он держал в своих объятиях этот чертов рай.
На следующее утро он проснулся один, без рубашки. Он обшарил пустую комнату в поисках ее, и его охватило старое чувство паники. Даже сейчас он ненавидит то, что она ушла, не попрощавшись. Не оставив своего имени. Не оставив возможности убедиться, что она добралась до места назначения в целости и сохранности.
Это не его работа - беспокоиться, - снова и снова напоминал ему Хаулер. Она была просто интрижкой. Первая за семь лет.
Интрижка на одну ночь? Чертова интрижка? Нет, он хотел ее. Он хотел найти ее и поблагодарить за то, что она встряхнула его, за то, что сорвала с него мрачный плащ тьмы, который он носил последние семь проклятых лет.
Он держал в своих объятиях падающую звезду в течение одной ночи. Жгучее, такое сильное чувство, что он готов был сделать все, чтобы сохранить ее, но не успел - она сгорела полностью.
Он скучает по ней. И по покою, который она ему подарила.
Но все же лучше, что она ушла. После Серены - после того, что он сделал - любовь, отношения - это не то, чего он заслуживает.
Это то, что должно быть далеко, далеко от него.
Хаулер усмехается.
— Застряла в твоей голове, не так ли?
— Хаулер, — говорит он, делает глоток своего бурбона, а затем гладит Пегги Сью по голове. Собака лижет ему руку, издает низкий довольный вой и снова засыпает. — Когда мне понадобится твое мнение, я, блядь, спрошу его.
Его лучший друг хмыкает, жонглируя в руках бутылкой Rittenhouse Rye.
— Тебе нужна перезагрузка, — говорит он, наливая ржаной напиток в стакан со льдом. — Сделай, как я, и займись туризмом. — Он кивает, выделяя бойкую рыжую девушку, читающую путеводитель по Аляске. — Затаскиваю их к себе наверх, раскачиваю их мир, а утром они уезжают.
Соломон качает головой. Полюбить их и бросить - такова стандартная установка его лучшего друга.
Хаулер качает головой и делает задумчивое лицо.
— Полагаю, ты сделал это в Теннесси, не так ли?
Соломон рычит и упирается руками в барную стойку, готовый сказать Хаулеру, чтобы он отвалил, как вдруг его внимание привлекает яркий голос.
— Скажите, мисс Трулав, у мисс Пейн очень эклектичная атмосфера, не так ли?
— Абсолютно. Если вы последуете за мной, я отведу вас в ее комнату крика.
— Крика?
Соломон поднимает глаза и хмурится, глядя на кривой телевизор. Ногастая блондинка на высоченных шпильках проводит экскурсию по готическому пентхаусу. Чертов Лос-Анджелес. Все в этом городе кричит о фальши. Не то что Чинук с его солью земли. Люди, которые готовы отдать человеку рубашку со спины и последний доллар на счету, если он в этом нуждается.
Женщина останавливается, чтобы открыть дверь. За ней ярко-розовая неоновая вывеска с надписью СМЕРТЬ.
— Как вы видите, помещение мисс Пейн вдохновлено новоорлеанским мавзолеем, но в роскошном масштабе. Ее комната для криков и студия украшены обоями с изображением кошачьих, что является знаковым примером того, как можно оживить небольшое пространство. — Затем она поворачивается к камере крупным планом и улыбается.
Все дыхание покидает тело Соломона.
Господи, это она.
Девушка из бара "Медвежье ухо".
— Ни хрена себе, — говорит Хаулер, хотя его голос звучит туманно, издалека.
Пегги Сью поднимает голову, из нее вырывается низкий обеспокоенный вой.
Логотип Access Hollywood в углу экрана. Бегущая строка внизу гласит: Тесс Трулав, дизайнер интерьеров для звезд.
Его губы кривятся. Наконец-то он узнал ее имя. Тесс.
Соломон смотрит на телевизор, как будто она ему привиделась. Господи, как она красива. Красивее, чем он помнит. А он, черт возьми, помнит. Пышное тело, по которому он проводил руками, то, как он обхватывал изгиб ее бедра и заставлял ее стонать. Его глаза перебегают с ее пчелиных губ, на белоснежную улыбку, на ее грудь, на облегающее ее черное платье...
Камера увеличивает изображение, кадр фокусируется на ее стройной фигуре и комнате, напоминающей подземелье.
Зрение затуманивается, Соломон хватается за край столешницы. Ужасное чувство "что за хрень" заполняет его душу, и желудок опускается. Он сосредоточенно рассматривает крошечный бугорок на ее животе. Заходящее солнце за ее спиной только подчеркивает ее золотистое сияние.
Черт.
Мир перевернулся.
Беременна.
Это девушка из бара "Медвежье ухо", и она беременна.
— О, черт возьми, нет, — пробормотал Хаулер. Он берет с тумбочки пульт и выключает телевизор.
Соломон поднимается.
— Включи его. Сейчас же. — Его рык не оставляет места для опровержения.
С страдальческим выражением лица Хаулер делает это.
Шоу заканчивается. Девушка говорит в микрофон:
— Я Тесс Трулав из Atlas Rose Design. — А затем она смотрит в камеру. Смотрит прямо в кадр. Ее яркая улыбка пронзает его до глубины души, когда она говорит: — Помните Atlas Rose Design. Дизайнерская фирма номер один в Лос-Анджелесе для знаменитостей.
Включается реклама. Зубная паста.
— Черт, — выругался Хаулер. — Я сразу понял, что у нее проблемы, когда она сделала эту позу с честным лицом.
Соломон, застыв, может только моргать.
— Может, она замужем? — Хаулер, застыв, смотрит на телевизор, забыв про коктейльный шейкер в руке. Это худший кошмар его друга. Сбить с толку девушку на одну ночь.
Он упирается кулаками в столешницу бара.
— Она не замужем.
— Я думал, вы пользовались презервативом.
— Да.
— Чушь собачья.
Соломон издал рык, и Хаулер инстинктивно сделал два шага назад.
Чувство вины и растерянность закрутились в его нутре, как торнадо. Он не видел и не разговаривал с этой женщиной шесть месяцев. Но теперь он нашел ее.
Красивую.
Блондинку.
Беременную.
Иди за ней, Сол. Голос Серены звучит в его голове. Иди.
ГЛАВА 5
Соломон уже ненавидит Лос-Анджелес. Ненавидит с такой страстью, с какой обычно ненавидит туристов, которые не дают чаевых, или людей, которые пинают своих собак. С тех пор как он приехал, он видел, как кто-то выгуливал по улице вибратор на поводке, а женщина везла в коляске хорька. Он хочет вернуться в Чинук, в свой домик с собакой и плотницкими инструментами. На свою гору.
В сотый раз с тех пор, как он увидел ее в новостях, он думает о девушке. Тесс. Утонченная. Острая. Совсем не похожа на ту глупую, ранимую девчонку, которую он встретил в баре "Медвежье ухо".
Кто такая Тесс Трулав?
Одно он знает точно - эта девушка уже второй раз вырывает его из спокойной жизни на Аляске. Конечно, они живут на разных концах света.
— Сделай тест ДНК, — провозгласил Хаулер. Это может быть кто угодно, чувак. Не позволяй ей сковать тебя.
Его сестры, особенно Эвелин, адвокат по семейным делам, были в бешенстве. Родители говорили ему, что надо поступать правильно, а в голосе отца слышалась улыбка? Проклятье. Ему тридцать пять лет. Время не ждет, но что, если ребенок его? Будучи старшим из четырех детей, он всегда хотел иметь большую семью. Они с Сереной планировали это, но в двадцать два года это казалось таким далеким. Как мечта о плане. Только сейчас. ...он не становится моложе.
Но ребенок? Ребенок взорвет его жизнь. Но, черт возьми, у него и так не было ничего особенного с тех пор, как умерла Серена.
Он здесь, чтобы получить ответы. Если он отец? Он не знает, что это будет значить для него и Тесс. Он ушел от своей семьи. От своей карьеры. Но уйти от своего ребенка, стать отцом-неудачником - нет, блядь, ни в коем случае. Это будет преследовать его вечно, если он окажется таким человеком.
