Не умаляя достоинства творческих союзов, образованных в постперестроечные времена, можно констатировать, что в лице традиционных объединений государство сегодня имеет мощную поддержку в деле проведения будущего закона о государственной поддержке творческой деятельности в жизнь.
В.Н. Ганичев:
– Творческие союзы – объединение творческих людей, спаянных стремлением к служению народу, Отечеству, высшим целям искусства, нравственности и духовности, к созиданию. Основой наших организаций является неистребимая внутренняя тяга человека к творчеству и творческому содружеству, знакомство друг с другом, желание поверять своё сокровенное независимо ни от каких идеологий и политических климатов.
Но хочу заметить, что творческая среда по своей природе предполагает некое соперничество, творческое подражание.
И не надо говорить, что в среде творческих деятелей постоянно существует атмосфера взаимоуничтожения. Попытка это так назвать и представить то, что было в союзе кинематографистов, у нас писателей, у художников, – есть желание нас ослабить, рассорить и погреть руки некоторых чиновных кругов, властных групп.
– И всё-таки именитые союзы утратили свою былую мощь, но только потому, что государство оставило их…
Г.П. Ивлиев:
– Государственная поддержка выдающихся творческих деятелей сегодня ведётся, но, может быть, не в том объёме, как хотелось бы. Осуществляется она и как средство выражения положительной оценки, и в качестве поощрения, побуждения к ещё большему совершенствованию мастерства...
В.Н. Ганичев:
– В нашем государстве есть две области, на которые никогда нет денег – это сельское хозяйство, литература и искусство. На другие нужды худо-бедно находятся и средства и возможности. Но есть опыт наших областей, республик, которые вместе с союзом писателей России учредили целый сонм премий, поддерживающих писателей. Началось всё с Орла, где в 1994 году были основаны премии Бунина, Фета, Карамзина.
Есть и пример автономных республик. В Башкирии культура живёт как при социализме. Там деятелям культуры уже давно выплачиваются премии, стипендии, ведётся издательская деятельность. Почему же у нас в сердце России никто не хочет этим заниматься?
Сегодня творческие люди чувствуют себя изгоями в своем родном государстве. Этого не должно быть. Писатели, художники, музыканты – существенная часть государства и общества, концентрирующая в себе национальную идею, призванная оберегать, развивать, украшать, совершенствовать общество, Отечество, страну.
(Беседу вела Наталья Ваймугина)
О ГИТЛЕРЕ И ЕВРОПЕ
11 марта в Литературно-историческом клубе Московского государственного университета путей сообщения "(МИИТ) состоялась встреча с лауреатом премии "Имперская культура" писателем Игорем Шумейко.
О его книгах "Вторая мировая. Перезагрузка", "10 мифов об Украине", "Голицыны и Вся Россия" поделились своим мнением, не всегда сходящимся с точкой зрения автора, писатель Валентин Распутин, военный политолог Леонид Ивашов, публицист и критик Лев Аннинский, ректор МИИТа Борис Левин.
На суд читателей и почитателей Игорь Шумейко представил недавно и свою последнюю книгу "Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история Второй мировой войны". В ней автор рассказывает о постыдных тайнах объединённой Европы, которой мы имеем полное право предъявить серьёзный счет в ответ на попытки пересмотреть ход и итоги последней мировой войны.
МИХАИЛ ФЁДОРОВИЧ БОРИСОВ
На 86-м году жизни, после продолжительной болезни, скончался легендарный Герой Советского Союза, известный русский поэт Михаил Фёдорович Борисов.
Правление Союза писателей России выражает глубокое соболезнование родным и близким покойного.
В ряду фронтовиков у Михаила Федоровича особое место. В 1941 году все началось, как у тысяч его сверстников: пройдя ускоренный курс Томского артиллерийского училища, ушёл на фронт. И начался его трудный путь по дорогам войны: наводчик 50-милиметрового миномета на Южном фронте, участник десанта под Керчью; наводчик 45-милиметровой противотанковой пушки на Юго-Западном и Донском фронтах, защитник Сталинграда; комсорг отдельного истребительного противотанкового дивизиона 2-го танкового корпуса на Воронежском фронте; участник Курской битвы. Под Прохоровкой он совершил свой великий подвиг, лично уничтожив 7 немецких "Тигров", заменив выбывшего наводчика. Освобождал Киев, Прагу, Варшаву, форсировал Одер, штурмовал Берлин. После войны, имея несколько ранений, продолжил службу в армии, уйдя в отставку только в 1981 году в звании полковника.
Он строил шахты в Кузбассе, возводил Западно-Сибирский комбинат и знаменитый Новосибирский Академгородок, а ещё вышли в свет 29 его книг, среди которых хорошо известные читателю "На линии огня", "Колокол памяти", "Березовому кланяюсь листу" и совсем свежая – "Всё это она".
Это была жизнь, а не творческая командировка на ударные стройки страны. Каждая его строчка как колышек в размётке новых городов и дорог нашей необъятной России. Перечисляя этапы его жизни, повторяешь историю страны, которой уже нет, а её летописец перед тобой.
"Мой творческий путь начался не в войну, а спустя многие годы, когда судьба свела меня с Ярославом Смеляковым, Василием Фёдоровым, Сергеем Наровчатовым – каждый по-своему повлиял на моё творчество. Их поддержка позволила поверить в себя, стать на ноги... Поэзия всю жизнь хранила меня..." – это признание самого Михаила Фёдоровича дорогого стоит.
Материалы полосы подготовлены прессцентром СПР
Владимир Бондаренко ЗЛОВЕЩАЯ ПТИЦА ГАМАЮН
Овальный зал с высокими книжными шкафами и громадной люстрой, висевшей, как домоклов меч над головами присутствующих, – место литературное, и поэтому, как живой, реагировал на происходящее действо. Сначала писатели, чьи повести вышли в финал, читали (произносили) свои "белкинские" речи, словно репетируя свои будущие – "нобелевские". Ироничную и лукавую (так и хочется сказать – "выпендрёжную") – "речь" Ульяны Гамаюн прочитала Ольга Новикова, редактор журнала "Новый мир", где была опубликована повесть писательницы. Сама она не приехала (объяснили, что та живёт в Днепропетровске, а Днепропетровск находится очень далеко от Москвы), так же, как и на вручение премии "Неформат", которая была ей присуждена ранее за другой текст (роман). Сразу родилась версия: уж не мистификация ли это? Если автора никто не видел? Выдвигалось даже предположение, что это... Нет, не буду говорить, кто.
Следом за Ольгой Новиковой вышел к микрофону Эргали Гер. Под сводами Овального, перед чутко внимавшей ему публикой, он прочитал совершенно необыкновенный текст (эссе, рассказ, речь?), каждое слово которого было проникнуто печалью (той, которая светла) и истинной поэзией... После этой "речи" стало понятно, что именно этот мудрый человек должен получить премию. И я бы на месте жюри, встала бы и сказала, что простите, мы сейчас уйдём и ещё раз попробуем посовещаться. Потому что нельзя давать премию Ульяне Гамаюн, если в коротком списке есть произведение Эргали Гера. На месте жюри я закричала бы прямо там в зале, что мы не знаем, что с нами случилось и почему красивая, но абсолютно пустая и даже – сказала бы я жёстко – местами графоманская и превращающаяся в самопародию, повесть Ульяны Гамаюн заворожила нас, и произошла страшная подмена: самоварное золото мы приняли за настоящее, а вот настоящее-то – и проглядели. Что повели себя как дети, которые хотят слушать только о своём, о детском, об инфантильном, о красивом, потому что нам стало страшно от чтения повести Эргали Гера, который сказал нам, как называется состояние нашего больного общества, обозначил его в самом названии своей повести – "Кома".
На месте Натальи Ивановой, которая и напечатала эту повесть в журнале "Знамя", что делает ей честь, я поднялась бы со своего места, и сказала бы: дорогие дамы и драгоценные господа, участвуя постоянно в жюри разных конкурсов, в зарубежных литературных вояжах, а также на семинарах молодых писателей, мы, критики, потеряли квалификацию, мы превратились из критиков в оценщиков, во владельцев фабрики звёзд "Липки", "Дебют" и др., открывающих и штампующих "талант" за "талантом", – кто больше – и в этой гонке и этой спешке забыли о своем предназначении – внимательно читать рассказы, повести и романы, которые рассказывают нам о сегодняшнем человеке и о современном обществе, а потом пытаться пересказать эти произведения на языке критики, как то делали наши великие предшественники.
