— Простите, я не предупредила, надеялась, что все обойдется… В новом месте будет по-другому, понимаете?
— Здравствуйте, миссис…
— Миссис Уайт, здесь у нас такая фамилия.
— Миссис Уайт, что случилось? О чем вы не предупредили? — уточняю я, стараясь вложить в голос максимум доброжелательности и улыбаясь во все кошачьи усы.
— Дело в том, что… У Бориса в школе… не здесь, а в нашей старой школе… случилась одна неприятность на уроке английского языка. Все дети учили язык с первого класса. Борис тогда много болел, отстал по многим предметам. С остальным мы справились, а вот английского у нас в семье не знал никто… Я теперь тоже учу его здесь, в Четтервиле. Несколько раз учительница просила Бориса читать или отвечать на уроке. Он, конечно делал ошибки, а другие дети его высмеивали. И он замолчал. Больше не вымолвил ни слова по-английски. Мы думали, он упрямится, ругали, наказывали. Но он как-будто просто не может себя заставить, даже если знает ответ. Открывает рот, а ничего не выходит. А если требовать, начинает плакать от безысходности. Так он и сидел на уроках… молча.
И тут мне в голову пришла идея.
— Что ж, я вас понял. Но чтобы учить английский, говорить совсем необязательно.
— Как это? — в растерянности переспрашивает она, убрав прилипшую светлую прядку со лба; от волнения на ее лице выступили видимые капли пота.
— Сейчас увидите. Только обещайте мне, миссис Уайт, что с этого момента вы не будете настаивать, чтобы Борис говорил по-английски.
— Обещаю, — отзывается женщина, скорее из-за шока, чем искренне соглашаясь.
— А ты, Борис, обещай говорить, только если сам захочешь мне что-то сказать.
Он решительно кивает и, кажется, даже немного оживился.
— Я буду показывать тебе карточки и сам называть, кто на них нарисованы. Если я говорю все правильно, хлопай в ладоши, а если ошибаюсь, не делай ничего.
Показываю карточку льва, называю " a lion". Борис одобряет мои старания звонким хлопком. Так прохожусь по всем шести карточкам, а потом указываю на самого Бориса — «a boy». Он хлопает, смеется, темные брови весело изгибаются. Мое сердце вдруг подскакивает вслед за ними, тянется вверх и присоединятся к радости ребенка. И главное, теперь я осознаю — он знает больше, чем я предполагал. Но насколько больше?
Дальше начинаю делать ошибки, сначала называю обезьяну медведем, кролика львом, а собаку кроликом.
Борис ничего не делает, но я вижу, что ему стоит усилий сдержаться. Он негодует молча, затем, добиваясь справедливости, начинает махать руками.
— No? — удивленно переспрашиваю я после каждого провала.
И вот из его рта вырывается первое, еле слышное «no».
Теперь я называю животных своими именами, но делаю ошибки в произношении. Посмотрим, заметит ли это ученик. Пока я твердил слова верно, у Бориса было достаточно времени, чтобы их хорошо запомнить, даже неосознанно.
Вместо «манки», говорю «монкей», «рэббит» превращается в «раббит».
И здесь возмущение окончательно берет верх. Он начинает меня исправлять. Сначала робко. А потом все смелее и настойчивее. Вслух! К середине урока Борис верно произносит все слова с карточек. Я говорю, что у него получается даже лучше, чем у меня. И мы решаем снова попробовать познакомиться с моими друзьями…
Теперь Борис с удовольствием повторяет за ними, смакуя английские звуки, а в конце с удовольствием представляется сам. Мы все водим торжествующий виртуальный хоровод, а Борис хлопает в ладоши. У него получается. Его приняли.
Идем дальше по плану. В какой-то момент я забываю, зачем здесь сижу, кроме того, чтобы жать на кнопки, потому что мои разъяснения уже почти не нужны. Борис — понятливый и сообразительный мальчик.
— Мяу, — растягивает кот Грей, вгоняя меня в краску напоминанием, как долго я молчу; хорошо, что этого не видно.
— Что? — переспрашивает Борис.
— Продолжай, продолжай, — пытаюсь выкрутиться. — Мяу — это значит, что все хорошо. Я же кот.
Программа предупреждает, что до конца урока осталось пять минут, но мы успели выполнить только три запланированных упражнения из девяти. Наверное, я получу нагоняй от начальства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Стараясь не выдать разочарования, прощаюсь с учеником до следующего раза, хвалю его за успехи, объясняю задание на дом.
— Thank you, mister Grey Cat. Good bye, — благодарит и прощается на английском в ответ мой застенчивый друг.
На прощание программа напоминает, что план следующего занятия будет перестроен соответственно нашим успехам и предпочтениям.
Когда видеосвязь наконец выключена, я шумно выдыхаю и сползаю по креслу. Кажется, с меня семь потов сошло.
Желудок неприлично громко урчит. Осознаю, как сильно я голоден. Но продукты все еще не заказаны. Подмигиваю коту на экране, а он мне, перевожу компьютер в сонный режим и возвращаюсь в гостиную, открываю приложение «Четтервиль». Выбираю еду, одновременно закидывая в топку оставшееся на столе печенье и запивая холодным чаем. Иду в спальню окончательно разбирать до сих пор едва тронутый чемодан и развешивать вещи. Забираю доставку, с удовольствием съедаю огромный сэндвич в длинном куске багета с ветчиной, яйцом и овощами, раскладываю остальные продукты в холодильнике и на полках.
Еще через час приходит сообщение от мистера Янссена:
«Вы отлично справились, мистер Грей. Я посмотрел запись урока. В другой раз, если случится подобное, вместо зеленой стрелочки „Пропустить“ сразу нажмите красную, со словом „Заменить“. Это значит, что нужно подобрать другое упражнение. Так вы сэкономите время. „Пропустить“ нажимаем, если урок слишком легкий для ученика, чтобы перейти к следующему. Простите, что для первого занятия вам подобрали не самого простого клиента. Его мама, миссис Уайт, конечно, желая только лучшего, умолчала о проблеме. Спасибо за вашу работу. Не забудьте ознакомиться с расписанием на завтра».
Я счастлив. Мистер Янссен даже не собирался меня отчитывать. Напротив, ему все понравилось.
И все-таки хорошо, что сегодня только один урок. Кажется, погода разыгралась, в окно бьет какой-то не по-зимнему яркий и радостный солнечный свет. Воздушные, как кусочки сахарной ваты, снежинки плавно скользят и вальсируют в небе. Я сажусь в кресло возле окна, медленно прикрываю глаза, словно ленивый кот, греющийся на крыльце, потягиваюсь и впитываю солнце кожей.
Сейчас немного расслаблюсь, а потом позвоню маме и зайду проведать соседа…
Глава 6. Вот какая ты, Джуди
— Что стряслось? — с ходу выпаливает в трубку встревоженный, запыхавшийся мамин голос.
— А что? Должно что-то сверхъестественное произойти, чтобы я тебе позвонил?
— Ты мне зубы не заговаривай, я из-за тебя с урока вылетела как ошпаренная! Скажи честно, тебя забрали в полицию? Что ты натворил?
— Э-э, мам, ну ты чего? Серьезно так обо мне думаешь? Я вообще-то звоню похвастаться, что работу нашел… Прости, что оторвал от дела, забыл, что у тебя уроки…
— Да я вообще не особо надеялась услышать твой голос, привыкла за это время, что сын у меня только по смс… Ты точно ничего не наворотил?
— Да нет, мам. Говорю же. Устроился на работу в онлайн-школу. Сейчас уехал пожить загород, подышать свежим воздухом, восстановить силы… К месту я теперь не привязан. Даже пить бросил, — о том, что пить я бросил только вчера, решаю умолчать.
— Фух… Тогда… Что ж… — выдыхает мама и ее голос теплеет. — Тогда это ты молодец, сынок, это похвально. А не будет такого, как в прошлый раз… с онлайн уроками? — намекает она на то, о чем нельзя говорить вслух.
— Не, мам. Тут все схвачено. Мне внешность немного изменили. Ну, знаешь, что-то вроде фильтра, видела же, есть такие приложения, где меняют цвет волос, размер глаз… Вот. Короче, никто меня не узнает. Ладно, давай, беги на урок и не переживай. Еще созвонимся. На связи. Целую! — звонко чмокаю на прощанье.
— Ладно. На связи. И бери трубку, когда я звоню! — кидает она, прежде чем отключиться.
