— Что касается вас, Пенелопа, то вы должны быть счастливы не только потому, что едете в Париж с вашим отцом и со мной, но еще и потому, что он обещал вам два платья от Ворта. Подумайте только, вы будете принадлежать к тому привилегированному кругу женщин, которые одеваются у Ворта!
Эта тирада была произнесена таким тоном, что становилось предельно ясно: мачеха сильно уязвлена тем фактом, что у падчерицы будет возможность покупать платья у Ворта, в то время как ей хотелось бы сделать это исключительно собственной привилегией.
Леди Валмер не стала дожидаться ответа Пенелопы.
Она круто повернулась, взмахнув при этом полами неглиже, и быстро вышла из спальни, бросив на ходу Одетте:
— Думаю, будет лучше, если бричка с багажом и Эмелин по пути на станцию заедет за вами, чтобы доставить вас к поезду. Если не будете готовы к этому времени, пеняйте на себя! Ждать вас никто не собирается.
Как только дверь за ней захлопнулась, Одетта охнула.
— Она… действительно… сказала… ну… что я могу поехать… туда… в Париж? — промолвила она каким-то чужим голосом.
— Сказала, сказала. Как хорошо все складывается! Мне будет гораздо легче, — ответила Пенелопа. — По крайней мере я смогу говорить с тобой о Саймоне.
Потом Одетта возвратилась домой, укладывала с Ханной сундучок с вещами и одеждой, прощалась с отцом и ожидала бричку с багажом, Эмелин и камердинером лорда Валмера, которая должна была заехать за ней.
В суматошной череде событий, последовавших за всем этим, у бедной Одетты не осталось и минутки свободной, дабы подумать, что с ней на самом деле происходит.
Все казалось нереальным, кроме охватившего ее чувства восторга от яркого калейдоскопа впечатлений: ночь в Лондоне, путешествие на поезде в Дувр и затем — на новом колесном пароходе через Ла-Манш.
И вот наконец она во Франции.
Так как они с Пенелопой занимали отдельное купе, девушка без умолку говорила о Саймоне.
Но Одетта больше смотрела из окна на неогороженные поля, простиравшиеся до горизонта, на белых волов, трудившихся на земле, на стройные ряды высоких деревьев вдоль дороги.
Все вокруг радовало глаз, и у нее не было слов, чтобы выразить свои чувства.
— Ах, Одетта, я так люблю его! — говорила между тем Пенелопа. — Как ты думаешь, скоро ли я вновь увижу его?
Она задавала этот вопрос уже в сотый раз.
Но, к сожалению, на него не было ответа.
Все зависело от лорда Валмера, который сам пребывал в неведении, сколько времени ему предстоит провести во Франции.
Хоть это было не совсем справедливо по отношению к Пенелопе, но Одетта втайне мечтала, чтобы он не слишком торопился заканчивать свою миссию, из-за которой явился сюда.
Она ведь так много хотела увидеть и о стольком узнать!
Они прибыли в Париж в восемь часов вечера.
На вокзал за ними послали две превосходные коляски, чтобы отвезти в посольство.
Одетте никак не удавалось улучить момент, чтобы поговорить с лордом Валмером.
Однако она смогла обратиться к нему, когда они с Пенелопой вышли из своего купе, чтобы отправиться на обед.
— Вы не могли бы рассказать, каков собой посол, милорд? — не замедлила спросить Одетта. — Когда мой отец посещал в свое время посольство, послом был маркиз Норманби, поэтому ему никогда не приходилось встречаться с лордом Лайонзом.
Лорд Валмер улыбнулся.
— Ваш отец, по всей видимости, был в посольстве очень давно.
Одетта кивнула.
— Думаю, он был тогда совсем молодым человеком. Скажите, пожалуйста, как давно здесь находится теперешний посол?
— Совсем недавно. Он получил назначение лишь два года назад, — ответил лорд Валмер. — Прежде он служил в Вашингтоне.
— Должно быть, он необыкновенно умен?
— Полагаю, да. Однако по природе своей он человек робкий. Поэтому некоторые особы, желая унизить его, говорят, что он выглядит как деревенский сквайр.
Это замечание заставило Одетту подумать о Саймоне.
Какая жалость, что его отец не был послом!
Далее она узнала, что лорд Лайонз не женат и единственная его привязанность — это манчестерский терьер по кличке Тоби.
Однако помимо сказанного лорд Валмер ничего больше не сообщил.
Когда они наконец прибыли в посольство и лорд Лайонз вышел поприветствовать их, Одетта смогла увидеть его воочию.
Он оказался довольно крупным и робким с виду, малоразговорчивым человеком; кроме того, как она узнала позднее, он был еще чрезвычайно осторожным.
Затем путешественники познакомились с мистером Джорджем Шеффилдом, управляющим, очень любезным джентльменом, и мистером Эвардом Мале, секретарем посла.
Так как дорога принесла не только много впечатлений, но и усталость, Одетта была счастлива раздеться и лечь спать.
У нее с Пенелопой были смежные комнаты.
Когда они пожелали друг другу доброй ночи, Одетта прибавила:
— Как я благодарна тебе, дорогая, за то что ты взяла меня с собой. Я всю жизнь мечтала когда-нибудь попасть в Париж. И вот я здесь, и все выглядит намного прекрасней, чем я могла себе представить. Спасибо тебе, спасибо!
— Я чувствую то же самое, когда Саймон со мной рядом, — тихо вздохнула Пенелопа.
— Думаю, Саймону будет приятно, если ты хорошо проведешь время в Париже.
— Как ты полагаешь, он меня не забудет?
В голосе Пенелопы звучал страх.
— Конечно, нет! — поспешила успокоить ее Одетта. — Он любит тебя столько времени! Так может ли он измениться лишь потому, что каких-то несколько недель не увидится с тобой?
— Нет, конечно, нет! К тому же я буду писать ему каждый день, а ты будешь вместо меня относить эти письма на почту, чтобы мачеха ни о чем догадалась.
— Я буду относить твои письма, можешь не волноваться, — пообещала Одетта. — Спокойной ночи, дорогая!
Она заснула почти мгновенно, как только голова коснулась подушки.
Ранним утром она уже была на ногах и смотрела в окно, выходившее в сад у посольского особняка.
Перед ней открывался уголок сада, где на фоне высоких деревьев симметрично расположились цветочные клумбы.
Одетта совсем не ожидала увидеть подобный пейзаж в городе.
В этот миг она почувствовала, что в Париже все для нее будет неожиданным и прекрасным.
Затем проснулась Пенелопа, и они позавтракали вместе с лордом Валмером (леди Валмер никогда не вставала так рано и появлялась уже в разгаре дня), после чего Одетта поинтересовалась:
— Что мы будем делать? Как ты думаешь, мы сможем прогуляться по Парижу?
— Вероятно, нам надо спросить об этом у маман, — ответила Пенелопа.
— О да, конечно, — согласилась Одетта, — но лучше, если это сделаешь ты. Я чувствую, мне нужно держаться в стороне и быть как можно незаметнее.
