Рози огляделась еще раз, увидела, что с одной стороны ее прикрывает изгородь, а с другой — оливковые деревья, расстегнула пуговицы и «молнию» на джинсах и присела в нише между задним крыльцом и грудой газовых баллонов. Было уже слишком поздно беспокоиться о тех — если таковые имелись, — кто мог видеть ее с верхних этажей любого из соседних домов. Кроме того, в этой ситуации уже не до приличий.
«Ты спятила, и сама это знаешь».
Да, конечно, она знала, но… когда давление в мочевом пузыре уменьшилось и струя мочи потекла по земле ручейком, она почувствовала, как сумасшедшая радость заполнила ее сердце. В это мгновение она поняла, как чувствует себя человек, перейдя Рубикон и поджигая мост, по которому можно было бы вернуться назад.
5
Она шла еще часа два по совершенно незнакомым ей местам, пока не добралась до аллеи на западной окраине города. Перед «Миром ковров и красок» был телефон-автомат, и когда она воспользовалась им, чтобы вызвать такси, то с изумлением обнаружила, что находится уже, по сути дела, не в городе, а в пригороде Мэйплтон. Она натерла здоровенные волдыри на обеих ступнях, и, конечно, в этом не было ничего удивительного — она прошла больше семи миль.
Такси приехало через пятнадцать минут после ее звонка. Она успела зайти в универсальный магазин в дальнем конце аллеи, где купила пару дешевых темных очков и ярко-красный платок из искусственного шелка.
Рози вспомнила, как Норман когда-то говорил, что если хочешь отвлечь внимание от своего лица, то лучший способ — надеть что-нибудь яркое, привлекающее глаз.
Шофер оказался толстяком с непричесанными волосами, налитыми кровью глазами и дурным запахом изо рта. На его мешковатой, вылинявшей майке была изображена карта Южного Вьетнама, а под картой красовались слова: «Когда помру, отправлюсь в рай, потому что в аду уже был. Железный треугольник, 1969». Его маленькие глазки быстро обшарили ее всю, от губ и грудей до бедер, и, как видно, он удовлетворился осмотром.
— Куда едем, дорогая? — спросил шофер.
— Можете отвезти меня на остановку междугородных автобусов?
— Вы хотите сказать, в Портсайд?
— Это автовокзал?
— Ага. — Он взглянул наверх и поймал в зеркальце ее глаза. — Правда, это на другом конце города. Двадцатник. Вам по карману?
— Конечно, — сказала она, потом вздохнула и добавила: — Как вы думаете, сможем мы отыскать по дороге автомат Коммерческого банка ATM?
— Если бы все проблемы так легко решались, — ответил он и повернул флажок счетчика. Выскочила табличка: «$ 2.50. Такса за посадку».
Она начала отсчет своей новой жизни с того момента, как цифры в окошке счетчика перескочили с 2.50 на 2.75, а слова «Такса за посадку» исчезли. Больше она не будет зваться Розой Дэниэльс, если только ее не вынудят обстоятельства, — и даже не столько потому, что Дэниэльс — это его фамилия, а следовательно, опасная, сколько оттого, что она бросила его. Она снова станет Рози Мак-Клендон — девчонкой, исчезнувшей в аду, когда ей было всего восемнадцать. Не исключено, что ей придется несколько раз воспользоваться фамилией своего бывшего мужа, но и тогда она все равно останется Рози Мак-Клендон в своих мыслях и в сердце.
«Я действительно Рози, — подумала она, когда такси проехало мост Транкатауни, и улыбнулась словам Мориса Сендака, а голос Кэрол Кинг прошелестел у нее в мозгу как привидение. — И я Рози Настоящая».
Так ли это, однако? Настоящая ли она?
«Начнем выяснять это, — решила она. — Здесь и сейчас».
6
Такси остановилось на Ирокезской площади, украшенной фонтаном и желтой, ни на что не похожей статуей, и развернулось к ряду банковских автоматов. Крайний автомат в левом ряду был ярко-зеленый.
— Вам этот нужен? — спросил он.
— Да, спасибо. Я вернусь через минуту.
Но она отсутствовала немного дольше. Сначала она никак не могла набрать правильно код, несмотря на то что у автомата были крупные клавиши. Когда наконец справилась с этой частью операции, она не могла решить, сколько денег ей взять. Набрала семь-пять-дробь-ноль-ноль, хотела было уже нажать кнопку «Ввод», но в последний момент отдернула руку. Он изобьет ее за побег, если настигнет, — тут и гадать нечего. Однако если он изобьет ее так, что она сляжет в больницу… «Или убьет, — подсказал тихий голосок Послушной-Разумной, — он вполне может убить тебя, Рози, и ты просто дура, если позабыла об этом. Это случится потому, что ты посмела присвоить его кредитку ATM и… воспользоваться ею. Стоит ли рисковать из-за каких-то жалких семидесяти пяти долларов? Неужели этого достаточно?»
— Нет, — пробормотала она и снова потянулась к клавишам. На этот раз она набрала три-пять-ноль-дробь-ноль-ноль… и снова заколебалась. Она не знала, сколько в точности из того, что он называл «карманными», оставалось на счету, в который она забралась с помощью этого автомата, но триста пятьдесят долларов наверняка были довольно внушительными «карманными». Он так разозлится…
Она потянулась рукой к кнопке «Отмена/Повтор», а потом снова спросила себя: какая теперь разница? В любом случае он придет в ярость. Пути назад уже нет.
— Вы еще долго будете возиться, мэм? — раздался голос за ее спиной. — А то у меня уже кончается перерыв на ленч.
— Ох, простите! — воскликнула она, слегка вздрогнув. — Нет-нет, я просто… задумалась.
Она нажала кнопку «Ввод». На дисплее появились слова: «Пожалуйста, подождите». Ждать пришлось недолго, но достаточно, чтобы у нее в голове ярко вспыхнула фантастическая картинка: машина вдруг издает высокий певучий вой сирены, и механический голос рявкнет: «Эта женщина воровка! Остановите ее! Эта женщина воровка!».
Вместо того чтобы обозвать ее воровкой, дисплей выдал надпись «спасибо», пожелал ей приятно провести день и выплюнул семнадцать двадцаток и одну десятку. Рози выдавила молодому человеку, стоящему в ожидании рядом, нервную улыбку, избегая встретиться с ним взглядом, и торопливо пошла к такси.
7
Автовокзал «Портсайд» оказался широким приземистым зданием монотонно-песчаного цвета. Автобусы всех видов — не только «Грейхаундс», но и «Трейлуэйс», «Америкен Патфайндер», «Ориент-Хайвенс» и «Континенталь экспресс» — заполняли терминал, глубоко засунув свои рыла в посадочные доки. Для Рози все они были похожи на жирных поросят, с которыми нянчится их мамаша.
Она подошла к главному входу и заглянула внутрь. Была середина недели, и зал не был переполнен людьми, как она отчасти надеялась: чем больше толпа, тем безопаснее. Но она отчасти боялась толпы, поскольку за четырнадцать лет она не виделась почти ни с кем, кроме своего мужа и его коллег, порой приводимых им домой, чтобы пожрать и выпить. У нее появилась устойчивая боязнь толпы. По ее прикидкам, там все же было несколько сотен людей. Некоторые из них бесцельно слонялись взад-вперед, другие сидели на старомодных деревянных скамейках с высокими спинками, третьи играли в видеоигры, пили кофе в закусочных или стояли в очереди за билетами. Маленькие детишки держались за руки матерей, запрокидывали свои головки вверх и иногда скулили, как заблудившиеся ягнята, глядя на потускневшие фрески потолка. Динамик, грохочущий как глас Божий в эпической экранизации Библии, объявлял маршруты: Эри, штат Пенсильвания; Нашвилл, штат Теннесси; Джэксон, штат Миссисипи; Майами, штат Флорида (бестелесный, отдающийся эхом голос произнес это как Мияму); Денвер, штат Колорадо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
