чтобы она расслабилась и не боялась, чтобы вела себя раскованнее и тем самым разделила с ним хотя бы малую часть ответственности.
У часов над входом в университет не было секундной стрелки, но Джек почему-то услышал тиканье. Под навязчивый звук он преодолел последние дюймы до точки невозврата. Первый поцелуй – переваренная, слипшаяся каша из смущения с комками неловкости и крупицами стыда вместо сахара.
– Ты пахнешь мятой, – сказал Джек чуть погодя. Он размяк, почти освоился и уже без всякой робости поглаживал её спину через тонкую ткань платья.
Грэйс хихикнула.
– Это зубная паста, я ведь собиралась на свидание. А ты пахнешь табаком и пивом.
– Это табак и пиво. Я ведь собирался напиться. – Джек потёрся носом о её нос, наклонился к самому уху и прошептал: – Пойдём к тебе?
* * *
Стекло снова нагрелось. Джек отлепил от него лоб и нос, оставив ещё два жирных пятна, и приклеился лицом к окну чуть дальше, где стекло ещё было прохладным. Вчера он неистово хотел, чтобы день закончился – то самое желание, которое всегда исполняется. Миновал вечер, прошла ночь, наступило очередное начало нового дня, который не обещал ничего хорошего. Всю ночь Джек бродил по городу, виртуально подвергая себя пыткам. Ближе к утру, когда закончились сигареты, а мышцы ног ныли уже невыносимо, он завалился в общежитие к Тони и уснул в его кресле. Лучший друг без лишних вопросов предоставил ему воду, подушку, одеяло и чистую футболку. Сейчас Тони приводил себя в порядок, а Джек приклеился к окну и наблюдал за синичками: те весело чирикали, клевали на земле невидимые крошки и, поднявшись высоко в небо, летели куда вздумается. Джек хотел бы превратиться в маленькую синичку.
В дверь постучали.
– Открыто! – крикнул Тони из ванной комнаты и вышел навстречу гостю.
На пороге стояла Самира. А ведь Джек только минуту назад размышлял о вероятных сюрпризах и неприятностях предстоящего дня.
– Мне нужен Джек, мне сказали, что он здесь, – заявила Самира повелительно.
Тони растерялся, будто зубная паста вычистила Джека из его памяти. Легко оттолкнув его, девушка вошла в комнату, а Тони так и остался стоять на месте, делая примерно один вдох в десять секунд.
– Вчера ты был у него в кабинете. Что он хотел? – Самира решила не утруждать себя предисловием, элементарным приветствием или всякими там «простите, что потревожила, – вот вам шоколадка».
– Про тебя спрашивал, – честно ответил Джек, вспомнив разговор с мистером Маршаллом.
Самира заметно напряглась:
– И что ты сказал?
– Назвал твоё имя и любимые предметы. А что?
– И всё? – Она угрожающе сощурилась.
– Я больше ничего о тебе не знаю. Послушай, не переживай. – Джек смягчился. – Ты, конечно, вела себя вчера не совсем вежливо, но профессор Маршалл классный и понимающий. Зайди, извинись, покажи заинтересованность в предмете и…
– Мне нужно, – Самира прервала ободряющую речь, – чтобы ты немедленно пошёл к нему и кое-что обо мне рассказал.
Тони наконец разморозился и поставил рядом с Самирой стул, но она проигнорировала предложение сесть, как, впрочем, и самого хозяина комнаты. Это сбило Тони с толку, и он опять застыл.
Странно, раньше таких проблем с девушками у него не наблюдалось. Не то чтобы Тони был популярным (хотя некоторые считали его застенчивость романтичной), но для Джека его друг имел объективно приятную внешность. И хотя Тони всегда больше интересовался точными науками, чем искусством завоевания противоположного пола, познакомиться с девушкой и пригласить её на свидание он никогда не боялся. До недавнего времени.
В ответ на странную просьбу Джек хмыкнул:
– С чего бы?
– Я прошу тебя об этом.
– Не аргумент.
Самира взяла небольшую паузу, чтобы зарядить голосовые связки, и продолжила настойчивее:
– Ты должен сказать ему, что ошибся вчера. Что меня зовут… как-нибудь по-другому, что я давно живу здесь и…
Ей всё труднее удавалось сохранять самообладание. В отличие от Тони, который так и не начал дышать размеренно, Самира глотала воздух как выброшенная на берег рыба.
– Боюсь, ничего не получится. – Джек наигранно вздохнул. – Профессор Маршалл не поверит. К тому же, и это главное, у меня нет ни малейшего желания что-нибудь для тебя делать.
Тони прокашлялся. Кажется, шоковое оцепенение прошло и к нему вернулись безусловные рефлексы.
– Если вы не против, я бы хотел понять, что происходит, – вежливо попросил он.
– Ничего особенного, – ответил Джек. – Просто после вчерашнего концерта на литературе Маршалл вызвал меня к себе в кабинет и расспрашивал о Самире. Кстати, Тони, я ведь забыл рассказать тебе главное! Вчера в кабинете у профессора я видел такую же штуку, как у тебя.
– Какую штуку? – Тони опешил, он не успевал так быстро переваривать информацию и перескакивать с одной темы на другую.
– Твой стеклянный шар, помнишь? У мистера Маршалла есть точно такой же.
Джеку показалось, что воздух вокруг него зазвенел.
– Этого не может быть. – Тони испугался и засунул руки в карманы.
– Я тебе точно говорю. Где он?
– Его здесь нет.
– Не говори ерунды, я же знаю, что он всегда с тобой.
Джек уже проводил обыск в ящиках письменного стола.
– Джек, это ведь сейчас неважно, – вновь запротестовал Тони.
Раньше он рассказывал про диковинный шар всем подряд, но всё чаще сталкивался с неприятием, ведь люди охотнее верят убеждениям, чем собственным глазам. Тогда желание делиться у Тони пропало, а со временем даже сменилось страхом, что кто-то узнает и назовёт его ненормальным.
Только Джек почему-то чувствовал, что именно сейчас это очень важно. Он переместился к книжному шкафу. Хоть бы шар был здесь, а то придётся рыться в белье и носках.
Он нашёлся на верхней полке, в коробке с разной мелочью. Вероятно, Тони засунул его туда, к сгоревшему жёсткому диску из ноутбука, неработающей зажигалке и старым разбитым очкам, в очередном приступе разочарования.
– Вот он! Теперь я уверен, что видел такой у Маршалла.
Джек несколько раз подбросил шар, с удовольствием наблюдая за замешательством друга.
– Ты уверен, что такой же? – Тони ревниво отобрал игрушку.
– Да, я совершенно уверен. Шар был на полке, как раз между атласом и третьим томом античной истории. Такой же прозрачный, с объёмным рисунком внутри – только другим. И никуда не катился без подставки.
Воздух зазвенел ещё назойливее, словно соединения между атомами превратились в крошечные струны, которые издавали звуки при вибрации. Джек почувствовал, как под воротом футболки у него вспотела шея.
– Откуда это у тебя? – спросила Самира и тут же испуганно отступила на шаг.
– Это интересная история, – начал было Джек, но Тони поднял руку, прервав его на
