Ребекка улыбается и снова засыпает. Райан бросает взгляд на Рико и говорит: — Сынок, мне нужно поговорить с Реджиной минутку. Сможешь ли ты присмотреть за своими братьями и сёстрами?
Рико кивает из своего угла.
— Ты можешь рассчитывать на меня, папа.
Удовлетворённый, Райан жестом предлагает мне выйти. Он следует за мной и закрывает дверь, и внезапно мы остаёмся одни в тёмном коридоре. Я осознаю его мужской аромат: мускусный, с лёгким оттенком пота и глубокий, древесный, его собственный. С него капает пот. Его одежда в безнадёжных пятнах. Там, где на нём не выступил пот, его лицо и предплечья почернели от сажи и пепла. Он похож на героя боевика, который только что спас ребёнка из горящего здания.
— Должны ли мы эвакуироваться? — тихо спрашиваю я. — Всё в порядке?
Он качает головой.
— Дом по соседству и окружающий его кустарники разрушены или скоро будут разрушены. Воздух наполнен чистым дымом. Никто не может выйти на улицу, и это было бы небезопасно. — Он видит, что я в ужасе от того, что он сказал, и добавляет: — Хотя с нами всё будет в порядке. На улице усердно трудятся городские пожарные, и я также вызвал частную пожарную команду.
Я киваю.
— Смогут ли они потушить пожар?
Его красивое лицо мрачно.
— Я на это надеюсь. Будет большой материальный ущерб, но сейчас это не важно. Сейчас единственное, что имеет значение, это то, что мы в безопасности и собираемся оставаться в безопасности.
Я киваю и тихо говорю:
— Хорошо, я позабочусь, чтобы с детьми всё было хорошо.
— Я знаю, что ты это сделаешь, — говорит он. В его голосе есть теплота, но ощущается и резкость. Очевидно, что он тушил пожар голыми руками, хотя он генеральный директор-миллиардер. Я почти боюсь спрашивать.
Затем он касается моей щеки, его голубые глаза блестят в тусклом свете.
— С тобой всё будет в порядке, Реджина?
Я делаю глубокий вдох и улыбаюсь ему, встречаясь с ним взглядом.
— Да, у нас всё будет хорошо. Не беспокойся о детях. У меня всё под контролем.
Он на мгновение колеблется и бросает на меня долгий взгляд. Затем он быстро опускает голову и большими, мощными шагами идёт по коридору, оставляя нас. Моё сердце вопит. Я хочу, чтобы он вернулся. Я хочу, чтобы он остался с нами, но он герой, и он спасёт нас от этого пожара.
* * *
Я сплю беспокойно, свернувшись калачиком на диване в игровой комнате, но меня будит маленькая рука, тянущая меня за волосы.
— Джина? — спрашивает Рэйчел, её пухлое личико заглядывает мне в глаза. — Ты не спишь?
Я встаю и улыбаюсь.
— Привет дорогая. Как ты? Хочешь немного хлопьев?
К счастью, в детской, кажется, полно нескоропортящихся продуктов, и мы сьедаем вторую коробку «Cheerios». Дети в замешательстве, но я стараюсь мягко отвечать на их вопросы.
— Мне очень жаль, Руфус. Я не знаю, как долго мы будем здесь прятаться. Нет, мне жаль, Ребекка. Феи не пришли прошлой ночью и не потушили пожар. Но твой отец сейчас здесь, и он очень старается, чтобы мы были в безопасности.
Утро продолжается в том же духе. Я провожу своё время, занимая и кормя детей, а также провожая их в туалет по очереди. Днём Райан появляется ещё раз, его огромная фигура почти полностью потемнела от сажи и пепла. Дети стекаются к нему, и младшие дети начинают плакать, когда он крепко обнимает.
— Не плачьте, любимые, — успокаивает он Рэйчел и Руфуса. — Всё в порядке. Мы будем в безопасности.
Но, долго глядя в мою сторону, он снова уходит, и моё сердце колотится. Даже если мы в безопасности, будет ли он в безопасности? Я выглядываю из окна, и сердце моё нервно колотится в груди. Пламя кажется ещё ярче, чем вчера, и более яростным. Вертолёт зависает вверху, распыляя что-то на соседний дом. Как может этот огонь бушевать так долго?
Но, нацепив на лицо улыбку, я включаю ещё одно видео по телевизору, и дети усаживаются смотреть.
— Как насчёт попкорна? — спрашиваю я весёлым голосом. — Ещё арахисового масла?
Дети ликуют, а мы готовимся к очередному мультфильму. Слава богу, такие вещи обычно длятся три часа, иначе я не знаю, что бы ещё делала.
Посмотрев одним глазом на фильм, я смотрю на телефон, чтобы увидеть, сколько времени прошло, мне не терпится узнать, что происходит снаружи. Дениз звонит после обеда, но сигнал плохой, поэтому я переключаюсь на текстовое сообщение. Я объясняю ситуацию, и после множества ОМГ, чёрт возьми и других сокращённых ответов она заставляет меня пообещать оставаться в безопасности.
Райан возвращается на ужин, но только для того, чтобы проглотить его, стоя у стойки. Это приготовленная в микроволновке курица и рис из пакетов, которые я нашла в шкафу детской. Я в восторге, когда он отводит меня в сторону, чтобы сообщить последние новости.
— Спасибо, Реджина, — говорит он тихим голосом. — Не представляю, как бы я справился с этим без тебя.
— Конечно, — отвечаю я. — Не за что. Просто береги себя, ладно, Райан? Не пострадай там.
Он делает паузу на мгновение, его вилка всё ещё неподвижна. Воздух между нами потрескивает, он слышит беспокойство в моём голосе? Как я боюсь за его тело, его здоровье и его рассудок? Он просто снова опускает голову, жадно поглощает еду и уходит.
Остаток вечера проходит как в тумане. У меня такое чувство, будто я теряю счёт времени, хотя мы, наверное, просидели взаперти всего два дня. Дети снова укладываются в свои импровизированные кроватки, и я рассказываю им истории, пока они один за другим не уснут, кивая своими милыми головками. Даже Рико засыпает, и я замечаю, что он прижимает к груди плюшевую лягушку. Я улыбаюсь. Он на пороге того, чтобы стать подростком, но ещё не совсем достиг этого. Он ещё ребенок.
Я тоже начинаю дремать. Я пытаюсь не заснуть, но тишина в детской опьяняет меня. Вскоре я расслабляюсь на маленьком диване, на котором застилаю постель, и мне снится Райан.
Его руки движутся по всему моему телу. Его лицо, кажется, трансформируется из милого и любящего в доминирующее, сильное и отчаянно желающее меня совершенно по-другому. Сон кажется удивительно реальным, и я мысленно вижу его с пеплом и сажей, покрывающим его тело, и даже чувствую запах дымного ада, бушующего вокруг нашего маленького райского острова. Каким-то образом мы в безопасности, где бы мы ни находились.
Его руки грубые и сильные, когда они скользят по моим изгибам. Я выгибаюсь в
