— Понимаешь, там будут деловые переговоры, у Федора, а мы уж заодно…
— Да я-то тут при чем, Тань?
— Но я же одна там со скуки сдохну. Машуня, пойдем!
— Ты предлагаешь нам вдвоем со скуки дохнуть? Нет уж, у меня есть контрпредложение. Приходи ко мне, посидим вдвоем, чокнемся за мой день рождения. Чем плохо?
— Совсем даже неплохо, — горестно вздохнула Танька, — но Федор требует, чтобы я пошла с ним, а то, говорит, приглашу девушку по вызову…
— Танька, ты должна пойти, но я-то тут при чем? — отнекивалась я. Но случайно взгляд мой упал на зеркало, на новую прическу… А в самом деле, почему бы не пойти, не поесть чего-нибудь вкусненького, не показаться на люди после долгого перерыва?
Татьяна почувствовала мои колебания.
— Машуня, пойдем! Хоть поедим, выпьем, как белые женщины!
— Ладно, уговорила, речистая! Только что надевать? Я сто лет не была в ресторанах. Вечерних платьев у меня нет, сама знаешь!
— Да на кой они сдались! Надень что хочешь, большое дело! Маш, ты умница, я так рада! Ты собирайся, а через полтора часа мы за тобой заедем!
— А в какой ресторан-то пойдем? — уже заинтересовалась я.
— Понятия не имею. Не все ли равно? Уж точно, что в хороший! Все, пока, мне еще голову помыть надо. Жди нас!
Ну что ж, совсем даже неплохо пойти в день рождения в ресторан. Вполне укладывается в полосу везения. А вдруг будет весело? Может, удастся потанцевать… Я так давно не танцевала… Ой, а что же надеть? Я бросилась к шкафу. У меня есть так называемое маленькое вечернее платье, правда, я купила его еще в Вене, когда ходила с Романом в оперу, на концерты. Оно, конечно, уже не модное, но можно что-то придумать… Однако платье оказалось безнадежно широко, я с тех пор здорово похудела, особенно после гриппа. Не пойдет. И вообще, что-то я обносилась. Совершенно нечего надеть на такой случай… И тут же я приняла решение: все деньги, которые получу за поваренную книгу, потрачу на шмотки. В конце концов мне всего сорок лет, я красивая… и у меня полоса везения! В результате я надела узкую черную юбку и блузку из зеленого шифона под цвет глаз. Туфли у меня вполне приличные, вот дубленка подкачала, впрочем, черт с ней! «Во всех ты, душенька, нарядах хороша!» — сказала я себе и принялась красить ресницы.
Вскоре в дверь позвонили. Это оказалась Танька, с букетом и коробкой.
— Ну, ты готова? — выпалила она. — Вот, подруга, это тебе в честь славной даты! Ой, постриглась! Как тебе идет! Отлично, помолодела лет на десять. Блеск! Дай-ка я тебя поцелую!
Мы расцеловались. Я побежала ставить цветы, а Татьяна тем временем распаковывала коробку. В ней оказался роскошный махровый халат нежно-розового цвета, два таких же полотенца и тапочки.
— Татьяна, спасибо, какая прелесть! Как раз то, что нужно! — искренне обрадовалась я. — Тебе правда нравится моя стрижка?
— Класс! Маш, дай чашку кофе, Федор заедет за нами минут через двадцать.
Я включила чайник, насыпала в чашку кофе и выбросила пустую банку. Ведро было переполнено. Надо вынести, ненавижу оставлять мусор. Подойдя к мусоропроводу, я услышала жалобное мяуканье, вернее, просто писк. На полу сидел крохотный черный котенок и смотрел на меня большими да к тому же голубыми глазами. У меня сжалось сердце. Это судьба!
— Что, маленький? Бросили тебя?
Я нагнулась и взяла его на руки. Он сразу прижался ко мне, все его тельце сотрясала дрожь. Я схватила ведро и ринулась в квартиру.
— Танька! Смотри, что я нашла!
Она выскочила в прихожую.
— Ой, какой хорошенький!
Я распахнула холодильник. Слава богу, молоко есть. Я его чуть-чуть подогрела, и вскоре котенок уже громко лакал молоко.
— Тань, знаешь, я никуда не поеду!
— Что? — не поняла Татьяна. — Куда не поедешь?
— Ну с вами, в ресторан не поеду!
— Почему?
— А как я тут его одного брошу?
— Ты хочешь его себе оставить? А если он блохастый?
— Подумаешь, большое дело! Выведу!
— Маш, ты серьезно?
— Конечно! Вот поест, я его вымою… Мне, Танька, его Бог послал в подарок на сорокалетие. Черные кошки счастье приносят.
— Скажешь тоже! Но вообще-то он чудный… Слушай, а он кот или кошка? У таких маленьких и не разберешь.
— А мне все равно. Я ему уже имя и фамилию придумала.
— Фамилию? — прыснула Танька. — Козловский? Это было бы в твоем стиле!
— Нет, это мне подарок ко дню рождения, а по-немецки подарок «гешенк», сокращенно Геша, подойдет и для мальчика, и для девочки. А фамилия Глюк.
— Кажется, «глюк» — это счастье?
— Вот именно! Геша Глюк, чем плохо?
— Дура ты, Машка, просто отпетая дура, — рассмеялась Татьяна. — Но все-таки не понимаю, почему ты не можешь поехать в ресторан?
— Да у меня минутки спокойной не будет! И потом, его надо помыть, сортирчик ему устроить, постельку.
— Нет, ты точно ненормальная, — покачала головой подруга. — Ну, как говорится, была бы честь предложена, а вообще-то я бы и сама тут с тобой осталась. Неохота одной с этими мужиками в кабак переться. Надоело.
Зазвонил телефон.
— Это Федор! — воскликнула Татьяна и схватила трубку. — Да, Федя, я. Сейчас спущусь. А Маша не сможет, она себя плохо чувствует, все-таки после такого тяжелого гриппа. Все, иду!.. Знаешь, — повернулась она ко мне, — я ему про котенка говорить не стала. Он бы не понял.
— Спасибо тебе, Танюша, за цветы, за подарок…
— А между прочим, от кого эти розы? — поинтересовалась она, заглянув в большую комнату.
— От Вырвизуба!
— Ничего себе! Откуда он про день рождения знает? Я ему не говорила.
— Так у него же записаны мои паспортные данные в договоре.
— Слушай, Маш, а ведь он и вправду втюрился.
— Да ради бога, мне не жалко!
— Зря смеешься. Очень полезный дядечка. Ты его уже поблагодарила?
— Нет еще. Успеется.
— Не откладывай! Завтра же позвони!
— Слушаюсь, ваше превосходительство!
— Да ну тебя! Все, я побежала! — И дверь за нею захлопнулась.
Я хотела вернуться в кухню, к котенку, но увидела, что он сидит на пороге и выжидательно на меня смотрит.
— Ну что, Геша, будем мыться или сперва поспим? Поспим, конечно, а кстати, ты совсем даже негрязный. Признавайся, удрал откуда-то, да? Там, может, дети плачут, тебя ищут, а ты тут прохлаждаешься.
Я взяла его на руки, раздвинула шерстку на вздувшемся от молока пузе. Блох не было. И пахло от него домашним котенком. Что же делать? Наверное, надо бы повесить объявление, что найден котенок? Но мне так не хотелось с ним расставаться. И я решила: если те, кто Гешу упустил, будут его искать, я его верну. А если нет, извините, тогда уж он мой, на полном и законном основании. Что с возу упало, то пропало! И не успела я это подумать, как Геша Глюк замурлыкал, словно в нем включился моторчик. Не отдам! Никому не отдам! У меня полоса везения, и этот живой комочек — тоже мое везение. Зазвонил телефон, Геша вздрогнул. Я подхватила его на руки и сняла трубку. Незнакомый мужской голос попросил Марию Никитичну.
— Это я.
— Здравствуйте, Мария Никитична, я приехал из Торонто, привез вам письмо и маленькую посылочку, ну и, разумеется, приветы.
— О! — обрадовалась я. — От Белиловских, да?
— Верно.
— Как они там?
— Видите ли, я, собственно, с ними едва знаком… Просто меня попросили…
— А, поняла. Спасибо большое. Как же нам увидеться?
— Вообще-то я на машине, — неуверенно начал он, — а вы, судя по номеру телефона, живете где-то в центре?
— Ну да…
— Хотя нет, простите, я совсем забыл, — вдруг спохватился он. — Если вам несложно, может, мы встретимся где-то в городе?
— Сегодня? Нет, сегодня я не могу!
— Да-да, я сегодня тоже не могу, я забыл… А вот завтра… Какие у вас маршруты?
— Нет у меня никаких маршрутов, я безвылазно сижу дома, работа такая! — раздраженно ответила я. Идиот какой-то! Сначала предлагает привезти все домой, а потом… Джентльмен, называется! — Впрочем, могу встретиться с вами на каком-нибудь углу или на остановке транспорта.
— А в котором часу вам удобнее?
— Это зависит от того, куда я должна буду переться!
Он, кажется, почувствовал мое настроение. Но остался непреклонен.
— Вас не затруднит подойти к остановке троллейбуса Б, напротив «Форума»?
— Нет, не затруднит! — обрадовалась я. — Мне до этой остановки пять минут ходу.
— Ровно в десять устроит?
— Вполне. Хотя… Вы имеете в виду десять утра?
— Разумеется!
— Тогда устроит. Но как мы друг друга узнаем? Я буду в темно-зеленой куртке. Волосы у меня рыжие.
— А я на зеленом «фольксвагене» в цвет вашей куртке, — засмеялся он. — Зовут меня Максим Павлович. Так, значит, ровно в десять, Мария Никитична?
— Да, да, непременно. Спасибо!
— До встречи!
Так, интересно, что же мне пишут друзья? И что прислали в подарок? Надо дожить до утра. Ничего, с Гешей Глюком это несложно. Он давно спал у меня на коленях; Я осторожно переложила его на диван, нашла просторную обувную коробку, выстелила ее стареньким махровым полотенцем и отправила туда Гешу. Он даже головы не поднял. Я уже без памяти его любила. Что ж, не такой уж плохой день рождения получился. Цветы, подарки. И вот завтра еще посылка из Торонто. А у этого мужика приятный голос, интеллигентный, только он, наверное, псих, сейчас каждый второй псих, — почему он вдруг раздумал ехать ко мне? Испугался, что я его изнасилую? Впрочем, какая разница? Просто такой же козел, как они все!
