Виктор, выглядывая из-за спин солдат, пытался разглядеть, кто же направляется к ним.
Медленно, волоча левую ногу, навстречу им двигался мужчина с каким-то свёртком в руках. Солнце ярко светило, мешая смотреть, но человек был не так далеко, и его лицо можно было рассмотреть.
Это был молодой мужчина, лет двадцати пяти – тридцати. На мертвенно-бледном лице проступали необычные чёрные линии и полукруги, складываясь в узор, напоминающий паутину. На фоне лица глаза казались не просто большими, а огромными, и их иссиня-чёрный цвет странно и страшно гармонировал с затейливым рисунком, покрывавшим кожу.
Человек открыл рот, чтобы что-то сказать, и из уголка рта медленной струйкой потекла слюна. Она докатилась до подбородка и каплями, засверкав под лучами солнца, полетела на землю.
– Прошу вас, помогите! Моя дочь больна! Она… не дышит! – взмолился мужчина.
– Стоять на месте! – заорали солдаты в один голос. – Стой, где стоишь! Ни с места!
Раздался громкий звук передёргивания затворов. Сегодня Виктор слышал его уже не впервые, но опять вздрогнул, и почувствовал, как Аня тоже дёрнулась и крепче прижалась к нему.
Человек сделал ещё один шаг, зацепился за выступ в дорожной плитке и упал, выронив свою ношу.
Свёрток покатился в сторону военных. Стало заметно, что внутри него находится что-то, завёрнутое в несколько слоёв пелёнок, часть которых размоталась; и из образовавшегося просвета вывалилась маленькая детская ручонка. Ручка ударилась о землю, оставшись лежать раскрытой ладошкой к небу.
«Господи! Что здесь происходит? – Виктор ощутил дрожь по всему телу. – Это же ребёнок! Боже, это ребёнок!»
– Не двигаться, твою мать! Мы будем стрелять!
«Они сейчас его убьют! Его ребёнку нужна помощь…» – казалось, в голове разливается огненная лава и мозг сейчас взорвётся, не справившись с потоком мыслей.
– Не стреляйте! Там же ребёнок! – попытался закричать Виктор, но его голос потонул в очередных криках солдат.
– Не стреляйте! – заорал он что было сил.
В это время демоническая машина врезалась в очередной автомобиль, далеко его отбросив. Мужчина встал и сделал шаг. Где-то прогремел взрыв. Солдаты, стоявшие впереди, одновременно нажали на спусковые крючки, и в человека устремились пули из трёх стволов.
Виктор видел, как пули угодили человеку в грудь, и из ран во все стороны полетели чёрные брызги. Мужчину сорвало с места и подбросило в воздух, как если бы кто-то невидимый дёрнул за верёвку, привязанную к поясу, и резко потащил к себе. Он отлетел метра на два и упал на землю. Его голова ударилась о плитку и отскочила, словно баскетбольный мяч, затем вновь ударилась и на этот раз осталась лежать неподвижно. Мужчина издал протяжный булькающий вздох, повернул голову на бок и закрыл глаза. Из уголка рта полился ручеёк чёрной жидкости…
2
Двое солдат медленно, с оружием наготове, направились к убитому. Один из них присел и внимательно оглядел лежащий свёрток. Стволом автомата он осторожно приподнял безжизненную крохотную ручку младенца и сразу отпустил. Ручонка упала и беззвучно ударилась о плитку.
– Всё в норме! – отрапортовал военный, осматривая убитого мужчину. – Этот готов.
Колонна бронетехники подъехала к ним, и головной бронетранспортёр остановился прямо напротив Виктора и его семьи. Моторы выключились, и неудержимый и ненасытный демон притих. На мгновение воцарилась тишина.
Из «хаммеров» вышли несколько солдат с автоматами, в таких же необычных закрытых шлемах, и разбрелись вокруг.
Защитное кольцо расступилось, и один из военных повернулся к Виктору:
– Ну вот и «консервы»! Сейчас вам всё объяснят.
Виктор взглянул на солдата и увидел своё отражение в тёмном стекле шлема: «Это… я?»
Он смотрел на свою зеркальную копию и не узнавал себя: его лицо за эти несколько часов осунулось и сейчас блестело на солнце, будто натёртое кремом для загара. Глаза ввалились, и в них застыло выражение панического ужаса, как у загнанного в угол пса. На заднем плане он увидел отражение плачущей жены, прижимающей к себе ребёнка…
– И это всё? – спросил кто-то громко.
Перед Виктором стоял широкоплечий военный. Без знаков отличия и дурацкого «космического» шлема, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: это – главный. На нём плотно сидела камуфляжная форма, к правому бедру пристёгнута кобура с пистолетом, а ниже, на голени, – огромный нож в чёрных ножнах. На ногах – высокие военные берцы, начищенные до блеска.
Вся его фигура излучала спокойствие и уверенность. Взгляд зелёных глаз, казалось, пронизывал насквозь. И тот факт, что ему следует безоговорочно подчиняться, был настолько очевидным, что не вызывал ни малейшего сомнения или противоречия.
– Командующий Брестской группой спасения! Капитан Веров! – офицер кивнул в знак приветствия, очевидно, ожидая ответного представления от стоявших перед ним людей.
– Меня зовут Виктор, а это моя семья. Мы…
– Очень приятно! Меня интересует, какое у вас образование, какого пола ваши дети? – Веров перевёл взгляд на заплаканную женщину, затем на детей. – Уже вижу – девочки!
Капитан заложил обе руки за спину и вопросительно посмотрел на Виктора.
– Мы с женой биохимики… – Виктор ощутил, как заболело пересохшее горло. – Объясните, что здесь происходит? Зачем здесь столько военных и почему столько… – тут он запнулся и огляделся вокруг. – Столько трупов?
Лёгкая, едва заметная улыбка тронула губы офицера. Он отвернулся и обратился к солдатам:
– По машинам! Группа Рэкса не выходит на связь, нам нужно найти их и покинуть этот проклятый город до наступления темноты!
Солдаты направились к технике.
– Давайте мы пройдём к машинам, там безопасно, – сказал Веров, развернулся и направился ко второму транспорту. – Прошу не отставать, я не привык повторять дважды.
Капитан молча направился к бронетранспортёру. Солдаты разошлись по машинам, занимая свои места.
Виктор взглянул на взволнованную жену. Подошёл к ней и поцеловал в лоб, ощутив горьковатый привкус пота. И уже более уверенным голосом сказал:
– Пойдём! Думаю, сейчас нам всё объяснят. К тому же с военными… безопасно. Я… надеюсь.
Он точно знал, что ни на что и ни на кого уже не надеется. Просто сейчас выбора не было…
3
Вход в бронемашину находился в задней части. Мощная бронированная двойная дверь была открыта.
Первым вошёл капитан, сразу за ним Виктор с женой и девочками.
Попав внутрь, Виктор отметил, как неожиданно просторно там оказалось. У самого входа слева и справа стояли вертикальные стеллажи с автоматами, около десятка стволов с обеих сторон. Чуть выше, на полке, находились закреплённые магазины с патронами, ещё выше, у самого потолка, ряд чёрных шлемов.
Сразу за стеллажами, вдоль стен, размещались два длинных ряда отдельных кресел для пассажиров. Кресла были очень удобными и мягкими на вид, с анатомическими изгибами для спины. Глядя на них становилось понятно, что предназначены они для долгих «путешествий».
Ряды кресел упирались в стену, до половины она была металлической, а выше уровня груди переходила в стеклянную. Через стекло можно было рассмотреть водителя и пассажира, которые сейчас вели оживлённую беседу. К стене крепилось ещё одно кресло, и оно явно предназначалось для капитана.
Капитан сразу направился на своё место в центре, обойдя металлическую круговую лестницу, выходящую наверх, – место пулемётчика. Солдат по пояс был скрыт внутри и в любой момент мог присесть и спрятаться от вражеского огня, закрыв за собой мощный люк.
– Прошу вас! Присаживайтесь. Как видите, здесь много свободных мест, – сказал Веров, занимая своё кресло.
Виктор посмотрел на людей, сидящих вдоль стены. Их было четверо, и все сидели по правой стороне. Он медленно обогнул лестницу и направился к противоположному ряду. Ещё раз для себя отметив, что здесь настолько просторно, что можно двигаться, выпрямившись во весь рост.
Он сел в кресло, усадил слева от себя Аню, которая оказалась возле капитана, рядом устроилась Надя с малышкой на руках. Только теперь он смог повнимательнее рассмотреть остальных.
Прямо напротив Виктора сидел мужчина средних лет в белой перепачканной майке и тёмных джинсах. Он читал какую-то книгу в чёрном переплёте. Место справа от него занимала молодая девушка лет двадцати, одетая в короткие чёрные шорты и тонкую красную кофту. Она, опустив голову, бессмысленно смотрела себе под ноги. Напротив Нади сидела ещё одна девушка, но чуть старше. На ней были красные рваные на коленях джинсы и такого же цвета потёртая майка с надписью «I love what I do!». Девушка испуганно осматривала новичков.
Положив голову ей на колени, спал кудрявый черноволосый мальчик лет девяти, может, чуть старше, в заношенных спортивных брюках и такой же заношенной синей кофте.
В динамиках прогремел голос водителя:
