— Стасик предложил пригласить к тебе психолога, — осторожно затронула опасную тему Бойцова, пересаживаясь на край кровати. — Он переживает, что ты не справишься.
— Лар, ты сама психолог. Думаешь, что, выйдя из больницы, я сразу побегу глотать таблетки? — огрызнулась Инга, с укором глянув на подругу. — Да, мне плохо, но не до такой степени, чтобы я спешила на тот свет.
— Куда ты тогда торопишься? Лежи отдыхай. Когда ещё сможешь выспаться до состояния «не могу»?
— Я на работу хочу, — капризно поджала губы Инга. — Отвлечься, не прокручивать в голове тот день, перестать казнить себя за спешку и невнимательность. А здесь я только и думаю о своём ангелочке и не могу простить себя.
— Хорошо, — сдалась Лариса. — Я поговорю с ним. Скажу, что помощь психолога тебе не нужна.
На этих словах дверь в палату открылась, являя нетерпеливо топчущегося Станислава. Он заждался Лару, мечтая оказаться с ней наедине. Вечером ему надо было заступать на ночное дежурство, а планов на такую сочную женщину завались. Сегодня Ларка намекнула на состыковку, и Долгов столько всего себе вообразил.
Полугодовое воздержание обещало кончиться фейерверками взрывного оргазма, и от предвкушения у мужчины лопалось терпение. Стас не мог понять, как в Ларисе уживается пренебрежение к сильному полу и восхищение им. Он чувствовал его во всём. В тембре голоса, переходящем на хрипотцу, в ярком взгляде, подсвеченном изнутри, в нежных касаниях, будоражащих кровь.
— Лара, нам пора, — поторопил её Стас, кивнув в приветствие Инге. — Мне ещё на работу возвращаться.
— Уже бегу, — подскочила Лариса, чмокнув подругу и что-то ей прошептав. — Заеду завтра.
Инга с надеждой проводила подругу, кряхтя сползла с кровати и подошла к окну, скатав в рулон бледно-голубые жалюзи. Июнь баловал солнечной погодой и свежим ветерком, не дающим раскалить до плавления асфальта воздух. Пациенты и посетители неспешно прогуливались по дорожкам разбитого внизу парка, сидели на скамейках с резными ножками, любовались незамысловатыми клумбами.
Безмятежность расползалась спокойствием внутри, пока взгляд не зацепился за знакомую фигуру. Широкие плечи, крепкая спина, жилистые руки, сжимающие букет, тёмные волосы, непослушно скручивающиеся на концах. Таким Инга запомнила Ксандра. Или дорисовала его образ в уме.
Мужчина стоял у фонарного столба, смолил сигарету и что-то рассматривал в ногах, лишая Ингу возможности увидеть лицо и удостовериться в подозрениях. Вроде начинал поднимать голову, но тут же возвращал в предыдущее положение и, как специально, поворачивался спиной.
Машкова была готова открыть окно и вывалиться по пояс наружу, лишь бы унять своё любопытство, но на раме отсутствовали ручки, а до узкой форточки невозможно было достать. Она так и торчала, прилипнув к стеклу, и жадно пожирала пространство больничной территории.
От миража её отвлёк грохот кастрюль и санитарка, толкающая попой дверь. Вернув внимание назад, Инга наткнулась на пустоту. Фонарный столб стоял в одиночестве, а в мусорке поблёскивала обёртка от цветов.
— Обееед, — прокричала санитарка, как будто вошла в палату к глухим, и плюхнула на тумбочку тарелку с супом. — Гречку или капусту?
Инга уныло окинула мутную жидкость, сморщилась от вони тушёной капусты и отрицательно мотнула головой. Сейчас её волновал всего один вопрос. Ксандр там был или случился передоз успокоительными?
Глава 11
Ксандр крутился вокруг больницы как лис вокруг курятника. Ему надо было точно знать о сохранности детородной функции донора после потери ребёнка. Мысль оплодотворить её вторично прочно засела в голову. Как хроническая болезнь, прицепившаяся и не поддающаяся лечению. Если получится, то Ксан прославится на Небарии, как первооткрыватель нового метода по добыче проводников.
Почему-то Ксандра распирало от уверенности, что с Ингой процесс можно поставить на поток, заинтересовав её отношениями. Лучше отыграть роль влюблённого и заботливого придурка несколько лет, штампуя в год по малышу, чем продолжать рыть землю неопределённое время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В больнице информацию получить не удалось. «Только родственникам» — рявкнула здоровая баба за стеклом с надписью «справочная» и перевела внимание на лысого мужика, подпирающего пузом стойку. Пропуск на этаж не дали по той же причине. Даже чёртов веник, купленный в цветочной ларьке, не помог запудрить мозги «бультерьеру». Казалось, проще пробиться к президенту на аудиенцию, чем проникнуть в это лечебное заведение, пропахшее старостью и болезнями.
Потоптавшись в прибольничном сквере, Ксандр от злости скурил полпачки сигарет. Ещё одна дерьмовая привычка, прилипшая от убогих людишек, самовольно портящих свои лёгкие и кровеносные сосуды. Люди, в принципе, вредили себе всеми доступными и недоступными средствами, уничтожая себя, окружающих, планету.
За сто с лишним лет он в полной мере возненавидел Землю вместе с человечеством, расползшимся по ней как тараканы. Всё тёмное и пагубное пёрло из него, когда он проходил границу между мирами. Достаточно было вдохнуть загазованный воздух, как сразу тянуло окунуться в грязь, забуриться в самые злачные места, изваляться в этой вони.
Чего только не перепробовал Ксандр, проводя тут долгие годы. Алкоголь — от слабого до сворачивающего внутренности, наркота — от лёгких до убийственных, растекающихся по венам ядом. На своей шкуре он испытал все стороны извращённого секса, сдирая кожу по лоскутам с партнёра и сам истекая кровью. Крюки, подвесы, плети, иглы, страпоны. Не было ничего, чем не усладился белый, расслабляясь между поисками доноров.
Вот и пристрастие к табаку не осталось неосвоенным, как и к напиткам не ниже шестидесяти градусов. Ксандр затормозил у мусорной ведра, раздумывая куда деть раздражающий букет, когда нервными окончаниями на спине почувствовал взгляд недавнего донора. Инга смотрела из окна главного корпуса, гадая, он это или нет.
Слишком рано было вскрывать карты и давать надежду на встречу. Ксан не знал ещё самого главного — сможет ли она зачать или осталась пустой. Потоптавшись возле фонаря и подразнив любопытство женщины, он быстро ушёл, как только зрительная тетива на время лопнула.
Всю дорогу Ксандр размышлял, что означала та осязаемая нить, протянувшаяся к нему от Инги. Она чем-то похожа была на вязь, возникающую между проводником и носителем генетического материала, но не такая прочная. Как будто тоньше, изящнее, ажурнее. О таком он не слышал и не читал. Связи между человеческой женщиной и небарийским мужчиной до сих пор никогда не возникало.
Что несла эта привязка? Какие у неё последствия? Насколько долго и качественно склеивает? Можно ли её порвать? Вопросов в голове крутилось множество, и ни одного ответа на них. Наверное, Ксан первый раз за долгую жизнь был сбит с толку, если не напуган.
От путанных мыслей на задний план ушёл поиск изгнанного легионера. Следы чёрного ублюдка оборвались в заброшенной промзоне, и за несколько дней нигде не всплыли. Ксандра не отпускало ощущение, что Кассиэлю кто-то помогает хорошенько потеряться. Кто-то из своих, нарушая все законы относительно сброшенных.
А самое главное, теперь учуять в толпе чёрного было невозможно. С каждым прожитым днём он всё больше вонял как людишки, пропитываясь ими насквозь. В общем, последнее время Ксандру катастрофически не везло, стоило ему запнуться на Инге.
Лучшим способом выбить тревожащую дурь из головы был поход в клуб. Выпивка, кальян с гашишем, как стемнеет — стриптиз. За дополнительную плату можно заказать стриптизёршу в кабинку и натянуть её, если потянет окунуться поглубже в грязь.
В тот вечер Кассиэль поддался на уговоры Макара и согласился зависнуть в ночном гадюжнике недалеко от офиса. Запихнув в самые низы брезгливость и раздражение, он потягивал приторный коктейль, развалившись на диване, лениво пялился на извивающуюся полуголую девицу, облизывающую шест, и сдерживал порыв не облеваться от антисанитарии, кишащей в злачном месте.
