В общем-то, насытив организм и забурившись в прохладную постель, Кассиэль мог с чистой совестью сказать, что на данный момент жизнь удалась. Не смотря на изгнание и невозможность вернуться, здесь и сейчас ему повезло вполне прилично устроиться, пока он адаптируется и учится существовать в чужом и не самом приятном мире.
Сон моментально срубил, погрузив в пустоту без каких-либо видений, стоило коснуться подушки. То, что нужно бывшему солдату легиона для полного восстановления моральных и физических сил. Проснулся же Кас снова от голода, когда за окном мерцал новый рассвет.
Душ, доставка, чашка кофе, любование с девятнадцатого этажа на просыпающийся город. Вдохнув полной грудью и по пояс вывалившись из окна, небариец ностальгировал по свободному полёту среди облаков. Вряд ли он когда-то вновь испытает тот подъём и ощущение ласкающей невесомости. Даже если, превозмогая боль, выпустить крылья, на полноценные взмахи, чтобы оторваться от земли и взмыть в небо, очеловеченных сил не хватит.
Кассиэль продышался, сглотнул горечь, скопившуюся под языком, и прикрыл фрамугу, решив тщательно ознакомиться с бытом и финансами Константина Михайловича Ангелова. Костя явно пренебрегал информационной безопасностью, как и своей собственной. Чем заканчивается такая неосторожность Кас уже видел. Сам копал яму на два метра вниз, чтобы не унюхала ни одна животинка.
Правда, Кассу такая беспечность оказалась на руку. Отсутствие пароля в телефоне, свободный доступ в облако, записанные в маленький блокнотик коды от ноутбука и сейфа, а в тайнике вся информация по недвижимости, по счетам и пины от карточек. Кассиэль ощущал себя участником квеста, где в одной коробочке лежит ключик от другой, и в конце приключения надо найти яйцо с иглой.
По документам и фотографиям картинка бытия Ангелова вырисовывалась чётко. Костя, выросший в детском доме, положил всю свою жизнь на зарабатывание бабла, лишь бы больше не чувствовать нищету и голод. Пять лет на буровой, ещё два на подготовительных работах новой площадки бурения в самой северной точке страны. Денег хватило на покупку квартиры в старом фонде города, на грузовик и на открытие двух лакокрасочных магазинчиков размером с ларёк.
Следующее десятилетие Константин вкалывал как чернокожий раб на плантациях. Сам закупался, сам расставлял товар на полки, сам развозил банки с кистями по заказчикам. Со временем ассортимент увеличился, как и габариты, а Ангелов прочно занял место на рынке строительных материалов, взрастив два павильона в сеть супермаркетов из тринадцати магазинов.
Последний как раз открыли в день смерти хозяина. Чёртова дюжина… Не самое счастливое число, сыгравшее с Ангеловым злую шутку.
Ни жены, ни детей, ни постоянной подруги, судя по распирающим телефон женским контактам и по галерее домашнего видео с разными цыпочками, снятого в спальне с удачного ракурса.
Костя, наконец, смог позволить тратить на себя заработанные деньги, которых сейчас хватало на вполне роскошную жизнь. Конечно, не первая сотня в рейтинге Forbes, но на двухэтажный домик на берегу Средиземного моря с собственным пирсом и с маленькой яхтой хватило, да и суммы на счетах, поступающие с деятельности магазинов, выходили приличные.
К обеду очередь дошла до просмотра свежих записей с вечеринок и с корпоративов, где Константин Михайлович блистал модной причёской, динамичными танцами и белозубой улыбкой, подправленной стоматологом.
Наверное, у каждого был двойник в параллельном или подконтрольном мире, потому что Кассиэль слишком сильно походил на близнеца Ангелова, стоило ему так же растянуть губы в улыбке.
Глава 7
— Хорошо, что сама осталась жива, а ребёнок… Нового сделаешь, — заботливо кудахтала Лариска, поправляя шикарный букет роз, принесённый час назад Тимофеем. — Подлечишься, восстановишься и найдёшь ещё одного стрелка. Вон, твой начальник очень даже ничего.
Ингу ещё утром перевели в обычную палату, где кроме неё лежала жертва домашнего насилия. Размеры кулаков её мужа красовались на теле простоватой, пухлой женщины яркой палитрой фиолетовых оттенков, а пластырь на переносице, шов на лбу и тугая перемотка груди говорили, что мужик отработал жену не только руками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Машкова с тоской глянула на соседку и лишний раз убедилась в правильности своего решения не выходить замуж только ради штампа в паспорте. И фраза «Какой-никакой, но мой» не для неё. И предложение Артюшина, прозвучавшее в который раз прямо здесь, у больничной койки не заставило передумать.
— Это вряд ли, — качнула головой Инга и застонала от резкой боли, вгрызающейся в виски. — Ребёнок от Тимофея Дмитриевича не сможет заменить моего ангелочка.
Уверенность, что потерянный малыш был особенным и его не заменит никто другой, грызла Ингу вгоняя в уныние и погружая в серую муть, напоминающую болото. Ей не хотелось видеть даже Ларку, общаться с ней, выслушивать бодрые речи и глупые слова, обещающие ещё большее счастье, как будто достаточно залатать повреждения, и жизнь снова засияет яркими красками.
— И правильно, — включила Лариса свои феминистские убеждения. — На хрен нам эти мужики. Воспользуемся банком спермы. Я читала, что можно подобрать донора с нужным цветом глаз и на моменте подсадки выбрать мальчика или девочку.
У Инги опять защемило в груди. Ещё вчера утром у неё был мальчик или девочка, а сейчас… Пустота… И в животе, и в области сердца, и в будущем, в котором уже не будет той любви, которой она по крупице окружала своего малыша. Обворованная, изнасилованная собственной беспечностью.
— Я устала, Лар, — прикрыла веки Инга и, подтянув руку, положила её на живот. Хотелось отвернуться к стене, укрыться с головой одеялом, отрезать себя от реальности, но тело было неподвластно, как и желания. — Спасибо, что зашла. Иди домой.
Ларка с жалостью посмотрела на подругу, в поддерживающем жесте пожала её ладонь и направилась к двери, собираясь заскочить на работу, а позже вернуться сюда.
— И цветы забери, пожалуйста, — вяло подала голос Инга. — Запах раздражает.
— Отдыхай, Ин, — прошептала Лариса и подхватила банку с букетом. — Вечером заеду и принесу тебе фрукты с йогуртом.
Оставив розы на сестринском посту, Бойцова развернулась к лифтам и наткнулась на лечащего врача Инги, которого до этого видела издалека и мельком. Высокий, широкоплечий, с красивыми руками, с глазами цвета мха и с солью, немного тронувшей виски. Представительный образчик мужского генофонда, от вида которого ёкнуло феминистское сердечко.
— Станислав Альбертович, — Сделала Лара шаг назад, отставив в сторону ногу и заняв более привлекательную позу. — Я Лариса, близкая подруга Машковой из четвёртой палаты. Расскажите, пожалуйста, какие перспективы по выздоровлению Инги?
— Да неплохие перспективы, Лариса, — улыбнулся красавчик, поддел Лару за локоток и повёл в сторону ординаторской. — Операцию провели, внутренне кровотечение остановили. Беременность, правда, спасти не удалось, но мы сделали всё возможное, чтобы сохранить матку.
— Значит, Инга сможет иметь детей? — скорее утвердительно поинтересовалась Бойцова, присаживаясь на стул рядом со столом, заваленным картами пациентов.
— Ну, полгода придётся подождать, а потом всё в её руках, — пожал Станислав плечами и окинул Лару чисто мужским, заинтересованным взглядом, прищурившись и поведя бровью. — Вы так переживаете за подругу, Лариса. Хотелось бы и мне иметь такого друга.
— Вы умеете дружить, Станислав Альбертович? — кокетливо взмахнула ресницами Ларка, удивляясь своему игривому поведению. До встречи с ним Лара смотрела на мужчин поверхностно и с пренебрежением, а тут мировоззрение перевернулось.
— Умею и готов вам продемонстрировать. Что вы делаете сегодня вечером, Лариса? — выдержал паузу и подался вперёд. Его глаза оказались так близко, что Лара смогла разглядеть золотистые вкрапления в густой зелени. — Поужинаете со мной?
— Я как раз собиралась навестить Ингу после работы, — протянула она руку и стряхнула с плеча мужчины невидимую пыль. — Потом с удовольствием поужинаю с вами, Станислав.
