еще и ответить парой выстрелов.
Удивительно, но пули словно проскальзывали мимо шерифа или огибали его. Я понял, что без магического артефакта тут не обошлось.
Поняла это и Лисенок. И решила помочь мне. Краем глаза я увидел, что она сотворяет какой-то конструкт. Я хотел крикнуть ей, чтобы не подвергала себя опасности, но не мог вылезти из укрытия.
Черное магическое облако обрушилось на Гризли, заставляя того истошно закричать. Он принялся палить во все стороны, пытаясь сбить атаку. Пули полетели в потолок, стены, зевак, саму девушку.
Лисенок не успела увернуться и тихо ойкнула. А потом резко опала на пол.
Сердце мое оборвалось. Я не видел куда попала пуля, понял, что спутницу нужно как можно скорей вызволять.
Рванув вперед, под огнем, я в два прыжка добрался до Лисенка, схватил ее. Гризли был на несколько секунд выведен из боя, нас он не видел, погрузившись в черноту и пытаясь от нее избавиться. Но выходить через обычные двери было опасно — шериф понимал, что мы можем сейчас улизнуть палить без остановки.
— Сюда! — внезапно махнула нам та самая девочка, которая предупреждала меня об опасности чуть раньше.
— Пушок! Помогай! — приказал я.
Зверь схватил Лисенка за шкирку, и мы рванул вдоль барной стойки к незнакомке.
— Скорей!
Он завела нас в какой-то темный закуток между пианино и бочками с пивом.
— Сюда!
Девушка отодвинула одну из досок в стене, та на удивление легко поддалась. Мы юркнули внутрь.
— Это служебное помещение, — пояснила девушка. — Тут есть лестница, под ней — секретный выход. Пошлите, я вас проведу.
— Зачем ты нам помогаешь? — резонно спросил я.
— Потому что вы сделали доброе дело для всего города.
Ответ показался мне странным, но уточнять не было времени.
Все время натыкаясь на разбитые бочки, швабры и доски, мы вышли к лестнице. Под ней и в самом деле виднелась низенькая грязная дверь. Отворив ее, мы залезли внутрь и оказались в длинном тесном коридорчике. Пришлось наклониться, чтобы не удариться лбами.
— Я думал, мы на улицу выйдем, — сказал я.
— Там опасно, — ответила девушка. — Там уже вас ждут люди Гризли.
Я тихо выругался. Если бы мы вс еже попытались прорваться к главному входу, то сейчас попали в засаду. Девочка спасла нам жизни.
— Как тебя зовут?
— Ева, — представилась та. — Этот путь ведет к амбару. Его Густав для себя сделал, чтобы убегать, когда в салуне начинаются разборки и перестрелки.
— Густав предусмотрительный, — сказал я.
Мы прошли коридор, уперлись в еще одну дверь. Ева отворила ее ключом, висящим у нее на шее, и мы очутились в просторном амбаре.
Не теряя ни минуты, я уложил Лисенка на солому, осмотрел рану.
Пуля попала девушке в бок, чуть ниже правого ребра.
— Со мной все в порядке, — ответила Лисенок, попытавшись улыбнуться.
Улыбка вышла вымученной.
— Я помогу, — внезапно произнесла Ева, подсаживаясь.
Я вопросительно глянул на нее.
— Я умею. Принесите воды. В дальнем конце амбара есть бочка с чистой. Там же ведро.
В словах девушки чувствовалось уверенность, которая и подкупила. Я сходил за водой, по пути прихватил еще чистой соломы. К этому моменту Ева уже осторожно сняла верхнюю одежду Лисенка, открыла место ранения. И принялась что-то шептать.
В тот же момент над ее головой вспыхнули маленькие огонечки, словно светлячки. Они принялись хаотично кружить, потом свились в кольцо. Ева направила их рукой на рану. Огоньки повиновались и сели на кожу Лисенка.
— Сейчас боль уйдет, — сказала Ева.
Лисенок кивнул. Я увидел, что ее лицо, скованное гримасой боли, расслабилось.
— Да, так и в самом деле лучше, — произнесла девушка.
— Теперь нужно достать саму пулю.
Я на мгновение напрягся, вдруг подумав, что это придется сделать мне. Но Ева успокоила:
— Это я тоже умею! В салуне часто стреляют, порой приходится вынимать, если не сильное ранение.
Девочка нарисовала в воздухе звезду, вновь начала что-то шептать. Пальцы девочки окутало мягкое розовое свечение.
— Сейчас будет неприятно, — успокаивающим тоном произнесла Ева и я вдруг понял, что она говорит это не просто так.
Слова были подкреплены магическими эманациями, которые словно гипнотизировали Лисенка, вводя ту в транс. Ева убедилась, что ее пациентка замерла в оцепенении и осторожно принялась доставать пулю. Я следит за этим не отрываясь, даже не мигая, но так и не понял как у девочки получилось достать свинцовый шарик. Мне даже показалось, что пальцы ее на короткое мгновение удлинились.
Пуля глухо звякнула об пол.
Ева тут же выписала в воздухе несколько формул, создавая тонкие золотистые нити. Направила их на рану. Нити оплели ее, затянулись. Еще один конструкт — и кровоостанавливающие заклятия легли сверху.
Ева щелкнула пальцами, и Лисенок вздрогнула, выходя из транса.
— Уже все? — недоуменно спросила она.
— Все, — кивнула девочка. — Первое время будет немного болеть и неприятно, но скоро пройдет.
Ева отерла живот моей спутницы от крови. Помыла руки сама.
— Как у тебя это получилось? — удивленно спросил я.
— От отца дар достался.
В голосе Евы послышались грустные нотки.
— Что с ним случилось? — осторожно спросил я.
— Умер, — еще тише ответила Ева. — Вчера.
— Постой… Варун твой…
— Да, мой отец. Он был лекарем в нашем городке, а я часто ему помогала. И сам дар тоже по наследству передался. Умею вот немного врачевать. Я вообще в салуне работаю, убираю, по хозяйству. А иногда и посетителей лечу, если не серьезные раны.
Ева вдруг замолчала. Лисенок обняла ее, и девочка заревела навзрыд.
Немного успокоившись, она произнесла:
— Спасибо вам огромное, что помогли нам.
— Это нам нужно тебе спасибо говорить, что вывела нас из-под огня и помогла с ранением. Чем же мы так помогли городу? — я улыбнулся. — Шерифа мы не убили, только оглушили. Он скоро придет в себя. Но с головой у него, как я понял, не все в порядке было еще до нашего прихода? Шериф явно не в себе.
— Никакой он не шериф! — воскликнула Ева.
— То есть как это?
— Настоящего шерифа, господина Курта, он вместе со своей бандой убил еще год назад. После этого сам себя назначил шерифом и принялся устраивать свои порядки.
Я задумался. Теперь некоторые вещи встали на свои места.
—
