– И что? – возвращаясь к еде, с интересом спросил Алексей.
– И ничего! Пришлось, как всегда, забыть о том, что планировали, и начать импровизировать. Пограничные визы в паспорта Сергея и Марины ставить в Москве, и сажать их на яхту в пяти километрах от берега.
– Не понял! А что, в судовом журнале капитан не написал фамилии идущих с ним пассажиров?
– Применили старый, проверенный ещё в Советском Союзе вариант. На яхту в Одесском порту зашёл я и подставная пара с такими же фамилиями, как в паспортах у наших олигархов. Пограничники и таможенники нас увидели, сличили фотки, досмотрели багаж и поставили свои штампы, а в море они поменялись – подставные ушли обратно на моторке, а Сергей и Марина зашли на судно…
Появившейся официант прервал их разговор, поставив перед Глебом тарелку куриного супа с ароматным дымком и мелко порезанным укропчиком, разбросанным по поверхности бульона.
– Ах-ах-ах, – качая от удовольствия головой, произнёс Глеб, – какие запахи! Лёш, ты можешь себе представить чувства человека, который неделю в пустыне без воды?
– Я это чувство испытываю каждый вечер, если пропускаю обед. Но ты давай не отвлекайся, рассказывай красиво, с картинками и по порядку.
– Поднялись они на борт, – продолжил Глеб, – расположились в каюте, а тут капитан получает радио сбавить ход для проверки перед пересечением морской границы Украины. Сам понимаешь, как нас это напрягло, но больше всех нервничали мои подопечные. А когда на яхту зашли два щекастых, с рыскающими глазами таможенника, Марина так явно стала краснеть и суетиться, что это не осталось без внимания. Бегло пройдя по каютам и ничего подозрительного не найдя, они стали задавать вопросы и прямо-таки клещами вытягивать из неё информацию. Допустить такое я не мог, и пришлось их застрелить!
– Что? – подняв голову, удивлённо произнёс охранник, не переставая жевать.
– Но, к сожалению, у меня ничего не получилось, таких пулей не убить, у них вместо бронежилетов пачки денег, – продолжил шутку Глеб. – Так что все мои пули отлетали от них, как от стенки горох. Стою, смотрю и вижу, как у них под черепной коробкой мысли копошатся. Все такие гаденькие, липкие и ужасно простые. Короче, выбрал я того, что постарше, и отозвал в сторону – для общения. Он моё подмигивание и жест воспринял, как выстрел стартового пистолета, вылетел на палубу и сразу перешёл к делу. «Давайте, – говорит, – колитесь: чего незаконного везёте? Мы же найдём! Сейчас тормознём вас часов на двенадцать, собачку подождём и аж до шпангоутов яхту вскроем. Я вижу – тётка нервничает, значит, что-то у вас, ребятки, нечисто».
– Во, гад, мордастый! – Алексей вытер салфеткой рот и отодвинул от себя пустую тарелку.
– «Вызывай, – говорю я ему, – ни наркоты, ни оружия у нас нет. Всё строго наоборот – люди настолько законопослушные, что даже маленькое нарушение заставляет их нервничать. Уже в море, когда они распаковывали свои чемоданы, вспомнили, что не задекларировали бриллиантовые украшения, и сейчас очень переживают, как ввезут их обратно». – «Якщо б ни мий дурень, так и я б смиявся, – ответил он мне на украинском и, тут же снова перейдя на русский, пояснил: – Мой напарник Микола веселит меня больше вашего, и такие сказки рассказывает, что верить хочется, аж зубы болят. Пятёрка евро, вот в эту шапочку… – Он снял головной убор, показывая глубину фуражки и лысину, старательно прикрытую прядью волос, – и везите ваши бриллианты, куда хотите».
– Что, вот так просто попросил денег за проезд? – Охранник выпрямился, в его глазах читалось недоверие.
– Попросил! – Глеб облизнул ложку, сожалея, что куриный суп закончился. – Лёша, ты меня удивляешь! Когда это человек, обременённый властью, что-то просит? Мы можем с тобой не понимать или просто не догадываться, но он-то сам точно знает, какая часть нашего кошелька принадлежит ему.
– Слушай, почему нам так долго не несут вина? – оглядываясь по сторонам, раздражённо произнёс охранник.
– Не знаю, – ответил Глеб, ловя себя на мысли, что впервые, рассказывая Алексею о своих приключениях, он не получает удовольствия от процесса, не испытывает состояния интриги и не хочет будоражить воображение охранника подбором красок повествования.
– Скучно! – подытожил его мысли охранник, приступая к опустошению второй тарелки «шведских» изысков.
Горячий суп, наступившее чувство сытости, отданные в дороге силы и ощущение, что он наконец-то может расслабиться, навалились на Глеба тяжестью непреодолимого желания рухнуть спать. Поэтому в тот момент, когда наконец-то принесли вино, он, не обращая внимания на налитый ему фужер и просьбу Алексея остаться, поднялся и пошёл к выходу из ресторана, так и не закончив своего рассказа. В дверях он на секундочку остановился, а, оглянувшись, улыбнулся – охранник всем своим естеством был там, за окном; его мимика и мысли, соединившись в одно целое, обнажали загоравших девушек, наполняя пульс сердца ритмом желания.
В номере было тихо. Панорамные окна открывали чудесный вид на постоянно движущийся мир идущих по Босфору кораблей.
Глеб, откинув покрывало, сел на кровать. Нужно было раздеться, но усталость согнула спину и опустила плечи. Всё кружилось и качалось, под лопатками нудно покалывало, отёкшие ступни ног, наконец-то избавившись от ботинок, гудели.
Почувствовав, что сил на раздевания у него нет, он завалился на правый бок, поджал ноги, как в детстве и, натягивая на себя покрывало…, услышал настойчивый стук в дверь.
Сознание отказывалось понимать и реагировать на шум, продолжая разрешать телу засыпать, но крики и мощные удары в дверь, раздражая, дёргали натянутые усталостью нервы.
– Какого чёрта!! – открывая дверь, выругался Глеб, принимая в объятия Михаила.
– Дрыхнуть собрался? Так вот – нет тебе! Наши подопечные с чемоданами ушли через запасной выход. На улице их ждало такси; хорошо, удалось поймать частника и проехать за ними.
– Как уехали? С какими чемоданами? – отгоняя сон и уже понимая смысл сказанных Михаилом слов, задавал он вопросы, ответы на которые были очевидны.
– Видишь, я был прав, когда говорил, что их нельзя ни на минуту терять из вида.
– Так-так-так… – Глеб, нервно потирая ладони, стал кругами ходить по номеру. – Куда, говоришь, они поехали?
– В Редиссон, сняли себе номер триста два, кстати! – Михаил поднял указательный палец вверх, жестом подчёркивая важность произносимых им слов. – Предъявили паспорта на фамилию Шнайдер.
– Откуда ты знаешь?
– Да я рядом с ними стоял, когда они регистрировались. Всё видел и слышал. Паспорта австрийские, они – туристы, прилетевшие полюбоваться видами Стамбула. Сами еле на ногах стоят от усталости, у неё один глаз весь кровяной – похоже, сосуды лопнули, по-немецки говорят плохо, но удивительно другое – когда турок листал их документы, то там стояли визы, как будто они только что прилетели.
– Ты и это видел?
– А что там видеть! Крупная, жёлтая с зелёными разводьями марка, погашенная на въезде красной печатью. У меня у самого такая вклеена.
– Твою бабочку…! – Глеб перестал ходить и сел в кресло напротив Михаила. – Ну, и что мы теперь будем делать?
– Не знаю. Ты думай, я поехал заселяться в Редиссон, так мне удобнее будет за ними наблюдать.
– Правильно. Иди. – Глеб провёл рукой по лицу, словно хотел что-то стереть с него, остановился на месте, где когда-то были усы и, привычно теребя верхнюю губу, погрузился в раздумья.
Михаил, захватив из своего номера только туалетные принадлежности, вскоре уже ехал в такси по дороге в Редиссон.
Для него было очевидно – кто-то третий, более доверенный и осведомлённый, вступил в игру на этапе, когда олигарх и его жена попали в Стамбул.
«Правильно говорил Михалыч, – рассуждал он про себя, – плана у нас никакого нет и, похоже, не предвидится. Сплошной экспромт. Сейчас понятно – Сергей, или теперь господин Шнайдер, готовился и не доверял Глебу с самого начала… Нет, наверное, всё-таки доверял, но – только организацию своего побега из России; а вот дальнейший уход он поручил кому-то более близкому». – Мысли его работали, как хорошо отлаженный механизм, рассуждения придавали уверенности, вырисовывая ниточку, за которую можно было потянуть.
Такси остановилось у главного входа, швейцар открыл дверь автомобиля, Михаил вышел, оставляя в его ладони пять долларов.
Взяв себе номер подешевле, с окнами во внутренний двор, он, понимая, что его подопечные спят, устав после морского плавания, решил прогуляться по отелю с целью изучения баров, ресторанов и холлов на предмет поиска в них укромных мест для наблюдения. Отмерив шагами коридоры, выяснив расположение лифтов и запасных выходов, Михаил, довольный своими действиями и в хорошем настроении, проходя мимо бара, поймал на себе острый взгляд брюнетки мальчишеского вида с фужером «Маргариты» в руках.
И, как это часто бывало в жизни, ноги сами повернули в её сторону, даже не поинтересовавшись, что думает по этому поводу голова.
