Детализация с номера Лики приходит даже быстрее, чем мы успеваем пообщаться хотя бы с десятком студентов, но в бумагах нет никаких сторонних номеров. Мы быстро распознаём номера родителей девушки, её подруг. Сторонних номеров, кроме редких звонков из деканата или номера парикмахерской, тут нет.
– Вполне вероятно, что у Лики была вторая симка, – Власов устало потирает лицо ладонью. – И вероятнее всего, в этом случае, она была зарегистрирована на кого-то другого.
Я лишь согласно киваю.
Интересная штучка, эта Велегурская. Создаётся впечатление, что она именно такая, какой описывала её мать: тихая, домашняя, умница и отличница. По клубам особо не ходила, о чём свидетельствуют показания соседок. Однако, мужчина у неё имелся. Ведь не просто так в косметичке лежали презервативы!
На короткое мгновение мы снова поднимаемся в комнату Лики и уточняем у её подруг про второй номер, но они об этом ничего не знают. Что ж, первый провал в расследовании наступил быстрее планируемого, но я надеюсь, что хоть кому-то из этих чёртовых студентов будет известно хоть что-то!
Но, кажется, на сегодня нас покинула удача. Мы опрашиваем каждого встречного, заходим во все двери, но ни один однокурсник Велегурской не может рассказать ничего стоящего. Звучка, отличница, тихушница – эти слова звучат чаще всего, но, увы, не могут ответить нам на вопрос, почему Анжелика оказалась в итоге там, где оказалась.
– Это провал, – стону я, бессовестно потягиваясь всем телом, перед тем как сесть в машину.
– Сейчас заедем куда-нибудь поесть и выпить кофе и двинем домой, – кивает Власов.
– Простите, – раздаётся поблизости тихий женский голосок. – Это вы про Лику Велегурскую спрашиваете?
Я поворачиваюсь и вижу прямо перед собой крошечную девушку.
– Да, здравствуйте. А вам что-то известно о Лике?
– Здравствуйте, – с сомнением отвечает незнакомка. – Я не знаю, помогу ли вам чем-то…
– Давайте вы для начала представитесь? – предлагает Ярослав.
– Вы не будете против, если мы пройдём в кафе? Тут, недалеко, за углом совсем. Просто я на работе, ребята судачили, вот я и выскочила, чтобы вас найти.
– Да, конечно. – говорит Власов. – Ведите.
Через две минуты мы оказываемся в маленькой уютной кофейне. Девушка ловко сервирует столик, наливает по чашке кофе, и мы устраиваемся поудобнее.
– Меня зовут Ксения Новикова. Мы с Ликой познакомились на первом курсе, а потом… Словом, я ушла из университета, замуж вышла. Кафе вот открыла… Но это неважно. Лика часто забегала ко мне посудачить о том, о сём.
– Вы знаете, что у неё был мужчина? – спрашиваю осторожно, чтобы не спугнуть словоохотливую подружку Велегурской.
– Мужчина? – невесело смеётся она. – Это вам Сашка с Ленкой сказали? Не было у неё никого. Точнее… Кажется, она влюбилась, но у них не было отношений.
– Можно поподробнее? – прошу я. – Она сама вам рассказала или это лишь домыслы?
– С ней что-то случилось нехорошее, но она не распространялась на этот счёт. Месяца три-четыре назад, точнее сейчас и не вспомню, она поехала с подругами в клуб, а оттуда её забрали. Дальше провал памяти, и с утра она оказалась на окраине Москвы. Она не обсуждала этого ни с кем, стыдно ей было. Но Лика просила у меня контакты гинеколога, и я ей их дала. После встречи с врачом, Личка избегала меня, а при редких встречах опускала эту тему. Я не давила, понимала, что расскажет, когда будет готова. А потом она словно расцвела. Я в шутку спросила, мол, нашла кого-то? А она покраснела и бросила что-то вроде: «да мне до него как до Луны!». Я пыталась разговорить Лику, но она хорошо умела хранить свои секреты. Всё, чего мне удалось от неё добиться, это признания, что он старше и ей нравится, но у него свой интерес. Какой именно, она не уточняла. Я переживала за подругу. Понятно, какой такой «свой» интерес может вспыхнуть у взрослого мужчины. Приглядывалась к ней, прислушивалась к разговорам, когда она приходила в кафе в мои рабочие смены.
– Вам известно, кто он? – не выдержав, спрашиваю я.
– Я ни разу его не видела. Точнее… я не уверена. Однажды мне показалось, что это Лика садится в тёмный седан. Дверь ей придерживал мужчина в клетчатом пиджаке. Но дело было вечером, и я даже не могу с уверенностью сказать, что это была Лика, не то что описать внешность мужчины. Мне только этот пиджак и запомнился. Крупные клетки просто отпечатались на подкорках сознания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Имени его вы, конечно, не знаете? – интересуется Власов. – Лика не упоминала?
– Имени никогда не называла. В редких разговорах обходилась обезличенным «он», но один раз я услышала, как она говорила с ним по телефону. Точнее, мне кажется, что с ним. Она не видела, что я уже возвращаюсь к столику. Когда у Лики зазвонил телефон, она сняла трубку и сказала: «Да, Юджин».
– Юджин? Вы уверены? – присвистывает Власов.
– Да, так она и сказала.
– Последний вопрос, – незнамо с чего закругляет беседу Власов. – Ксения, вы не знаете, был ли у Лики второй номер?
– У меня записан только один. – Девушка открывает телефонную книгу и диктует уже известный нам номер.
– Спасибо, вы очень помогли следствию, – вежливо сообщает девушке Ярик и вручает свою визитку.
– Вы найдёте его? Того, кто убил Лику? – всё-таки всхлипывает Ксения.
– Обязательно найдём! – обещаю ей, и мы прощаемся.
Едва выйдя на стылый загазованный воздух столицы, я набрасываюсь на бывшего:
– Какого чёрта мы ушли? Девчонка просто находка для шпиона, как знать, чего ещё она бы припомнила о своей подруге?
– Тихо, Гель, не кипешуй! – рычит Власов. – Голова и без тебя трещит.
– А как она у тебя затрещит, когда нас на ковёр вызовут..? А у нас что? Шиш с маслом?
– Ты ошибаешься, у нас есть нехилая такая зацепка! – Власов кивает в сторону машины. Мы устраиваемся в салоне, и он включает обогрев. – Юджин – довольно редкое имя или прозвище, как считаешь?
– Чушь какая-то, а не прозвище! – я закатываю глаза.
– Но вряд ли найдётся с десяток клоунов, зовущихся именно так, да?
– Наверно. Откуда мне знать! – я пожимаю плечами, и тут меня осеняет: – Постой-ка! Ты хочешь сказать, что знаешь этого Юджина?!
– Нет, не знаю. – с сожалением признаёт Ярослав. – Но забавная история: один недостоверный источник пару месяцев назад рассказывал, что объявился у нас в городе некий Юджин и вербовал продажных девок в нелегальный бордель. Ориентировку я, конечно, пробил, никто ничего не видел и не слышал, про бордель, да, говаривали, но он не на нашей территории, в соседнем районе, а вот про парня вроде как не подтвердилось. А так как источник и так был недостоверным, то я и решил, что это просто очередная байка, которую скормил этот информатор.
– Но девки могли смолчать… – протягиваю я. – Он мог их или запугать, или подкупить.
– Или он мог действовать более изящно и не светиться на широкой публике, – Власов постукивает по рулю костяшками пальцев. – Придётся ещё раз поговорить с девками, уж кто-то чего-то наверняка слышал…
– А можно наведаться в этот подпольный бордель и попытать счастья на месте, – возражаю я. – Сам знаешь, как нас любят ночные жрицы, бессмысленно опрашивать их. Будут молча прикрывать благодетеля, пока у самих не случится что-то из ряда вон.
– В бордель тоже соваться бессмысленно. Каждая собака знает, что я следователь, а если и не знает, то всегда найдётся тот, кто с удовольствием доложит. Заведение такого плана – раз оно на плаву – имеет хорошую поддержку на высоком уровне, а нам пока не с руки открыто проявлять интерес. Боюсь, спугнём их и начнут активно заметать следы.
– Я пойду.
– Нет, об этом не может быть и речи!
– Сам посуди, Власов: абы кого не отправишь, не разберётся. А я надену каблуки, красивое платье, накрашусь поярче… Пропущу в баре пару коктейлей. Не настолько уж я примелькалась на публике, тем более сам говоришь, что клуб этот в другом районе.
– В районе Румынского. – скрипит зубами Ярик. – И нет, ты не пойдёшь туда одна!
