У входа в столовую мы столкнулись с раскрасневшейся Ниной, которая как раз собиралась уходить. Увидев Николая, она выпустила ручку двери, суетливо поправила слегка растрепавшуюся прическу и нервно улыбнулась. На полных щеках моментально образовались две симпатичные ямочки, которые так понравились мне ещё в прошлый раз.
- Николаша, как хорошо, что я тебя встретила. Мне пора уезжать, а хотелось бы перекинуться парой слов. - торопливо защебетала Нина.
Ее голос по-прежнему напоминал перезвон серебрянных колокольчиков, но теперь в нем слышался еле заметный диссонанс. Нина склонила голову набок и кокетливо спросила меня:
- Позволите умыкнуть Николая?
- Конечно. - кивнула я и прошла мимо неё в столовую.
Зал был пуст. Только Рита одиноко сидела за столом и скучала, да пожилая женщина возилась на кухне с посудой. Мое появление, судя по хмурому взгляду, Колькину жену не порадовало. Мне эта непонятная непрязнень было в тягость и я тут же пожалела, что сразу после разговора не отправилась прямиком домой. Решив дожаться возвращения хозяина, попрощаться и сразу уйти, села на ближайший стул и налила себе минеральной воды. Чтоб хоть как-то прервать мрачное молчание, повисшее между нами, сказала:
- Наконец-то духота спала. После дневной жары на улице сейчас очень приятно.
Рита ничего не ответила и продолжала пристально смотреть мимо меня, машинально водя пальцем по ободку стоящего перед ней стакана. Попытка наладить отношения не удалась и повторять её не имело смысла, поэтому я тоже замолчала.
Николай вернулся довольно скоро. Энергичный и жизнерадостный, он, похоже, даже не заметил недовольства жены. А может, не захотел замечать. Быстро разлив водку по рюмкам, бодро проронил: "Ну, будем!" и выпил. Рита следила за его манипуляциями и страдальчески морщилась. К своей рюмке она не прикоснулась, я тоже пить не стала. Подождав пока хозяин закусит, объявила:
- Домой еду! Устала! Пока доберусь, совсем поздно будет.
Приятель начал горячо уговаривать меня остаться , но я уже решила и твердо стояла на своем. Наконец, он сообразил, что сломить сопротивление не удастся, взял с меня слово, что я обязательно объявлюсь в ближайшее время и сдался.
- Пойдем, провожу. - вздохнул Николай.
Я открыла рот, собираясь сказать соседке по столу слова прощания, но тут в комнату с громким криком влетела Татьяна. Трясясь и захлебываясь в слезах, она бессвязно выкрикивала:
- Убили! На помощь! Убили!
В первое мгновение мы не поняли, что происходит. Просто удивились и повернули головы в сторону двери. Женщина сглотнула слезы, набрала в легкие воздуха и снова принялась голосить. Только тогда наша троица сорвалась со стульев и кинулись к ней. Столпившись вокруг рыдающей в три ручья Татьяны, мы перебивая друг друга засыпали её вопросами. Но она смотрела на нас обезумевшими от ужаса глазами и только громко икала. Вся эта неразбериха продолжалась бы невесть сколько, но следом в столовую вбежал мужчина и сообщил, что на заднем дворе лежит Степан Щапов. Мертвый.
При этом известии Николай моментально забыл про бьющуюся в истерике родственницу и все внимание переключил на вновь прибывшего, а когда, наконец, осознал, что же произошло, развернулся и грузно топая выбежал из комнаты Вот тут он и показал, чего стоит. Моментально протрезвев, рявкнул во всю глотку на бестолково галдящих сотрудников:
- Молчать!
Все послушно смолкли и замерли на месте.
- Где охранник?
- Я здесь, Николай Яковлевич. - раздался голос из темноты.
- Вызывай милицию! Срочно! Да гони всех с крыльца в дом. Нечего им по двору шастать.
Охранник направился было к входу, но босс остановил его:
- Собери всех в столовой, потом пройди по комнатам и шугани всех, кто так обретается. Чтоб до приезда милиции все сидели вместе. Ясно?
- Так точно. - отрапортовал охранник и четким строевым шагом отправился выполнять приказание.
Гости унылой толпой побрели в столовую, неохотно рассаживались за столы, тихо переговаривались. У всех на лицах ясно читалось потрясение от столь неожиданного завершения праздника. Николай тяжело опустился на стул и со вздохом сказал:
- А ты говоришь, чужака возьми! Вокруг одни свои работают и то неприятностей не счесть.
Я промолчала, понимая, что это просто размышление вслух и никакого ответа от меня не ждут.
Посидев немного с отсутствующим видом, он повернулся в сторону парня, принесшего печальную весть, и крикнул:
- Иди сюда! Расскажи толком, что там произошло!
Тот прервал разговор, подошел и принялся объяснять:
- Мы стояли на крыльце, курили. Вышла Татьяна с помойным ведром и побежала к мусорным бакам. Проходит нескольких минут, раздается крик и она, как сумасшедшая, несется назад. Тычет пальцем за дом и вопит "Убили". Мы с мужиками пошли посмотреть, что там случилось. Глядим, а на заднем дворе лежит Степан.
- Почему решили, что убитый? Может сердечный приступ?
- Какой приступ?! У него в спине дырки от пуль и вся рубаха мокрая от крови. Застрелили его!
- Этого нам только не хватало! Надеюсь, вы там ничего не трогали?
Сотрудник смущенно поморгал и с явной неохотой ответил:
- Как не трогали? Трогали! Степана перевернули на спину. Надо ж было проверить! Может жив! Хотя, с такими дырками в спине, какой он жилец! Ну и натоптали там маленько. Много нас было. Мы ведь, как курили, так всей толпой и кинулись за дом.
- Ясно. - вздохнул хозяин. - Теперь жди нахлобучки от милиции. Ладно, иди.
На улице раздался вой сирены, Николай пошел встречать представителей закона и мы с Ритой остались за столом вдвоем. Я с грустью подумала, что расчитывать на скорое возвращение домой теперь не приходится. Милиционеры, наверняка, не выпустят нас отсюда, пока всех не допросят. Народу тут не меньше десятка, значит, дознание растянется до утра. Я покосилась в сторону своей соседки и удивилась: она явно нервничала. Уставившись невидящим взглядом в стол, она о чем-то глубоко задумалась, не замечая, что беспокойно кусает губы и машинально потрошит бумажную салфетку на конфетти.
- Надо же, как переживает! А ведь вначале показалось, что отношения у них с Николаем не очень. - подумала я, из-под тишка следя за её пальцами.
Можно было бы, конечно, сказать, чтоб так не убивалась. Ее мужу никаких неприятностей случившиеся не сулит. Он к происшествию имеет лишь косвенное отношение, только как хозяин фирмы и компаньон погибшего Однако, после секундного колебания не стала этого делать. Рита желания поддерживать разговор не демонстрировала, так что мое непрошеное сочувствие могло прийтись некстати.
Так и сидела я, скучая, пока мимо нашего стола не прошла Марина Ивановна. До этого бухгалтер беседовала с Татьяной, теперь направлялась в другой конец зала.
- Ну, как она? - без особого любопытства спросила я.
- Где там! Ей теперь долго в себя приходить. Да и понятно, мертвого найти! Тут никаких нервов не хватит.
- И часто такое случается? - поинтересовалась я, очень довольная, что нашла собеседницу.
- Что случается?
- Людей у вас часто убивают? - пояснила я.
- С чего это? - обиделась Марина Ивановна. - У нас не Москва и не Ленинград, где бизнесменов, что ни день, стреляют. У нас тихо. Тут, если и убъют кого, так по пьяному делу.
- Ну, а этого тогда за что? Ему ж не голову в драке проломили, а застрелили.
- Ох, не знаю. Сама все думаю, а объяснить не могу. За что его было убивать? Парень он был хоть и шебутной, но хороший, душевный. А уж отзывчивый! Ходил в компаньонах у Николая Яковлевича, а нос не задирал. Если его кто о чем просил, всегда помогал. Скольких людей выручил, это ж не сосчитать!
- Может, его по семейным обстоятельствам убили? Например, любовник жены грех на душу взял? - выдвинула я конструктивную идею.
- Да не женат он был! - отмахнулась Марина Ивановна.
- Ну, тогда ревнивый муж свел с ним счеты и отомстил за свою поруганную честь-не отставала я.
- Скажете тоже! Какая честь? Он последнее время с работницей нашего ЖБИ шашни крутил. Так она незамужняя, он холостой, какие тут претензии? Мирно все между ними было, он ей крепко помогал.
- А за что ж тогда?
Женщине надоели мои глупые приставания и она сердито отрезала:
- Не знаю. Пусть милиция разбирается, ей за это деньги платят.
Милиция действительно, не успев приехать, начала разбираться. Прибывшие по вызову сотрудники правоохранительных органов обосновались в кабинете хозяина и теперь туда по одному вызывали присутствующих на вечере. Допрошенные назад в столовую не возвращались и я решила, что после беседы их сразу отправляют по домам. До нас с Ритой очередь все не доходила и, томясь в ожидании, я совсем извелась от скуки и усталости. Наконец, когда я уже клевала носом, охранник выкликнул и меня.
Глава 5
Человек в форме, что сидел за огромным письменным столом Сипягина, выглядел таким же усталым и невыспавшимся, как и все мы. Устроившись в кресле, я одернула юбку, сложила руки на коленях и застыла в ожидании вопросов. На двух мужчин в гражданском, примостившихся на стульях у стены, старалась не глядеть, хотя их пристальные взгляды сильно действовали на нервы. На представителя же власти мое появления впечатления не произвело: он как писал, уткнувшись носом в бумаги, так и продолжал строчить, даже головы не поднял. Правда, на приветствие, хоть и невнятно, но ответил. Понимая, что человек находится при исполнении, я сидела тихо и терпеливо ждала, когда он закончит возиться с документами. Наконец, мужчина отложил ручку в сторону и взглянул на меня, но вид у него при этом был такой кислый, что я немного встревожилась. Никаких особых грехов за мной не водилось, перед законом я была чиста, с чего бы это ему глядеть с таким подозрением? Правда, беспокойство длилось лишь мгновение. Я напомнила себе, что время позднее, сотрудник милиции тоже простой смертный, а значит его хмурый вид не имеет ко мне ровно никакого отношения. Моментально успокоившись, я приветливо улыбнулась, считая, что ничего так не способствует налаживанию контакта, как доброжелательность. К моему огорчению человек за столом на этот знак доброй воли не отреагировал, в ответ сухо кашлянул и приступил делу.
