— Вы убили щенка? Он не заслужил такого…
Маг молчал. Долго, с полминуты.
— Химера — это химера. Сколько бы дней на свете не прожила.
— Все говорят — я шимса. Таких в прежние времена выкидывали из циркусов, потому что мы — отродье из развалин, недолюди. Такие же, как существа с пустошей. Но почему те, кто кидают в детенышей камни при этом — люди? Те, кто бьют слабых — люди. Кто предают и убивают…
— Может, потому, что это свойственно человеческой природе?
Маг поднялся.
— Вы, люди, довольно часто ведете себя весьма противоречиво.
Ей показалось, что в голосе мага что-то мелькнуло. Намек на интонацию…
Она снова обернулась, но только чтобы заметить, как легко и плавно незнакомец поднимается — как воин или танцор.
Снова взглянув на угли, согласилась: и правда, словно ночной город с высоты. Мерцают редкие окна, на черные дороги падают рыжие отсветы, а по окраинам лежит утренний снег — белый холодный пепел…
Она хотела попросить возможности остаться здесь еще ненадолго, но откинулся полог шатра, оттуда выскользнула давешняя драконица. Внутри, наверное, было тепло — на ней осталось только красное легкое платье без рукавов.
Она скользнула по Янке равнодушным взглядом, спросила у пепельного мага:
— Нашел применение своему обаянию? Что это тут делает?
— Само пришло, — в тон ответил незнакомец. — Сейчас уйдет.
Янка понятливо кивнула и поспешила укрыться под защитой знакомых теплых быков. Почему она такая неловкая? Что ни делает, все не так!
От школьных быков и маленькой лежанки, которую она устроила возле них, все было отлично видно и слышно.
Драконица подошла к магу, поежилась от холода. Сказала:
— Все готово. Идем!
Он промолчал.
— Мар, — высокомерно, даже слегка покровительственно напомнила она, — долг перед семье-ой!
Мар. Да, так лучше звучит, чем Марик. Но все равно, имя как будто не настоящее. Обрезанное.
— Долг? — в голосе человека у костра вдруг прозвучало столько яда, что Янка подумала: «Да со мной он был предельно добр и вежлив, оказывается!». — Клара, подумай. Мне утром вести солдат через вёрсты. Почти сотню человек. Мне нужен день, а лучше два.
Драконица была недовольна, но пожала плечами:
— День. Не больше. И раз так, идём спать. Холодно.
[1] На самом деле вид один, просто химеры внутри этого вида сильно отличаются внешне и по своим функциям внутри сообщества.
4.
Паршивый получился день.
Мар подтолкнул химерёнка к выходу из пещеры, но тот, разнежившийся в тепле заемной куртки, только обшипел его и попытался залезть обратно в уютное гнездо.
— Нет, зверь. — Сказал маг с той тихой рассудительностью, с какой отчаявшиеся хозяева выговаривают за шалости домашним щенкам. — Нет, ты у нас тварь с пустошей, там твоя родня, а не тут. Там хоть жратву себе найдешь.
…и самое главное, никто не увидит, как ты ее будешь жрать…
Плешан, даром, что родился недавно, наклонил лобастую большеглазую голову, словно прислушиваясь. И ещё на шаг мимо Маровой руки приблизился к куртке.
Устрашающие зубы, красноватые на концах, словно уже отведавшие чьей-то крови, оказались в непосредственной близости от пальцев.
К слову, несколько капель плешанской крови все-таки попали на кожу, а он не заметил, это место немилосердно саднило, но сейчас уже бессмысленно отмывать. Завтра будет ожог.
Паршивый день.
— Э, маг! — окликнули с почтительного расстояния, — важное место себе не отморозишь? Или они у тебя бронзовые?
Мар мысленно ухмыльнулся. Так с ним разговаривать мог только капитан княжеских грифонов, Роланд Аркада из Менгиров[1] Скальда. Они были знакомы больше шести лет — со времен, когда оба еще обучались в Академии.
У выхода из пещеры было заметно холодней, чем внутри. Внутри не так ощущался ветер, а здесь даже ледяная крупа залетала, набивалась в мех и путалась в волосах. Здесь она не опасна, потеряла большую часть злой морозной силы, не то, что снаружи. Бывало, после такой бури находили в пустошах не успевших укрыться бедолаг, полностью ободранных ледяной теркой.
— Иди сюда, — позвал маг в ответ, привычно игнорируя подначку, — чудо покажу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Роланд ждать себя не заставил. Да он и так собирался подойти — были вопросы.
Едва увидев звереныша, он потянулся рукой к поясу, где ждал дела концентратор — артефакт ручной работы, который каждый некромант создает себе сам. У Роланда это был красивый, простых очертаний нож, неотличимый от боевого.
Мар рукой показал, чтобы приятель не дергался, а наблюдал.
Мелкая химера ткнулась страшной мордой в тряпку и застыла.
— Видел когда-нибудь такое? — спросил Мар.
— Нет. Чего это он. Или это она?
Перед глазами снова — в который раз за вечер — все подернулось хмарью и поплыло, и Мар зажмурился, возвращая себе четкость зрения.
— Не знаю. Мы с Кларой почуяли всплеск одновременно, но ты её знаешь.
— Королевна… — протянул Роланд в тон.
— Отправила со мной своего любовника.
— Кондора? Слушай, я ничего не понимаю в ваших высоких драконьих делах и связях, но, по-моему твоя Клара — сук… сущая тварь. Что она здесь забыла?
— Ничего, — хмыкнул Мар. — Действительно, случайная встреча.
— Погоди-ка… — Роланд вдруг сощурился и повнимательней вгляделся в лицо старого друга. — Погоди. Она что… опять?
Мар дернул плечом, отметая подозрения, но Роланд знал его как облупленного.
— Мы завтра вёрсту хоть пройдем?
— Пройдем.
Они помолчали, наблюдая, как маленькая химера, путаясь в складках, пытается закуклиться в куртку.
— А послать? — безнадежно поинтересовался Роланд. — Хотя, знаю, знаю. Долг крови, семейные узы, магическая вертикаль и кормовая цепочка. А скажи мне, драконья кормовая база… как вы с Кондором это чудо подобрали? И что же это, он не совершил славный подвиг и не избавил мир от очередной гадостной твари?
— Подобрали гадята из обоза. Абитуриенты.
Он сделал паузу, вспомнив вдруг глаза отчаянно конопатой шимсы, которую их наставник, похоже, пытался протащить в Академию в обход правил и законов. Решительный сумасшедший взгляд и чуть ли не материнское желание защитить тварь от всех напастей. Он привычно потянулся потереть шрам от криоса на груди… и привычно опустил руку.
— Говорят, дикари из развалин приручают химер…
— Говорят, они человечиной питаются.
Мар приподнял брови и с поддельным интересом взглянул на капитана грифонов:
— Кто? Химеры, или…
— Да и те и те. Не бери в голову.
Химереныш меж тем примостился на тряпке, выпятив пупырчато-мохнатый горб, и прикрыл глазищи. До чего же страшненький кутенок. Тщедушный, жалкий и страшный…
Мар положил руку на спину зверька, пониже горба, размышляя, что с ним делать дальше. Убить труда не составит. Да прямо сейчас подхватить и свернуть тощую шейку — но девчонка права — стая будет здесь сразу, как стихнет буря. Взять с собой? Тогда щенок сам подохнет с голоду. Ну, или поможет кто-нибудь вроде того же блестящего господина Кондора.
— Не боишься? — искренне удивился Роланд.
— Мы с ним в каком-то смысле родня же. Напомнить, что, что мои предки это наполовину — вот их… или других местных геномов? Хотя, может, и сказки. Но не зря же среди людей циркусов драконов нет. А среди дикарей, говорят, даже некроманты редкость.
— Вальдемар! — позвали откуда-то из теплого нутра пещеры. — Клара хочет тебя видеть!
— Кондор, — определил Мар на слух и поморщился, предвкушая долгий вечер изощренных и тонких словесных издевательств. — Эй, зверь. Дуй отсюда. Пшшш! Брысь! Прямо сейчас!
Звереныш словно вдруг понял его. Медленно, нехотя поднялся и… потрусил к выходу, прямо в ледяную пургу.
— Пропадет, — жалостливо вздохнул Роланд. — Бедолага.
— Там химера в своей стихии, — не согласился Мар. — Может, на следующей стоянке уже попробует кого-то из нас заесть. Вместе со всей стаей… Надо бы поспешить.
Кондор через несколько мгновений тоже спустился к выходу из пещеры.
