Повергнув гостя лицом в огородную грязь, чародей вскричал:
— Никто не смеет безнаказанно посягать на моё имущество и покой!
— К дьяволу имущество! Я за твоей душой пришел, — прошипел парень, выведенный из себя неожиданным упорством старика.
— Черных книг начитался, мальчишка?! — воскликнул чародей. — Смотри же, добром это для тебя не кончится! Невозможно смертному заставить саму Смерть служить себе! Духи Тьмы жестоко отомстят за глупую самонадеянность!
— Спасибо, но я не нуждаюсь в пророчествах, — ответил некромант, сплюнул скрипнувшую на зубах землю. Губы его скривились в улыбке.
Он уже видел то, что старик еще не замечал. Мертвые духи, прилетевшие по его зову, уже оплели жертву тонкими щупальцами смертного холода. Они уже присосались к уставшему сердцу, выведали тайную боль прошлого...
Старик побелел, опустились руки, погасли на ладонях огни. Чародей уставился ровно перед собою, словно узрел в темноте вдруг воплотившийся призрак — борода затряслась, он зашлепал дряблыми губами, пытаясь выговорить давно позабытое имя...
Некромант усмехнулся. Неторопливо отряхнул потрепанный дуэлью балахон. У каждого в прошлом есть призраки, у каждого в глубине сердца запрятана тень. Вина перед умершими точит душу годами, десятилетиями, не унимаясь со временем, а лишь еще глубже укореняясь, так что вырвать это чувство потери из груди можно только вместе с самим сердцем.
— Это ты?.. — пробормотал чародей, протягивая руку к невидимому призраку. Некромант понятия не имел, кто именно представился старику. Духам тоже было это безразлично, они лишь высасывали наружу затаенные чувства, а жертва уже сама в своем воображении воскрешала незабываемый образ.
— Прости меня... Я не желал твоей смерти... Я сделал всё, что смог, но спасти тебя было не в моих силах... — лепетал старик, из глаз его потекли слёзы.
Некромант нахмурился. Призванные им духи сделали свое дело — теперь чародей и не думает сопротивляться, теперь его можно убить голыми руками. Собственные чувства сделали его беспомощным, связали крепче кандалов... Но парню было гадко пользоваться подобными средствами.
И всё же выбора у него не было. Некромант поднял руку, медленно и с силой сжал пальцы в кулак — и ощутимо почувствовал в ладони невидимое, но пока еще живое сердце старика. Сердце билось — в груди старика и в его руке одновременно... Вздохнув от отвращения, парень стиснул пальцы...
Вдруг нахмуренные брови удивленно приподнялись — на лице молодого чернокнижника отразилось смятение:
— Нет, только не сейчас!.. — забормотал он в смущении. — Не надо! Умоляю... Прошу, подожди!..
Но мольбам его не вняли. Всхлипнув сквозь зубы от сдерживаемой ярости, он отпустил свою задыхающуюся жертву — старик повалился на землю, — и с коротким шипением исчез в ночной тьме, будто сам был призраком...
Схватившись за грудь, чародей засипел, заглатывая воздух ртом. Оглушено помотал головой.
Занимавшийся лошадьми кучер оглянулся — ограждавшая экипаж призрачная стена тоже внезапно растаяла.
— Эй, старый! — крикнул он чародею. — Где мой господин, куда делся-то?
Тот только бессильно махнул рукой.
Возница проверил пустую карету, оглянулся на лес — пожал плечами и полез на козлы:
— Ну, прощай тогда, колдун! Видать, домой нам пора.
Проводив глазами рванувший с места экипаж, старик, кряхтя, поднялся. Потирая ушибленные конечности и охая, поковылял к хижине. Но на полпути замер, опасливо обернулся.
Сзади звонко хрустнула ветка — под сапогом. Сапог был не простецкий, не крестьянина — высокое голенище стягивало множество узких ремешков с полосой из поблескивающих пряжек... Колдун сглотнул, не ожидая для себя ничего хорошего и от этой встречи. Поднял взгляд выше. Оцепенел, встретившись глазами с новым гостем: зрачки хищно мерцали из мрака, переливаясь дьявольской радугой.
На разоренную поляну из-под сени покореженных деревьев ступил странник: на плечо взвален тяжелый меч, стальные чешуйки доспеха переливаются в свете бледнеющего месяца.
— Почтенный! — обратился он к колдуну беззаботным тоном праздного гуляки. — Чего хотел от тебя этот мальчишка?
— Не поверишь, благородный рыцарь! — откликнулся старик, пятясь назад к дому. — Он собирался меня убить!
— Вот наглец! — хмыкнул странник. — И что же ему помешало?
— Да кто ж знает! Благодарение Небесам, едва жив остался... — Спрятав руки за спиной, за широкими складками плаща, старик торопливо творил из воздуха клуб огня.
— Ты знаешь, кто это был? — поинтересовался странник.
— Если бы! Я давно ушел от мира, добрый рыцарь. Живу здесь сирота-сиротой...
Не договорил — метнул шар пламени в воина.
Тот не подумал ни уклониться, ни бежать. Стоял как ни в чем не бывало — а клуб пламени застыл в локте от его лица.
Старик затрясся — от ярости, от страха, от ненависти. В глазах невозмутимого пришельца отразились языки огня, заплясали искры, смешавшись с яркой синевой вокруг пульсирующих зрачков, разлились расплавленным золотом.
— Ты не человек... Ты демон! — понял старик.
Странник легонько дунул на клуб огня — и тот отлетел прочь, взорвавшись о стену лачуги. В считанные мгновения хижину объял пожар. Поляну и окружающий лес озарило багровыми всполохами.
Не смея отвести взгляда от смеющихся золотистых глаз, колдун суетливо зашептал:
— Заклинаю тебя, демон, тварь с земной плотью, с душой из иного мира, заклинаю тебя всеми силами Небесными, всеми духами лесными, стихиями огненными, воздушными и подземными! Повелеваю тебе, безымянный демон...
— Почему же безымянный? — оскорблено возразил тот. — У меня есть имя. Иризар, позвольте представиться! — и отвесил шутовской поклон.
— Повелеваю тебе, демон Иризар, оставить меня, Гаспара Праймуса, и удалиться из места сего на веки вечные! Именем повелителя Стихий, Старшего командора Тайного совета, да будет так!
— Закончил? — спросил демон.
Чародей молчал, тяжело дыша, растратив в несработавшем заклятье последние силы.
Клинок соскользнул с плеча, демон перехватил рукоять обеими руками.
Колдун с ужасом ощутил, как его неудержимо тащит вперед неведомая сила — швырнула с невероятной скоростью к страннику. Чародей вскинул руки, с пальцев сорвались ломанные стрелы молний — но направленный на него клинок поглотил их.
Короткий размах — и голова колдуна скатилась в дымящуюся туманом траву. Следом повалилось тело.
Демон неторопливо вытер клинок об одежду покойника, вложил меч в ножны. Взглянул на полыхающую хижину, золотые отблески в его глазах сменились яркой зеленью, выдавая заинтересованность и любопытство. Не страшась пламени, он вошел в покосившийся дверной проем. И через несколько минут вышел, совершено невредимый. Из лачуги вынес всего лишь две книги. Корешки из тисненой кожи дымились, тлея, угол одной лизал язычок пламени. Демон постучал книги одна о другую, загасив пламя — да заодно стряхнув многолетнюю пыль с корешков. Оглянулся на месяц, тающий в мутном небе, и исчез.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
