Важным по своим последствиям действием Феофана в Москве было поставление им в Московские патриархи отца государя Филарета Никитича, только что возвратившегося из польского плена. В настольной грамоте, данной им Филарету Никитичу, Феофан говорит, что по прибытии в Москву он встречен был самим государем «любезно, человеколюбно и милосердо», что за это «надлежит и нам всею душою и мыслию святому и великому его царствию служити и услуги показывати, и не токмо ныне, но и во все время жизни нашея вседушно благодарити и многия благодарения [С. 44] воздавати». Затем Феофан говорит: «Когда его благочестивейшаго и мирнейшаго царя Михаила Феодоровича, самодержца Всероссийскаго, мерность наша собственными очами увидевши, и о данном и дарованном от горняго Божия Промысла великому его царствию расширении и умножении уверившися, то праведно и благопристойно разсудили, что токмо един есть ныне на земли великий и православный царь, а другий, по истине, никто же, яко же он во всей вселенней под небесем и под солнцем». Ввиду же того, что Московская Церковь оставалась без пастыря, собран был, по повелению государя, Собор архиереев в Москве для избрания патриарха. «И на сем Соборе все, проникнутые Духом Божиим, единогласно, едиными устами и сердцем, праведным наречением нарекли и избрали преосвященнаго митрополита, господина Филарета Ростовскаго и Ярославскаго, мужа воистину достойнаго, праведнаго, добродетельнаго, мудраго, святаго и боголюбивейшаго, и неволею призвали на высочайший здешний престол Соборные и Апостольские Церкви, а потом, по правилам св. апостол и по преданиям св. отец, также и прежде нас бывших патриархов, как братий и сослужителей нашего смирения, мы, наименованием и призванием пребезначальнаго Отца и содействием Святаго Духа, возложив руки и совершив над ним подобающее служение, нарекли его Святейшим Патриархом великия Христовы и Кафолическия Церкви в царствующем граде Москве и наименовали сослужебником нашего смирения и прочих патриархов, с которыми ему числиться и поминаться»[33].
[С. 45] Поставление Феофаном в Московские патриархи отца государя Филарета Никитича оказало самое решительное влияние на последующие сношения иерусалимских патриархов с русским правительством. Благодаря этому обстоятельству Филарет Никитич, как ставленник Феофана, всегда относился к нему с особенным вниманием и предупредительностью, исполняя по возможности все его просьбы и ходатайства, вследствие чего между иерусалимскими патриархами и московским правительством установились близкие и постоянные сношения, не прекращавшиеся до самой смерти Феофана, а потом продолженные его преемниками. К обозрению этих сношений мы теперь и перейдем.
От 12 марта 1621 года Феофан писал Филарету Никитичу: «Ведомо буди тебе, пресветлый владыко, что мы, вашими святыми молитвами и милостью благочестиваго царя и помощью всеблагаго Бога, освободилися есми от супротивных вере нашей. Вместе с воинскими людьми киевлены проводили нас до рубежа Волосскаго; малым сказанием объявляем, что ныне пребываем в Волохех, славлючи и величаючи державу царствия вашего. А изде государствует благочестивый Александр воевода, а пониже того, в Мутьянех, сидит Михны воеводы сын, Радул – воевода благочестив, который прежде сего владел и государством – Мутьянскою землею восемь лет, а оттоле после был в Волохех три года, да опять ныне в Мутьянех, а сажает их турской. А про турскаго и про литву про их недружбу похотите ведати, и они и меж собою в не-дружбе, а что не бьется – турской цесарев посол помирил, а еще не утвержено. А во Цареграде патриарх Кирилл, а Тимофея не стало, а во Александрии [С. 46] патриарх Герасим, а в Антиохии патриарх Кирилл, а иные сказывают – Христофор, а стараго Афонасия не стало. А мне и зде годовать до великаго дни, что государь меня не отпустит, и я послал архимандрита своего, да митрополита Вифлиемскаго, что заехал его есми здесь в вотчине Святаго Гроба, с вашею царскою милостынею, да заплатит долг, елико сил станет; потом и аз после великаго дни поеду»[34].
В 1622 году Феофан опять писал Филарету Никитичу с силистрийским митрополитом Иоакимом, приезжавшим в Москву за милостынею: «Просили есмя прежде всего дважды и трижды нужу свою и иныя многия, аще будет дошли (грамоты); еще ныне не велико пишем с преосвященным митрополитом Силистрийским господином Иоакимом, с братом и сослужебником нашим, обрели есмя его во время, как идти, и он всем раденьем хотел придти (в Москву), а вам челом ударити, и про нас и о иных делех будет вам известити вся подлинно. Аще будет время оттоле – из Мутьянские земли, будем писати»[35].
В апреле 1625 года в Москву прибыло торжественное посольство от Феофана, состоявшее из его племянника архимандрита Кирилла, келаря Акакия, дьякона Митрофана, бельца – патриаршего человека Иосифа, архимандрита монастыря Саввы Освященного Григория со старцами.
Архимандрит Кирилл привез государю грамоты от Феофана, вифлеемского митрополита Афанасия, а архимандрит Григорий – от братии монастыря Саввы Освященного.
Патриарх Феофан писал в своей грамоте государю: «Ведомо ти буду велелепный царю: мы, молебники [С. 47] царствия твоего, пребывающие зде во святых и богостепенных местах Господа нашего Иисуса Христа, идеже ему погребшуся и воскресшу и всему миру спасенные страсти и чудеса показавшу – во Святом Граде Иерусалиме, тем подобием терпим и мы днесь бесчисленные нужды, и налоги имеем неизвестны, и неповинно заключаемы бываем от иноплеменных еретиков, и всякое безчестие многое для любви Христовы терпим, еликож и писати не возможем проторей всех и великих долгов, что наложили на великую Церковь Христову и святый и животдарованный Гроб и на нас: до пятидесяти тысяч золотых по счету, и оттого в великое убожество впадохом и в нужду. И николи ж не престанут нам дати покоя зломышленники, наругался хрестьянской вере, и всегда хотят нас изгнати вон от Святаго Гроба и от Лобнаго места, идеже распяша Господа нашего Иисуса Христа. А мы силою Христовою о Боге надеяся, что пресветлое лицо царствия твоего видехом и милостину прияхом, и вперед от державы царствия твоего помощи чаем, против их всегда стоим и не дадим им, нечистым псом, завладети и потесните живодарованнаго Гроба Христа Бога нашего». Далее патриарх просит государя принять посланных его «пресветлым лицом против нашего лица», уведомляет о получении от царя присланной с Иваном Гавриловым и Тихоном Васильевым (нашими послами в Турции) заздравной милостыни и особой – на помин по князе Федоре Ивановиче Мстиславском – и просит, чтобы государь «прислал ко Святому Гробу на высвобождение от тяжкого долгу милостины; а мы развее Бога и вас, великаго государя, инаго помощника и теплаго заступника ко Церкви Христовой [С. 48] не имеем. Буди свободитель и покажи милосердие святаго самодержавнаго царствия своего от нас к посланным нашим для любви святаго и живодарованнаго Гроба и свободитель будеши роду нашему».
В другой грамоте Феофан просил государя сотворить милостыню монастырю св. Саввы Освященного, «за-не же они (иноки этого монастыря) великою нуждою пребывают в той святой обители, занеже арапляня во дни и в нощи их нудят. И пречудно есть во днех сих, как они в пустынях пребывают и держат ту святую лавру, потому что преж сего было близ Иерусалима и в пустыни иорданской 300 монастырей, а ныне только они остались, и днесь пребывают со многими труды и помощью твоею царскою, что прияша твою царскую милостыню, во дни и в нощи молят беспрестанно Бога о твоей святой царской державе, да сохранит вовеки царствие твое, а не имеют ни откуда помощи, развее от Бога и от твоей царской державы, и то пустынное место и святую лавру св. Саввы держат насилу».
Писал Феофан с архимандритом Кириллом и к боярину князю Ивану Борисовичу Черкасскому о нуждах и бедах, претерпеваемых христианами на Востоке от врагов веры Христовой. «Ведомо буди честнейший – пишет патриарх боярину, – что нужды и беды вседневно принимаем от врагов веры нашея Святаго Гроба, что невозможно и писати к тебе от великих бед и от тяжкого долгу, что есть на великие Христове Церкви; а мы все терпим для любви Христовой, и для того послахом ко благочестивому великому царю» архимандрита Кирилла для милостыни, «прими и ты их милостиво и боголюбиво и милостину достойну сотвори им, что тебе благий Бог подаровал [С. 49] для любви Христовой и для Божья и живодарованнаго Гроба». Такие же просительные письма о помощи писал Феофан к Ивану Никитичу Романову, к князю Ивану Михайловичу Воротынскому и к Федору Ивановичу Шереметеву.
Вифлеемский митрополит Афанасий, в особой грамоте государю указывая на великую важность Вифлеема, куда волхвы с Востока принесли золото, ливан и смирну, о котором православные древние блаженные цари радели и куда они «присылали множество казны», извещает, что посланную ему милостыню принял, а теперь снова посылает инока Германа, да примет милостыню от царя, «занеже нам многие налоги и убытки от иноплеменных делаются, да к тому ж обрушилась от многолетства во святом Вифлиеме у церкви одна сторона, и мы молим, да поможеши нам своею государскою милостынею, и мы церковь починим по-прежнему». В заключение просит, чтобы государь прислал «от казны своея, что вам Бог известит», «якоже и персидские цари принесоша ко святому Вифлеему о рожестве Христове дары», «занеже, – поясняет митрополит, – не имеем нигде главы приклонити, разве святыя державы царствия твоего».
