давно поджидает, — улыбнулась старая женщина, подморгнув Максу правым глазом, словно старому приятели или человеку, которого она очень хорошо знала.
— Чей отец? — вытаращил глаза Макс, не поняв, что ему сказала бабушка.
— Там всё увидишь! — бросила она и, развернувшись, поковыляла на выход, что-то бормоча себе под длинный и крючковатый, как у Бабы-Яги, нос.
«Не хватает ей ещё костяной ноги и ступы с метлой, для полёта», — проводив старушку взглядом, подумал Макс.
Подойдя к двери, на которую ему указала «Баба-Яга», Максим поднял руку, и уже хотел было постучаться, как она сама открылась, словно по мановению волшебной палочки.
— Входи, сын мой, — услышал он чей-то голос изнутри, — я тебя уже давно жду.
Переступив небольшой порожек, Макс оказался в маленькой комнатке без окон. В полумраке он кое-как разглядел, сидевшего в дальнем углу, старика с белыми волосами и небольшой бородкой.
— Проходи Максим и присаживайся, — вновь заговорил старик, но продолжил сидеть и перед вошедшим парнем, не стал подниматься.
Подойдя к старику, Максим стал вглядываться в его лицо, но этого человека он видел впервые. Как не старался, он не мог вспомнить, видел ли он когда-нибудь этого старика или нет.
Присев напротив священника, Максим поинтересовался:
— Извините меня за нескромный вопрос, откуда вы знаете моё имя?
— Я много чего знаю! — бросил старик, пригладив свою бородёнку, из которой волосы торчали в разные стороны.
— Тогда второй вопрос, как мне обращаться к вам? — не спуская глаз со старика, поинтересовался Максим.
— Как хочешь, — вновь бухнул старик. — Можешь называть меня «Отец Игнасий» или просто дед.
— Отец Игнасий, мне всё-таки интересно знать, откуда вы меня знаете? И ещё вы обмолвились, что давно меня ждёте, как это, прикажите, понимать? В Москву я прибыл только сегодня и вообще, в этом городе никого не знаю.
— Я отвечу на твои вопросы, здесь нет никакого подвоха и фальши. Во-первых: ты мой родной внук, хоть и никогда меня не видел и даже не знал обо мне. Во-вторых: как только ты появился в этом мире, переметнувшись со своей подружкой из Русалочьей Заводи, мне сразу же об этом сообщили.
— Кто если это не секрет? — уставился на деда Максим, пока ещё толком ничего не понимая, то, что несколько секунд назад услышал.
— Со временем узнаешь, но дело совсем в другом, — продолжил старик.
— В чём же? — перебил его Максим, задав очередной вопрос священнику.
— В том, зачем вы сюда прибыли! — ответил Отец Игнасий.
— Вы и это знаете?
— Максим, перестань мне выкать, как-никак мы родные друг другу люди, хоть я и намного сотен лет старше тебя.
— Что? — вытаращил свои удивлённые глаза парень на старика. — Что вы, то есть ты, — поправился Макс, — только что сейчас сказали? Я что-то не врубаюсь, на сколько лет ты меня старше?
— Не лет, парень, а столетий, эта большая разница во времени. Хотя теперь уже наверно и нет, раз ты скачешь по параллельным мирам.
— Так сколько же вам всё-таки лет? — вежливо поинтересовался у старичка парень.
— 980 два месяца назад стукнуло! — бросил Отец Игнасий и медленно поднялся.
Максим услышав такую цифру, аж присвистнул и чуть не подавился слюной.
— Пойдём, я тебе покажу то, зачем вы сюда пожаловали, — продолжил старик.
К двери, в которую вошёл Максим, священник не пошёл, а остановившись у стены, нажал на какую-то кнопку и в ней появился небольшой вход в подземелье.
— Ступай осторожней по ступенькам, — словно почувствовав, что парень стоит за его спиной, не поворачивая головы, буркнул старик, — а то подвернёшь ноги и береги голову, потолок в проходе низкий, а ты вон, какой вымахал.
Спустившись в подвал (Максим спускаясь, считал про себя ступеньки, их оказалось ровно сорок), Отец Игнасий (пока будем называть его этим именем) пошёл к пятой от края лестницы двери и, вытащив ключ, откуда-то из глубин своей рясы, открыл её.
В этой комнатке, как и в той первой, куда вошёл парень, стоял полумрак, хотя привыкнув, за время разговора со священником, Максим уже неплохо мог здесь ориентироваться.
Переступив порог, Максим увидел, что она была абсолютно пустой: ни шкафов с пыльными книжками и старыми вещами, ни стола, к которому можно подойти, ничего, только в самом центре был какой-то круг на полу. Был он нарисованный или вырезан каким-то инструментом, разобрать это было невозможно.
Подойдя к нему, старик наступил нагой в самый его центр и сразу же убрал оттуда ногу. Что-то щёлкнуло и круг, немного провалившись в пол, ушёл в сторону. Это потом Максим понял, что этот круг был крышкой, прикрывающий небольшой люк.
И только крышка отъехала, изнутри стал подниматься небольшой постамент, на котором лежала книга.
На чёрной обложке была надпись «Книга Судьбы», сделанная красной краской, а возможно и человеческой кровью, без тщательной проверки это не определишь!
— Вот то, зачем вы сюда прибыли! — воскликнул священник и взял книгу в руки. — Кто сможет прочитать её, будет владеть всеми существующими мирами.
«Ничего себе книжечка?» — пронеслось в голове у Максима, но вслух он ничего говорить не стал. А только смотрел на книгу, что держал в руках его дед.
— Много веков за ней охотится чёрный колдун, — продолжил, как ни в чём не бывало, Отец Игнасий, — у которого её украли цыгане и он хочет её вернуть.
Произнеся эти слова, старик направился обратно к двери, но остановившись перед ней и обернувшись, продолжил:
— Но он не в силах этого сделать.
— Почему? — ступая за стариком обратно на лестницу, спросил Максим.
— Церковь стоит на освещённой земле, и входа сюда ему нет. Но за её пределами колдун может завладеть книгой. Так что надо держать ухо востро и быть всегда готовым к бою.
Вернувшись в комнатку, священник нажал на кнопочку, и проход вновь закрылся, стена встала на своё прежнее место.
Усевшись в небольшое кресло, Максим поинтересовался у своего дела:
— Ты знаешь, как выглядит этот колдун?
— Видел, но это было очень давно. Годы меняют лица. Так что я сейчас и не знаю, как он выглядит. Может, остался прежним, таким, каким я его когда-то знал, а может он сменил свою личину. Сейчас колдун может быть кем угодно: молодой девушкой, женщиной средних лет, ребёнком, взрослым парнем, вот, как ты или дряхлым стариком.
— Это уже плохо, — выдавил сквозь зубы Максим. — Теперь я в каждом человеке буду подозревать своего врага.
— Нет не в каждом, — поправил парня священник, — а в том у кого чёрные, как бездонное озеро глаза, в которых ничего не отражается.
— И на этом спасибо,
