Работая с молодежью, Лидия Ивановна (да и не только она) видит, как мучительно трудно бывает выпускникам 8—10-х классов найти нужное слово в разговоре, при ответе, насколько неумело они строят предложения, дают формулировки, до чего беден их бессвязный рассказ.
«Устаю слушать и одергивать подростков», — пишет руководитель пионерского клуба имени Беляева С. М. Шафиева. «В наше время читать умеют все, но так редко можно услышать устную литературную, грамотную и образную речь», — с горечью отмечает тов. Мусатова, методист головного учебного комбината Главюжуралстроя. «Родной язык надо изучать всю жизнь. Неправильный, изуродованный, он представляет говорящего таким жалким, таким неряшливым, если это человек и «разодет», и в кольцах, и среди ковров, и в своей машине», — считает пенсионерка Лидия Ивановна Мартынова.
Многие радиослушатели видят тесную связь речевой культуры с воспитанностью, этикой поведения. Вот, например, письмо из Челябинска: «…поражают меня наши девушки, которые позволяют называть себя «швабрами», «сявками», «чувихами». Как можно опуститься до такого «имени»?! Неужели они не понимают, что таких нельзя ни уважать, ни любить! А ведь они будущие мамы, что они могут дать своим детям?!
Всегда бывает обидно и горько, когда слышишь это от молодежи. Часто слышишь в очереди: «Замри!» — это молодежь «советует» замолчать старшим. Однажды в трамвае молодая симпатичная девушка на справедливое замечание пожилого человека грубо крикнула: «Не возникай!» Я, да и другие пассажиры, возмутились, ей пришлось выйти на первой же остановке. Она вышла, но поняла ли что-нибудь?
Вот такие «экземпляры» оскорбляют не только язык, но и нашу прекрасную молодежь, достойную большого уважения».
Думаю, и вас задели эти слова. Бывали и у вас, наверное, встречи с молодыми развязными людьми, для которых блатной жаргон чуть ли не единственный способ выражения, а вызывающее поведение стало нормой. Обратите внимание: слово и дело связаны теснейшим образом. Грубое «не возникай!» в речи девушки, обращенное к пожилому человеку, — это поступок хамский, непристойный. И едва ли девушка могла показаться симпатичной кому-либо из пассажиров, ехавших вместе с ней в трамвае. Понятно то единодушие, с каким ее оттуда выдворили. Вот если бы мы всегда достойным образом реагировали на грубость и бескультурие!
Обратили внимание: в письме есть перечень синонимов для обозначения девушек в жаргонной речи. «Поражают меня наши девушки, которые п о з в о л я ю т обзывать себя…» Это слово «позволяют» я выделила. Ведь верно — позволяют! Не девицами, не барышнями, не девушками, не милыми, не ласточками! «Нет, так нас уже не зовут, — «обрадовали» как-то меня в беседе девушки из ПТУ. — Нас теперь «телками» кличут». Неужто и правда не возразят, не возмутятся, откликнутся на унизительное «телка!»? А может, жаргон уже «пополнился» еще одним унижающим человеческое достоинство и девичью гордость «шедевром»? Хочу напомнить пословицу: «Человека десять раз свиньей назови — на одиннадцатый он захрюкает». Действительно, уж кому-кому, а представительнице прекрасного пола, будущей матери жаргон просто противопоказан. Русский речевой этикет запрещает девушке, женщине грубое слово. Уважающая себя личность не только не позволит насмешки, но и не оскорбит другого.
Тут самое время предоставить слово одному из оппонентов: «Мне 25 лет, родился и вырос в Челябинске. Регулярно слушаю вашу передачу «О культуре речи». Наконец мое терпение кончилось… Можно постоянно услышать в передаче: «Молодежь не так говорит!», «Молодежь не так делает!» и т. д. и т. п.»
Основной тезис письма такой: «Нельзя под одну гребенку стричь всю молодежь. В своем большинстве она говорит правильно, позволяя себе расслабиться лишь в узком дружеском кругу». Конечно, уравниловка — всегда плохо, но ведь есть еще и обобщение, и типизация. Тезис о том, что большинство наших молодых людей говорит правильно, не противоречит положению о необходимости обучать всех, в том числе и «расслабляющихся» в узком дружеском кругу.
Вот тов. Козлов из города Карталы сетует: «…ученики старших классов сознательно, преднамеренно искажают русские слова, считая для себя эти искажения какой-то находчивостью. Например, слово «нормально» произносят «нормачук», слово «хорошо» — «хоре», слово «спать» — «кимарить». А слова «покушал, пообедал, поел, позавтракал, поужинал» все закрываются одним словом, кто его знает, кем придуманным, — «пошамал»…
Можно цитировать и другие письма, в которых прежде всего тревога за речь молодежи. Как видим, рано еще успокаиваться: большинство, мол, говорит правильно! Даже если бы это и отвечало истине (а наверное, не все согласятся с этим мнением), все равно грубость, неряшливость речи молодых людей не может не тревожить. Пусть даже меньшинство, пусть небольшая часть людей, которым жить и работать в XXI веке.
Почему мы, люди старшего поколения, чаще говорим и пишем о вас, молодых? Мы озабочены, нам хочется, чтобы вы, выросшие без войны, без лишений, умные и образованные, были д е й с т в и т е л ь н о к у л ь т у р н ы м и. Ведь как приятно общаться с теми, которые владеют словом, умеют выразить все оттенки мысли и чувства!
«Настоящее культурное русское слово мало прививают и мало его слышно. Как-то по телевидению выступали московские школьники и читали стихи. Я слушала очень внимательно. Особенно хорошо прочла девочка о приезде княгини Волконской к мужу в ссылку. Как она читала! Я согласна эту девочку слушать бесконечно! — вспоминает Роза Давыдовна Горра из Коркино. И добавляет: — К сожалению, такое удовольствие — редкость».
А почему — редкость? Не потому ли, что правильная, культурная речь для некоторых лишь маска, узда, которую можно снять в дружеском кругу, чтобы «расслабиться»? Вот еще строчки из письма оппонента: «Понимаю, что вы не согласитесь со мной. И скажете: «На работе и дома вы должны нести правильную речь в массы!» Нет, это просто ерунда! Однажды я попал в незнакомую компанию и попытался «нести правильную речь» в массы. Сначала все шло гладко, меня даже поддерживали, а потом, как говорила Мирабелла из «Цыганского барона»: «Увы, увы, шептали деревья Булонского леса…» В малодушии я себя не упрекаю, потому что остался верен своей речи. А те ребята, наверное, до сих пор разбрасываются где надо и где не надо словами-забулдыгами…»
Да, действительно, надо иметь мужество, чтобы сохранить неповторимость своей речи, свою манеру, свое лицо в любой ситуации, и далеко не всякому это удается. Однако это вовсе не означает, что следует всем говорить одинаковым, очищенным, выхолощенным языком. Но бороться с «словесным мусором» надо беспощадно и сообща.
Беседа пятая
Языковая скверна
«Многоэтажные» языковые отбросы. — О рабочей чести. — О девичьей гордости. — А ведь рядом дети! — Давайте не будем мириться!Ложно понятая «выразительность» речи в своей крайней степени приводит к тому, что циничные, бранные слова поганят обиходную речь челябинцев.
Рабочий Магнитогорского металлургического комбината Петр Матвеевич Петренко прислал большое взволнованное письмо: «Хочу дополнить о выразительности речи современных людей (молодых и средних лет) в разговоре между собой и о причинах укоренения, закрепления среди всех возрастов неприличных слов и выражений.
Основной причиной распространения и закрепления их является недостойное поведение молодых и совсем молоденьких девушек… На грубые слова своих друзей, ребят, товарищей любезно откликаются, как на свое собственное имя, произнесенное в ласковой форме. Назвали «чувихой» — довольна. А парень всегда старается делать то, что нравится девушке — его уважают после таких слов, он продолжает подбирать еще более «выразительные» слова…
Среди рабочего коллектива разговаривают в основном по-рабочему, а выйдя из цехов, начинают вести себя так, как будто находятся в клубе вульгарщины». «Ведь уже иногда невозможно идти по улицам города: чего только не услышишь», — пишет жительница Калининского района Н. Г.
Однажды и я испытала стыд за сограждан: шла по площади Революции вместе с приехавшими на конференцию преподавателями разных городов России, а навстречу нам возвращались с занятий челябинские студенты. Они мирно беседовали, слышен был девичий смех. Когда же мы поравнялись, я с ужасом услышала… отборную брань, перемежающуюся с обыденными словами. Мои собеседники недоуменно переглянулись. Мне стало до боли обидно. Дальше идти не хотелось. Повернули — и прямо в глаза нам бросился яркий лозунг над «Южным Уралом»: «Превратим Челябинск в город высокой культуры производства и быта!»
