мальчик. – Ты слепая, что ли, не видишь, он еще маленький?
– Это не девочка, – говорит с качелей Яна. – Это мальчик Леша.
Леша театрально обижается, надувает губы, драматично валится в снег и машет руками.
– Спасите! – кричит Леша. – Тону!
Мальчики и Яна смеются.
Оксана в розовой куртке тоже выбегает на улицу.
– Папусик, я тоже с детишкой погуляю? Помогу с ними тебе!
Марк сонно кивает.
– Папа опять всю ночь работал, – говорит Яна.
– Бедный папусик. Баю-бай, – говорит Оксана. – Нам детдоме пели мальчишки: «Га-а-аз забыл закрыть соседи спят устали на паркете в паути-и-ине дрыхнет мушка спи а то убью поду-у-ушкой!»
Оксана хохочет.
На площадке темно, ее освещает всего пара тусклых фонарей.
К качелям приближается черный силуэт.
– Яночка, – шепчет женский голос.
Яна испуганно оборачивается.
– Вы кто? – спрашивает она.
– Ты кто такая за тетя? – подбегает Оксана.
В свете фонаря становятся видны зеленые волосы.
Леша, не обращая внимания на девочек, кругами бегает по площадке.
Сцена 27
Даня на кровати в своей комнате читает книгу «Кино между раем и адом».
Раздается звонок в дверь. Даня открывает.
Яна держит розовый мешочек. Оксана широко улыбается.
– Яночка? Что ты тут делаешь? А это что за девочка?
– Твоя Оксана сестра! – говорит Оксана.
– О, приятно познакомиться! – говорит Даня, улыбаясь. – Я как раз купил тебе цветочки.
Даня идет на кухню и возвращается с букетом пожухлых желтых роз.
– Спасибо! – говорит Оксана и обнимает Даню.
– «Спасибо!» Надо же. Никто из детей не говорит мне «спасибо».
Даня улыбается и обнимает Оксану в ответ.
– А ты что раньше не пришел? Смотреть на меня? – спрашивает Оксана. – Я сестра же твоя.
– Сам не знаю. Занят был как-то.
– Да ты все время занят, что ли? Вообще нет дома тебя! Мама думает, не любишь совсем ты уже ее.
– Нет, как же… люблю, просто живу отдельно, – растерянно отвечает Даня.
– Жить буду сама тоже я, – говорит Оксана. – Отдельно. Сейчас мамуся взяла, потом квартиру дадут, мужчину звать буду. Красивую, большую, вы с Ромкой как!
Яна и Даня краснеют. Оксана звонко смеется.
Яна протягивает Дане розовый мешочек.
– Даня, тебе подарок, – говорит Яна. – От какой-то девушки. Она сказала, он называется «Зима».
Даня открывает мешочек и находит внутри него спичечный коробок. В спичечном коробке ровными рядами лежат еловые иголки.
– А где ты ее встретила?
– У нас во дворе.
– Что за девушка? Как она выглядит?
– У нее длинные зеленые волосы и маленькая гитара. Еще очки. Она сказала, что учится в двенадцатом классе и родилась в год ели. И она ждет подарка от тебя.
– А зовут ее как?
Даня закрывает коробок и осматривает его со всех сторон.
– Она сказала, что ее зовут Никто.
– Втюрилась в тебя! – говорит Оксана. – Ты целовайся ее, нравиться очень будет уже ей: «Муа!» «Муа!» «Муа!»
Оксана целует Яну в щеки и смеется.
– Ладно, я пойду к папе, – Яночка выпутывается из объятий Оксаны и уходит. Оксана бежит за ней.
– Пока-пока! – растерянно говорит Даня.
– Ты нам приди! – кричит Оксана с лестницы.
Сцена 28
Яна спит на большой двуспальной кровати с мамой. Просыпается, садится на кровати, шмыгает носом, брезгливо принюхивается.
Мама рядом в наушниках смотрит в планшете кино.
Откуда-то из темноты появляется Леша в пижаме.
Мама снимает наушники.
– Леш, ты чего не спишь? – шепотом спрашивает мама.
– Мам, я не могу спать, там Оксана описалась и ужасно воняет.
Мама двигается, Леша залезает в ее кровать.
Сцена 29
Даня открывает почтовый ящик с номером 49 с официальной подписью «Александр Вадимович Стасов» и неряшливой, снизу, «И Даня ☺».
Перебирает разноцветные конверты: «Дане, если можно», «Дане, если не затруднит». Открывает один.
На желтоватом листке аккуратным почерком переписано стихотворение Фроста, приклеена иллюстрация Редона к «Превращению» Кафки, вокруг Редона – яркие надписи на разных языках цветными фломастерами.
Сцена 30
Утро. Мама, Марк и Лея на кухне. Мама отмечает дела в ежедневнике, ставит галочки.
– У Оксаны, наверное, энурез, – говорит Марк. – Надо сводить ее к врачу, сдать анализы.
Лея сидит у окна и пришивает яркий карман к очередному платью.
Мама уныло смотрит на заваленный мусором стол и гору посуды в раковине.
Она замечает, что Оксана стоит на пороге и следит за ней застывшим взглядом.
– Оксана, почему ты написала в постель? – спрашивает мама.
– Разленилась на туалет ходить, – отвечает Оксана.
Оксана нервно дергает плечом.
– То есть ты чувствовала, что хочешь в туалет, но не пошла? – уточняет Марк.
– Да. А Леша проснулся тогда и говорит: «Ой, мамочка, тут воняет!» И кровать к ней полез, спать там. А разве можно мальчики к девочкам спать? – Оксана улыбается. – Нам детдоме говорят: только попробуйте там, только залезьте! Во дворе проснетесь, с крысами. У нас такие крысы бегают! Здоровенные вообще. Свиньи, а не крысы – так МарьАнтонна говорит. И вы свиньи, говорит МарьАнтонна. Вам только жрать и срать, говорит МарьАнтонна. И трахаться. Ха-ха-ха!
– Оксана, мне жаль, что ты жила в плохом месте, где к детям относились как к свиньям, – растерянно говорит мама.
– Да меня любят они, – отвечает Оксана. – Это Лейка поганая волосы мне драла! Ненавидит меня!
Лея отрывается от платья и говорит холодно:
– Я нормально к тебе отношусь, просто не надо брать без спроса мои вещи.
– Достала уже вещами своими подавись! – кричит Оксана.
– Девочки, можно вы не будете снова? – спрашивает мама. – Энурез и то интереснее.
– Какой энурез! Она же сама сказала, что это нарочно! – раздраженно отвечает Лея.
– Давай я с ней схожу к врачу, Кать, – вступает Марк. – А то ты и так занята.
– Да погоди, может, это и не повторится, зачем сразу к врачу.
– А вы что там говорите? – с интересом спрашивает Оксана. – Вы это про ссанье мое, что ли?
На пороге появляется Рома.
– О, Рома, привет, – говорит мама. И снова смотрит на заваленный мусором стол и гору посуды в раковине. – Давайте наконец договоримся, кто и когда убирает кухню. А то все я да Оксана.
– Ну давай, – отвечает Рома. Переглядывается с Леей, наливает себе чай.
– Давайте обсудим, да, а потом я пойду, у меня встреча в галерее, – говорит Марк.
Лея откладывает шитье, берет с подоконника блокнот.
– Значит, пиши. Что нам нужно? – рассуждает мама. – Во-первых, мытье посуды, днем и вечером…
– Ой, только не мытье посуды, – бубнит Лея.
– Мам, я буду посуду! – говорит Оксана. – Только планшет дай? А то я начну тут, ну… орать.
– Во-вторых, уборка в ванной. В-третьих, полы и коридор. В-четвертых, надо чистить туалет.
– О боже, – говорит Рома. – А можно мы не будем чистить туалет?
– Да, – говорит Лея. – Давайте забьем?
Мама разводит руками.
– Дети, то есть все должна делать мама, да? – спрашивает Марк.
– Почему мама, ты тоже можешь, папочка! – отвечает Лея. Бросает блокнот на стол, берет недошитое платье, удаляется в свою комнату, хлопает дверью.
Мама отворачивается к раковине и принимается мыть посуду.
Марк и Рома пьют чай.
Звонит телефон. Незнакомый номер. Мама выключает воду, вытирает руки, подходит.
– Екатерина Александровна? Вас беспокоит травмпункт города Тверь.
– Здравствуйте…
– Вы являетесь законным представителем Александры Перовой, правильно?
– Да. Что-то случилось?
– Все в порядке, не волнуйтесь! На Александру упал стол для настольного тенниса, она повредила ногу. Мы оказали необходимую помощь, но для санатория это чрезвычайное происшествие, они отказываются забирать ребенка. Не могли бы вы подъехать за девочкой? Нам в любом случае ваши подписи нужны.
– В Тверь?
– Да. Она у нас тут сидит, скучает.
– У меня трое маленьких детей, мне же надо их оставить с кем-то… И вы так далеко. А нет возможности
