Феррис поглядел на своего иракского хип-хоп-агента:
— Ты реальный парень, Бассам, знаешь? Я тобой горжусь.
Они влились в утренний поток машин на шоссе 1, главной магистрали, ведущей на север вдоль берега Тигриса и к Тикриту. Мимо прогрохотала колонна американских машин службы обеспечения. Как и все иракцы, Бассам сбросил скорость и принял вправо, чтобы пропустить быстрых на стрельбу американских солдат. Было бы хуже некуда, подумал Феррис, сдохнуть от пули какого-нибудь сержанта-резервиста из Небраски, охраняющего грузовики, везущие солдатам на севере стейки и газировку. У Бассама в магнитоле играло «Радио Сава», американская станция, транслирующая смесь американской и арабской музыки. Единственный реальный успех американской пропаганды. Подпевая речитативу Эминема, Бассам вел машину.
— Мы должны быть осторожны, Бассам, — обратился к нему Феррис. — Если этот парень так хорош, как ты говоришь, его постараются убить сразу же, как только поймут, что он собрался бежать. Брат, ты должен реально серьезно относиться к таким делам. Ты меня слышал?
— Да, босс. Все круто.
— Нет, не круто. Ты можешь втравить нас в дело, где нас всех порешат, заодно с твоим приятелем Низаром. Так что послушай. Нам надо поездить до вечера. Я не могу останавливаться дважды в одном месте в течение одной недели, и ты тоже. Если этот твой Низар подтвердит то, о чем говорит, то он — просто чистое золото. Нам не надо, чтобы он погиб из-за какой-нибудь ерунды. Такой шанс предоставляется нечасто, и я не собираюсь потерять его. Ты меня слышишь? А? Слышишь меня, мать твою?
— Да, босс, — снова ответил Бассам. Но на этот раз Феррис был уверен, что его поняли.
Дядя Бассама жил рядом с грунтовой дорогой, протянувшейся вдоль Ад-Даура, в нескольких километрах южнее Тикрита. Когда-то здесь была ферма, от нее осталось ирригационное оборудование, но поля превратились в заросли бурьяна, усеянные остатками ржавых сельскохозяйственных машин. Феррис посоветовал Бассаму припарковать машину позади дома, чтобы ее не было видно с дороги. Позади главного здания, метрах в пятидесяти, в тени эвкалиптов стоял небольшой домик. Бассам сказал, что он свободен. Феррис попросил отвести Низара в домик, не говоря ни дяде, ни кому-либо еще. Бассам подмигнул в ответ, стараясь держаться бодро, но Феррис видел, что он испуган.
Феррис направился в домик. Внутри воняло дерьмом, то ли человеческим, то ли от животных, непонятно. Грубая иракская действительность — люди ходят в туалет в любом помещении, если там никто не живет. Он открыл окна, чтобы помещение проветрилось, и расставил стулья так, чтобы говорить с Низаром, находясь вне его поля зрения, а затем сел и стал ждать.
Бассам пришел минут через десять, ведя за руку Низара и разговаривая с ним на арабском в том же музыкальном стиле, которого он придерживался в английской речи. Низар был невысокого роста, телосложением он напоминал пожарный насос. Поверх его губ свисали длинные усы. Феррис не понимал всех тонкостей иракского жаргона, но чувствовал, что Низар нервничает. Даже в разговоре с Бассамом его голос дрожал, а взгляд бегал в поисках опасности, в существовании которой он был уверен. Войдя в дом, он уставился на Ферриса, пытаясь разглядеть его лицо, теряющееся в темноте.
— Это мой друг из Египта, — Бассам показал на Ферриса. — Возможно, он сможет помочь тебе.
Они обменялись традиционными исламскими приветствиями. Мир тебе, да одарит тебя Аллах здоровьем. Бассам принес из дома своего дяди бутылку воды и церемонно налил ее в три грязных стакана. Начало затягивалось, но в этой части света торопливость никогда не приводит к успеху.
— Я могу помочь тебе, друг мой, — сказал Феррис по-арабски с египетским акцентом.
— Хвала Аллаху, — ответил Низар.
— Но зачем тебе нужна помощь? Чего ты боишься?
— Я слишком много знаю, господин. Я путешествовал с Абу Мусабом. Я знаю его тайны. Они мне верили. Собирались послать за пределы Ирака. Готовили. Но пару дней назад извинились и сказали, что я должен стать смертником, проведя операцию в Багдаде. Думаю, они более не доверяют мне. Не знаю почему. Может, слухи. Может, они услышали, что я знаком с Бассамом. Поэтому я сбежал. У них и так много смертников. Я не хочу умирать. Я хочу уехать в Америку.
— Я могу помочь, — повторил Феррис. — Я знаю людей, которые могут переправить тебя в Соединенные Штаты. Деньги, виза, грин-карта. Все. Но ты же знаешь этих американцев. Они жадные. Ты должен дать им что-то взамен, иначе они никогда не станут помогать тебе. Так что ты можешь им дать? Скажи мне, и я отвечу, смогу ли я помочь тебе.
Низар покачал головой.
— Это слишком опасно, — сказал он. — Я скажу это только американцам. Я не могу верить арабам. Они предадут меня.
Феррис на мгновение задумался. Все, что говорит этот человек, вполне логично. И он прав в том, что не доверяет арабам. Предложение должно исходить от американца. Феррис понимал, что раскрыться и сказать, что он американец, на такой ранней стадии работы будет нарушением плана операции, но ему не приходило в голову других вариантов действий. Наклонившись вперед, чтобы солнечный свет осветил его лицо, он снял куфию, чтобы Низар разглядел его получше.
— Я американец, Низар. Я работаю на Совет национальной безопасности, — сказал Феррис по-английски, а затем повторил то же самое по-арабски. — Я могу помочь тебе попасть в Америку, но ты должен рассказать мне все, что знаешь. Тогда мы сможем составить хороший план.
Низар разглядывал лицо Ферриса, собираясь с мыслями. Затем он сделал то, чего Феррис никак от него не ожидал. Он бухнулся на колени и поцеловал ему руку. В его глазах стояли слезы. Столь сильно он боялся, что люди Заркави убьют его.
— Расскажи, что ты знаешь, — медленно и терпеливо повторил Феррис. — Тогда я смогу помочь тебе. Скажи мне что-нибудь, что сильно порадует моего большого босса из Вашингтона, президента.
Низар закрыл глаза. Феррис все понял. Это единственная карта, которую он сможет разыграть. Вытянув руку, он коснулся пальцами лба иракца, словно исцеляя его. Он никогда в жизни такого не делал, ни с кем, но чувствовал, что сейчас самый подходящий момент для такого жеста.
— Они хотели, чтобы я уехал из Ирака, — сказал Низар.
— Да. Ты уже сказал это. А зачем им это было надо? — спросил Феррис.
— Из-за того, что я прошел подготовку в «Мухабарате». Я знаю, как изготавливать бомбы. Как проводить операции. Все умею. Они сказали, что им это нужно, для операций в Европе. Заминированные автомобили. Это их план, заминированные автомобили в Европе, так же как в Багдаде. Но им не хватает людей. Я был им нужен.
Он замер, не решаясь продолжить.
— Кому ты был нужен? — спросил Феррис, глядя ему в глаза. — Кому ты был нужен, Низар? Ответь, или я уйду прямо сейчас.
— Человеку, который руководит новой оперативной сетью «Аль-Каеды». Который планирует взрывы в Европе. Которого больше всего боятся американцы. Люди, находящиеся здесь, на связи с ним. Они хотели послать меня к нему.
— И кто же это?
Низар снова умолк. Он сидел, тряся головой, испуганный, не зная, что делать.
Феррис почувствовал, что, если срочно что-то не сделать, он потеряет этого человека. Он встал со стула, словно собираясь уйти.
— Пошли, Бассам, — сказал он. — Мы уходим.
Низар что-то сказал, едва слышно.
— Громче, — сказал ему Феррис.
— Сулейман, — прошептал Низар. — Это не настоящее имя, но они так его называют. Сулейман Великолепный. Он планирует задания.
О боже мой, подумал Феррис. Вот оно. И как же мы ухитримся сохранить жизнь этому парню?
Глава 4
Балад, Ирак
Прямо из обветшалого домика на берегу Тигриса Феррис позвонил Эду Хофману по спутниковому телефону. В Вашингтоне сейчас четыре часа утра, но это не важно. Если Хофмана не разбудят и он узнает о находке Ферриса с опозданием, он взбесится.
Феррис стал звонить в оперативный штаб ближневосточного отдела. Голос дежурного был раздраженным, как будто его оторвали от раскладывания пасьянса на компьютере, но он переадресовал звонок на домашний номер Хофмана.
— Какого хрена? — выругался для начала Хофман. — И сколько сейчас времени?
— Извините, что разбудил вас, — ответил Феррис. — Но похоже, мы тут в нашем Додж-Сити кое-что нашли.
— Да ну? — спросил Хофман, окончательно проснувшись. — И что же?
— Я допрашиваю иракского перебежчика. Он суннит, из Самара, работал в разведке Саддама. Сейчас он член иракской сети «Аль-Каеды», по крайней мере был им пару дней назад, когда они собирались послать его для проведения операций с заминированными автомобилями. Сейчас он в бегах, и он рассказал мне кое-что действительно интересное.
— Да? Хорошо, я жду.
— Он сказал, что люди «Аль-Каеды» собирались послать его за пределы Ирака, к человеку, планирующему операции в Европе. Они создают новую сеть, чтобы взрывать в Европе заминированные автомобили. Так он сказал. И он назвал имя руководителя. Сулейман.
