Но Млад высматривал не одиночный возок, а большой богатый обоз из многих повозок, сопровождаемый стражей. Обозы тоже иногда появлялись на дороге, однако все они были из других краев, и Млад уже начал тревожиться. Договоренный срок подходил к концу, невеста же все не ехала. А ну как князь надумает охоту и прикажет Младу его сопровождать? Кто тогда встретит его Снежаночку? Невесту, как и собаку, другу не доверишь. Млад хоть и был юн, но уже знал, что такие поручения добром не кончаются. Вот он и проводил дни в смутной тревоге — охранял стены города, смотрел за порядком на улицах, чтоб по пьяному делу кто кого не обидел, да лазал постоянно то на одну, то на другую башню.
А в последнюю ночь с ним произошел случай, о котором он не знал, как и докладывать князю.
Как и положено, он стал обходить вместе с тремя стражниками город. Двое парней впереди несли факелы. Факелы едва освещали пустынные темные улицы, но Млад привык за год службы ходить и без света, потому что помнил каждую рытвину, — по три раза в ночь станешь обходить, так и запомнишь. Факелы же были больше нужны для порядка. Во-первых, чтоб жители не тревожились — видели, что не разбойники какие крадутся во тьме, а их же стражники.
Во-вторых, если кто подгуляет, как его узнаешь без факела, поднесенного к лицу?
В эту ночь происшествий не было. Млад спокойно обошел город, отпустил сопровождавших парней поспать и вдруг в лунном свете увидел летящую со сторожевой башни стрелу. Эта стрела была нацелена прямо в окно княжьего терема, и Млад вздрогнул — в то же мгновение должно было со звоном и треском обрушиться дорогое заморское стекло, которое недавно доставили для княжеского терема. Но звона не произошло. Стало быть, еще того хуже — окно открыто. А что могла наделать эта стрела, если князь стоял в тот миг у окна, — Млад не хотел и думать.
Он рванулся к башне, чтобы не дать уйти стрелявшему. Перепрыгивая через несколько ступеней, взлетел по винтовой лестнице и увидел закадычного друга Якуна, растянувшего рот в глупейшей улыбке.
«Пьян!» — первым делом подумал с удивлением Млад.
Дело в том, что Якун никогда никакого зелья не употреблял. А стражник и вовсе обязан блюсти дежурство тверезым. Теперь же Младу полагалось срочно вызвать замену, а закадычного друга сопроводить в темницу. Но что особенно поразило Млада — это скорость, с какой Якун успел отыскать зелье и очутиться здесь, наверху. Совсем недавно во время обхода они столкнулись на улице — Якун шел от своей невесты домой, а на башенное дежурство ему полагалось заступить с утра.
— Ты что ж, осиновый пень, наделал?! — негромко вскричал Млад. — Ведь ты по княжьему окну стрелял!
— А хоть бы и по княжьему! — пьяно ухмыляясь, отозвался Якун.
— Давай руки, сейчас вязать тебя, дурака, буду, — почти со стоном проговорил Млад.
Он уже полез к поясу за веревкой, как вдруг получил такой удар в лицо, от которого едва не покатился вниз по лестнице. А когда поднялся с колен, Якун уже спрыгивал с той же лестницы на землю.
Млад сразу крикнул стражнику на соседнюю башню, чтобы тот передал о случившемся по цепи дальше, а сам бросился в погоню за собственным другом.
Якун, несмотря на нетрезвое свое состояние, проявил изрядную прыть, и поймать его оказалось непросто. Он скрылся за углом, а когда Млад тоже завернул за тот угол, то получил поленом по голове.
Это было уже чересчур, и Млад перестал придумывать план, как станет утром выручать друга, а, разозлившись, снова бросился за ним следом по темным улицам. Он уже догнал его и схватил за руку, однако тот пырнул его ножом. Нож этот закадычный друг целил Младу в сердце, но попал лишь в предплечье. Млад от неожиданности ослабил хватку, Якуну удалось вырваться и убежать снова.
Эта последняя стычка случилась поблизости от их домов, и Млад, вместо того чтоб продолжать погоню, решил предупредить родню Якуна. Пусть отлавливают его сами, а утром ведут к князю с повинной.
Каково же было его изумление, когда на громкий стук в деревянные ворота вышел сам Якун, заспанный и абсолютно тверезый! И ничего не мог понять из сбивчивого рассказа Млада. Он клялся и божился, что ни на какую башню не лазал, да и зачем ему это, если с утра заступать на дневное дежурство.
— Как расстались с тобой возле дома, так я сразу пошел в опочивальню и заснул! — уверял он. — Ну сам подумай, не враг же я себе, чтобы зелье ваше употреблять!
Потому Млад и не знал, что и как теперь докладывать князю.
Днем ночная история разрешилась легко. А может быть, еще больше запуталась. Воевода Ждан сказал Младу по секрету, что ночью и в самом замке случилось непонятное. Настоящие дружинники отчего-то крепко заснули, а вместо них в княжеские палаты ворвались переодетые волкодлаки.
— Только наш князь другим не чета — всех порубил! — закончил рассказ воевода. — Однако ты обо всем этом помалкивай. А стрелок твой тоже, по всему видно, был из волкодлаков. Следовательно, Якуна и винить не в чем. А нам теперь — не в оба глаза, а во все четыре надо смотреть!
Вот и смотрел Млад во все четыре глаза — и в городе, и со сторожевой башни.
И высмотрел сначала одно посольство, потом другое, третье. Все они торопились от своих государей к князю Владигору. А когда пропускал посла Есипа от княгини Божаны, вдруг какой-то мужичишка отошел от возка, обнял его и спросил, заплакав:
— Млад! Млад! Или ты не узнаешь меня? Я же Власий, отец Снежаночки.
Млад на мгновение отстранился и вгляделся в плачущего мужичка.
Это был и в самом деле отец его невесты. Но только не как обычно важный и красиво одетый, а словно какой-то замусоленный, словно его перед этим по печным трубам таскали, а потом отмывали в лужах.
— А Снежаночки нет… — выговорил Власий трясущимися губами и громко зарыдал.
— Как нет? Почему нет? — не поверил Млад.
— В Заморочном лесу упыри напали. Один я и остался…
Вот и все ожидание…
Млад почувствовал на губах кривую улыбку, постарался согнать ее. Колени у него дрожали, руки тоже тряслись.
— Врешь ты все, дядька Власий. Шутку такую придумали, да? — спросил он с надеждой: а вдруг и в самом деле это только шутка.
Власий со Снежанкой мастера были людей вышучивать.
Но купец, оборвав рыдания, обнял его:
— На князя вашего одна надежда. Пошлет дружину — может, и успеем отбить Снежаночку.
— Ты скажи, где это было? Я сам пойду. Сегодня же и пойду ее отбивать.
Млад на мгновение представил свою возлюбленную в руках упырей, и его передернуло.
— Сам пойду к князю, буду просить, чтоб пустил меня. Князь поймет, — сказал Млад, когда поведал обо всем закадычному другу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
