— Пора.
— Ну, несите тогда! — я прижала Некса к себе под кофтой.
Советник фыркнул, и мне отчего-то показалось, что смерть в том, другом, мире будет долгой и мучительной. Но дракон взял ещё один шарик в руки, помял его до состояния порошка и высыпал на статуэтки моих обволочённых животных. Дрогнув, они приподнялись над полом и поплыли к выходу по приглашающему жесту советника.
— Поспешите, благочестивая Маша, мы и так потеряли слишком много времени! — распорядился советник.
— А ехать далеко? — с большим глазами наблюдая за полётом моих животных, уточнила я.
— Нет. Я не в курсе ваших расстояний здесь, но доберёмся мы на машине быстро.
— Ну что ж…
Я быстро написала записку для тёти Лиде, с мобильника отправила ей сообщение и оглядела кухню. Кольнуло чувство, что новый поворот может стать последним в моей короткой жизни. Вернусь ли я когда-нибудь сюда? Но унывать не позволила совесть. Тряхнув головой, я заперла дверь домика и сказала сама себе: обязательно вернусь.
На чёрном танке-джипе мы проехали пару десятков километров, удаляясь от города. Некс становился всё смурнее и даже меленько дрожал, хотя ящерам это не свойственно. Неужто боялся папаши-императора? Ну, ничего, я его защищу ото всех.
Переход через тонкие (то-о-оненькие) материи мне совершенно не понравился. Вот совсем. Мы остановились у леса, где советник всё тем же плавным жестом руки выгрузил перламутровый зоопарк имени Маши и снова достал свои расходные шарики. В этот раз он слепил в кучку сразу пять или шесть штук, размазал их по ладоням и выставил руки к полосе деревьев. Поколдовал минуты три, я даже замёрзнуть успела. Оглянулась на машину:
— А что вы будете делать с танком?
— Ничего. Пусть здесь остаётся.
— Украдут же!
Советник посмотрел на меня таким взглядом, что стало жарко. Ну чего я всё время лезу не в своё дело? Ему пофиг на машину, а мне-то что? Мне вон надо смотреть на «портал», который постепенно начал проявляться на фоне леса. Эти тонкие материи походили одновременно на звёздные врата и мутный водоворот в фарватере реки. Дракон отряхнул совершенно чистые ладони о пальто и обернулся:
— Прошу вас, благочестивая Маша.
— Сначала животные, — кивнула я на зоопарк. — Мало ли, вдруг вы меня обманете…
— Я не имею таких привычек, — вспыхнул советник. Но быстрым жестом отправил живые статуэтки в портал. Они вошли и исчезли с лёгким чмоком. Ощутив холодок, пробежавший по коже, я мысленно обозвала себя дурой. Куда я иду? Что я делаю вообще? Почему колеблюсь, если уже поздно? Вперёд, Макария-Швейцария! Выше голову и вперёд!
Я прошествовала мимо советника к омуту тонкой материи, выдохнула и шагнула, инстинктивно вытянув руки перед собой. Чудовище проглотило и меня, чавкнув напоследок, и я провалилась в беспамятство…
В висках стучало, голова была ватная, а тело — его вообще не было. Я будто парила высоко в небе, и мне совсем это не нравилось. Земля под ногами лучше. Как бы спуститься… Сначала глаза открыть…
Непослушные веки всё же поднялись, мне удалось сфокусировать взгляд на потолке — белом, покрытом чудной лепниной. Нет, это не больница. В казённых учреждениях таких потолков не бывает. Я снова прикрыла глаза, прислушиваясь. В комнате разговаривали двое: взрослый мужчина, голос которого был мне знаком, и мальчик. Как-то странно звучит их разговор… Странно, но вполне понятно.
— Ваше императорское высочество, это даже не обсуждается! Из-за вас я был вынужден притащить эту… этого… человека в Эридан, но жить в вашей комнате она не будет!
— А я хочу!
— А вы не можете получать всё, что хотите!
— Я принц! И получу всё!
— Вы же в курсе, что ваш венценосный отец желает жениться во второй раз? Не мне вам объяснять, почему, но и в этом браке у него может родиться наследник!
— Я первый в очереди на наследование…
— Очередь можно и подвинуть, ваше высочество, — прошипел советник. Я приоткрыла глаз и увидела, как он склонился над светловолосым мальчиком лет десяти, одетым в старинные камзол и панталоны. И поза эта показалась мне угрожающей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эй! Советник как-вас-там? Мы что, уже прилетели?
Он выпрямился, воткнув мне в глаза свой фирменный презрительный взгляд, и ответил:
— Пришли. А вы… Постойте, вы что, понимаете наш язык, благочестивая Маша?
— Прекратите называть меня благочестивой, — проворчала я, поднимаясь на локтях. Мальчик бросился ко мне, обнял за талию, прижался к груди щекой:
— Маша!
Господи… Неужели это мой ящерёнок? Дракоша? Наследник? Я машинально тоже обхватила его руками, как дома, и ощутила горячую кожу на затылке. Он повсюду был горячий. Не заболел ли?
Оторвав его голову от себя, заглянула мальчику в тёмные, как ночь глаза:
— Некс? Почему ты такой горячий? У тебя температура! Ты заболел!
— Нет, не заболел! — засмеялся мальчик. — Пошли, я покажу тебе замок!
— Ваше императорское высочество, вам стоит сразу же по приезду в замок испросить аудиенции с его величеством, — бесстрастно перебил его советник. — Благочестивая Маша, если вы в состоянии идти, прошу за мной.
— Стоп. Сначала решим пару вопросов, — ответила я, садясь. Небольшая комната, в которой мы находились, мне не понравилась — слишком белая, слишком стерильная. Может, у них такие больницы?
Советник, сложив руки на груди, смерил меня подозрительным взглядом и кивнул. Я продолжила:
— Значит так. Как вас там зовут?
— Эвиксандори Велейский из рода Огне…
— Будете Вик. Всё равно я никогда не выучу и не выговорю ваши зубодробительные имена. Короче, Вик, где мои собаки, кошки и попугай?
— На карантине, благочестивая Маша.
— С какого перепоя? — удивилась я. — Они у меня все здоровые!
— Пошли, Маша! Я покажу тебе наш мир! — настойчиво тянул меня к выходу Некс. Я похлопала его по руке:
— Подожди минуточку, малыш, сейчас! Вик, мои животные не больны!
— Их обеззараживают, не беспокойтесь. Нам не нужны паразиты из вашего мира.
— Интересно! А если я принесу паразитов?
— Вас уже обеззаразили, — мило улыбнулся Вик, и мне показалось, что это не улыбка, а ухмылка. Как это обеззаразили? Каким способом? Помыли? Желудок промыли? Я осталась стоять с растопыренными глазами, а Некс захохотал, глядя на меня:
— Маша, не смотри так! Меня тоже обеззаразили! Лекарь руками поводил и всё!
— Точно всё? — я подозрительно глянула на мальчика, который кивнул, продолжая смеяться. — А… как?
— Психокинетическим путём, — вежливо ответил Вик. — Пойдёмте же.
— Нет, у меня ещё вопрос!
Я поёрзала на кушетке и решительно спросила:
— Где питбулиха?
— Что, простите? — не понял Вик.
— Глаша. Глафира. Собака. Ведь вы не упаковали её в обволакивающую интеллектом капсулу! Где она?
От двери послышалось деликатное покашливание, и к Вику приблизился человек. Женщина. Или мужчина? Или, прости господи, гермафродит? В общем, сразу и не разобрать. Но то ли по глазам, то ли по короткой стрижке чуть полосатой расцветки я поняла — это и есть моя Глаша. Оборотень, что ли?
— Фирис, представься.
— Личный телохранитель его императорского высочества Атахавиринекса Итарийского, Фирис из мира оборотней, по своей воле на службе империи Эридан, — склонила голову молодая женщина. Или всё-таки мужчина? Хм-хм… Значит, оборотень и телохранитель. Как я и думала.
— А скажи мне… — я запнулась о пристальный взгляд «Глаши-колхоза» и поправилась: — Скажите мне, как вы оказались на цепи в подпольном питомнике?
Вик сдвинул брови, Некс закашлялся, а Фирис густо покраснел. Нет. Покраснела. Господи, как мне к нему обращаться, к этому оборотню? Всё-таки оно было течной сукой, решаю: это девочка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это постыдное стечение обстоятельств, — хриплым голосом ответила Фирис.
— Я понимаю, неважно.
— Благочестивая Маша, у меня мало времени, — Вик выглядел смертельно скучающим. Если бы у него были часы, он обязательно поглядывал бы на них каждые три секунды. Ладно, не будем оттягивать неизбежное.
