что мне причиняют боль.
Я быстро причёсываюсь и мчусь в его кабинет, стуча в дверь. Он что-то кричит, и я вхожу, робко стою и наблюдаю за ним. Он зовёт меня, и я сразу же иду. Я останавливаюсь перед ним, и он скрещивает руки на груди. Однажды мама сказала мне, что влюбилась в папу, потому что он был таким красивым. Я не совсем понимаю, что это значит, просто знаю, что для меня папа всего лишь страшный человек. И злой.
По-настоящему злой.
— Что ты собираешься делать? Сначала?
Я сглатываю, и мои пальцы дрожат.
— Мм-м…
Он делает шаг вперёд, его пальцы хватают меня за плечо. Он сжимает меня очень сильно, так сильно, что слёзы наворачиваются на глаза, но я не плачу.
— Клянусь Богом, Шарлин. Я заставлю тебя вспомнить, как бы сильно мне ни пришлось причинить тебе боль, чтобы добиться этого. Итак, чему, чёрт возьми, я тебя учил?
— Я пойду в те дома, куда ты мне скажешь, — шепчу я дрожащим голосом. — Постучу в дверь и скажу людям, что заблудилась и не знаю, где нахожусь. Когда меня впустят, я попрошусь в туалет. Тогда я сбегаю и найду любую информацию, какую смогу.
— А какую информацию вы ищешь?
— И-И-И-Имена. Места. Номера телефонов.
— А если они тебя поймают?
— Я с-с-с-с-скажу им, что я бездомная и искала деньги.
— И ты никогда не что?
— Не скажу им, что ты мой отец.
— А если они тебя схватят или что-то заподозрят?
У меня дрожит нижняя губа.
— Это моя с-с-с-собственная глупая ошибка.
— Именно так. — Он кивает, отпуская моё плечо. — Это твоя собственная глупая ошибка. Будь умной, вот для чего нужна наша семья. Становись умной, делай свою работу, и я, возможно, оставлю тебя рядом. Если ты этого не сделаешь, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родилась на свет. И поверь мне, Шарлин, ты этого не хочешь. Я очень подлый человек.
Я знаю.
Я знаю, что это так.
— Да.
— Да, что? — рычит он.
— Да, сэр.
Он кивает.
— Убирайся. Продолжай тренироваться. Завтра ты пойдёшь в свой первый дом. И помни, Шарлин, у нас нет времени на слёзы или хныканье. Будь жесткой, или я сделаю с тобой то же самое.
Я сглатываю и поворачиваюсь, выбегая за дверь.
Я боюсь за завтрашний день, смертельно боюсь.
Я не хочу этого делать, не хочу, но у меня нет выбора.
Он заставит меня.
Он сделает меня такой же злой, как и он сам.
Такой. Как. Он.
Глава 4
Кода
Сейчас
— Как дела?
Я бросаю взгляд на Чарли, которая сидит на краю крыльца, свесив ноги. Она смотрит в темноту, и ей на всё наплевать. Для меня становится всё более очевидным, что она многого не боится. Я знаю почему. Знаю, какую жизнь она вела. Ничто здесь не может напугать её больше, чем то, что она уже видела. Я бы сказал, что испытываю жалость, но это не так. У каждого есть своя история — ты либо принимаешь её, либо позволяешь ей съесть тебя заживо.
Чарли сильная.
Я поддержу её в этом.
Но она не нуждается в жалости.
Она должна дать мне информацию.
Мне нужно покончить с этим.
По многим причинам, о которых она никогда не узнает.
— Первая ночь, и такая чертовски долгая, — бормочу я Малакаю по телефону.
— Она хорошо себя ведёт?
— Она болтлива, но с ней не сложно. Не хочет разговаривать.
— Скажи ей, как важно, чтобы она все рассказала.
— Конечно, я, блядь, это сделал. Она думает, что, если заговорит, нас убьют.
Малакай хмыкает.
— Кто бы за ней ни охотился, она, очевидно, знает, что он смертельно опасен.
Да.
Чертовски опасный.
Ага. Смертельный секрет.
Тот, который она держала в себе.
У каждого из нас есть свои демоны. Свои секреты. И свои битвы.
Я снова бросаю взгляд на Чарли.
Без сомнения, наши демоны танцевали. И не раз.
— Мы не продвинулись ни на шаг, — говорит мне Малакай. — Наши люди повсюду, пытаются найти больше информации. Трейтон мёртв, а это значит, что нам нужно найти новые зацепки. Его угроза нашему клубу теперь миновала, но что бы ни случилось, когда Чарли была у него, какой бы информацией он ни поделился, это создало целый мир новых проблем. Потому что теперь за ней охотятся.
Охотятся.
Да. Грёбанная разыскиваемая.
— Да, — бурчу я, — я продолжу поиски. Если найду зацепку, дам тебе знать. Пока что всё, что у нас есть, это ее имя. Пока она не заговорит, это всё, что нам остаётся.
— У меня есть люди, которые держат ухо востро, пытаются донести слухи на улицу, перешёптываются. Кто-то большая шишка там, руководит этим шоу, и, кто бы это ни был, он хочет заполучить Чарли. Думаю, это кто-то из членов семьи или бывший парень.
Верно.
— В любом случае, — говорю я, сжимая кулак, — мы докопаемся до сути.
Я чертовски ненавижу это.
Мои демоны пожирают меня изнутри.
И я не могу рассказать об этом ни единой живой душе.
— Да, мы так и сделаем. Несколько человек из нас приедут на выходные, чтобы обсудить информацию, встретиться. Сделай так, чтобы Чарли было приятно находиться в женском обществе, не сомневаюсь, к тому времени ты ей надоешь.
— Пригласи, чёрт возьми, женщину, Малакай. Если я не смогу выбраться из этой чёртовой дыры, мне нужно смочить свой член.
Малакай усмехается.
— Всегда о киске.
— И это говорит тот, у кого постоянная киска.
Он хмыкает.
— Верно. Я пришлю Шугар к тебе. Она знает дорогу. У неё сладкая попка. Она справится с этой работой.
— Мне плевать, кто это, главное, чтобы у неё была подходящая киска.
Малакай фыркает.
— Сурово, брат.
— Как будто ты сам об этом не подумал, — ворчу я.
— Совершенно верно. Я пришлю её к тебе.
— Хорошо. Созвонимся позже.
— Будь добр к этой девушке, Кода. Она сделала доброе дело для нашего клуба.
Да.
— До скорого.
Я вешаю трубку и открываю ещё одну банку пива, снова уставившись на Чарли. Она погружена в свои мысли, руки лежат на коленях, взгляд устремлён в темноту без всякого выражения на лице. Напугана? А должна бы быть. После такого успеха люди будут преследовать её любой ценой. Им не потребуется много времени, чтобы выследить её. Именно для этого я здесь, но я не могу скрывать её так долго.
В конце концов, это настигнет её.
И она будет стоять на краю ада, более чем готовая прыгнуть, чёрт возьми, чтобы избежать этого.
