— Кажется, я обозвала его напыщенным колдуном, — извиняющимся тоном призналась она. Остальные рассмеялись.
Вилл откашлялась и слегка покраснела.
— А я снова ревновала к Анжеле. Помните? Она бегала за Мэттом, и я вдруг не могла думать ни о чем другом, а только как они стояли вместе, улыбались, смеялись. Две минуты назад я легко задушила бы их обоих!
Ирма хмыкнула:
— Должна признаться, что думала всякие гадости о тебе, Вилл. О происшествии с колодцем…
Тарани кивнула. Те же мысли мелькали и у нее.
— Подумать страшно, какие чувства Тени разбудили в бедняжке Корнелии. Мы должны найти ее. Немедленно!
— Болтовня, болтовня, сплошная болтовня! Я думала то, я чувствовала это!.. О, как типично для женщин! Стремительность, отвага, решимость — вот черты хорошего волшебника, — повизгивал Ака с запястья Тарани.
— Привет, малыш! Разве тебе не всё равно? — Ирма говорила очень медленно и ласково… Знай ее Ака получше, обязательно насторожился бы, но он высокомерно ответил:
— Не всё равно, маленькая мисс? Нет, вам решительно необходимы профессиональные советы опытного Хабагуса, знакомого с некоторыми из самых замечательных волшебников вселенной…
— Скажи-ка мне вот что — кроме того, чтобы показывать дорогу, разве ты не должен ПРЕДУПРЕЖДАТЬ НАС ОБ ОПАСНОСТИ!!!
Подбоченившись, Ирма наклонилась и орала прямо в обезьянье личико. Ака набрал побольше воздуха и надменно заявил:
— Я запрещаю говорить со мной таким тоном.
— Тебе не нравится мой тон? Да я лишу тебя музыкального слуха, если тебе медведь до сих пор на ухо не наступил.
— Хватит, хватит, — вмешалась Тарани, а Вилл и Хай Лин внимательно разглядывали Ирму. Ее лицо порозовело, синие глаза потемнели.
— Стресс! У меня стресс из-за этих неуклюжих женщин! Неопытных волшебниц, — сварливо бормотал Ака. — Может, я не так быстро отреагировал, но и сами могли бы быть побдительнее…
Ирма глубоко вздохнула, но вмешалась Вилл:
— Прекратите этот спор! Он высасывает нашу энергию. Идемте! Мы должны сосредоточиться на Корнелии и Розе!
Глава 10. Потайная дверь
— В те ворота! Налево вниз по лестнице!
Ака указывал дорогу в лабиринте узких улочек. Двери домов были заперты, окна наглухо закрыты ставнями. Редкие прохожие не обращали никакого внимания на четырех Стражниц.
В одном месте из вентиляционной шахты до девочек донеслись голоса.
— Я хочу есть. Ей всегда достается больше всех, — хныкал ребенок.
— Замолчи, дрянь, — отвечал женский голос. Ребенок заныл еще громче и расплакался.
— Мило, — пробормотала Тарани.
— Свет! Там, за углом… Какая-то лавка открыта, — показала Ирма.
Лавка оказалась размером чуть больше буфета. Сидевший в углу мальчонка с маленьким свертком на коленях обернулся и с любопытством взглянул на Стражниц.
— Стоп! — громко приказал Ака.
Девочки резко остановились. Лавка была почти пуста; только розовый кусочек мыла в форме бутона розы лежал в деревянном ящичке, да на самой нижней полке маленькая склянка с густой белой жидкостью.
Крохотный сверток на коленях мальчика захныкал.
— Господи! — Хай Лин наклонилась. Ребенок! Младенец! Хай Лин перевела взгляд на мальчика, и тот улыбнулся:
— Это моя маленькая сестренка. Ей всего три ростка.
— А тебе сколько? — озабоченно спросила Тарани.
— Четыре цветения, — ответил мальчик с нескрываемой гордостью.
Стражницы присмотрелись к детям и поняли, что ростки и цветения соответствуют месяцам и годам.
— Где ваша мама? — спросила Вилл так же озабоченно, как и Тарани.
— Нам-то что? — громко пробормотал Ака. — Типичная женская болтовня! Нам надо пройти через лавку!
— Заткнись! — в один голос возмутились Ирма и Хай Лин.
— Моя мама вместе со всеми работает на цветочных полях. Они собирают последние цветы. Сегодня вечером Азор устраивает банкет в честь своего удачного визита в Фану. Потом она отправится дальше. На другие планеты. И она обещала взять с собой трех самых дорогих друзей. Одного она уже выбрала. Вечером выберет еще двоих, и моя мама очень надеется стать одной из них. — Мальчик посмотрел на младенца. — Поэтому я должен позаботиться о Мусаб.
— Корнелия! Всё ясно! Она собирается взять с собой Корнелию, — воскликнула Ирма. Остальные девочки согласно кивнули, но тут терпение Аки лопнуло.
— Я сказал: через лавку! Вам что, некуда спешить? Разве мы не должны забрать вашу глупую пятую подружку? Чего вы тут причитаете над малявками? Кто будет спасать этот несчастный мир? Через лавку? Девочки заглянули в крохотную пустую лавку. Там и стоять-то было негде.
— Ака немного преувеличивает, — выразила общее мнение Ирма. — Через лавку хода нет.
Мальчик встал со скамеечки. Он движется слишком быстро и ловко для его возраста, подумала Вилл. Да и глаза его казались гораздо более серьезными и мудрыми, чем бывают у большинства четырехлетних детей.
— Возьмите графин, — сказал мальчик, нажимая на деревянный ящичек с розовым бутоном. У самого пола сдвинулась крышка люка, и открылось темное отверстие.
Хай Лин осторожно подхватила склянку, содержимое которой теперь было не белым, а зеленым. Ярко-зеленым.
— Это вам потом пригодится, но осторожнее с графином, он хрупкий, — спокойно предупредил мальчик.
Вилл первая пролезла в низенькую дверцу. Для этого ей пришлось согнуться и опустить голову. Сделав первый шаг, она остановилась, чтобы глаза привыкли к темноте. Остальные чародейки протиснулись следом. Впереди тянулся узкий, ведущий вниз тоннель.
— Фу! Здесь воняет хуже, чем на улице, — поморщилась Хай Лин.
— Ах, какие мы привередливые! — пронзительно выкрикнул Ака. — Это действительно вход в старую городскую канализацию. Ее проложили еще до меня, около трех тысяч лет назад, парой столетий раньше или позже, точно не помню. Фантастическая система! Сейчас о ней почти позабыли, но в дни моей молодости она была хорошо известна и очень полезна.
— В доисторические времена, ты хотел сказать, — раздраженно прервала его Тарани. Но сбить с толку Аку было нелегко. Он упрямо продолжал рассказ.
Сложная система канализационных труб во много километров длиной с разветвлениями тянется под всем городом. Насколько я знаю, в настоящее время ее больше не используют как канализацию.
— Насколько ты знаешь? — Ирма распрямилась, ударилась головой о вонючий потолок и, поморщившись, потрогала макушку, не появилась ли шишка.
— Ака, ты уверен? Ты точно знаешь, что нам сюда? — Вилл протянула руку и отстегнула обезьянку от запястья Тарани.
— А как же! Этот путь доверили мне совсем недавно, но я всегда о нем знал, и вообще, я знаю канализацию, как свои пять пальцев, — напыщенно ответил Ака.
— Как твои пять пальцев! Почему-то меня это не очень утешает! — Ирма хмуро уставилась на обезьянью головку. — У тебя нет никаких пальцев!
— Верно! Почему бы просто не найти главный вход, как в прошлый раз? — Хай Лин с мольбой посмотрела на подруг. — Тогда мы показали бы Азор, на что способны чародейки!
Все надолго приумолкли. Затем тихо заговорила Вилл.
— Потому что я плохо представляю, на что способны чародейки в данный момент. Без Корнелии мы ослабли. И ведь именно она обычно открывает нам двери, а мы должны застать их врасплох, иначе ничего не получится.
Хай Лин вздохнула. Ирма кивнула.
— Ладно, — решила Вилл. — Идемте!
Глава 11. Канализация
Тарани послала вперед лучик света, и девочки медленно двинулись по тоннелю друг за дружкой. Тоннель был таким узким, что им приходилось нагибаться, и так круто уходил вниз, что они упирались в стены и пол руками и ногами, чтобы не скатиться.
— Какая гадость! — Тарани касалась холодной склизкой каменной стены только кончиками пальцев, пытаясь не думать о мерзкой живности, которая вполне могла здесь поселиться. Чем глубже спускались, тем больше грязи чувствовалось под ногами, и наконец девочки оказались в маленьком помещении.
— Ну вот! — выкрикнул Ака. — Первая северная звезда! — Эхо его пронзительного голоса прокатилось по тоннелям, и он испуганно подпрыгнул. Девочки засмеялись и демонстративно фыркнули.
— Четыре первых звезды разделяют тоннели. Эта самая северная, так что мы идем правильно!
— Интересно, знает он дорогу или нет? — шепнула Тарани на ухо Хай Лин.
— Сюда! Сюда! — Ака кивнул на один из тоннелей. Отверстие было таким узким, что Вилл пришлось встать на колени.
— Поползем, — сказала она и на четвереньках вползла в темную дыру. Остальные быстро поползли следом. Снизу тянуло холодом. Тоннель уводил их всё глубже, становился всё уже, и в конце концов даже на четвереньках продвигаться стало невозможно.
Тоннель разделился на два.
