бы от удара по голове – это простое убийство, но если рана не была смертельной и он мог выжить, а Инесса сожрала его из своих соображений, – то появляется весьма отягчающее обстоятельство. За убийство с помощью дива колдуну дают пожизненное. А здесь был выпущен могущественный демон…
– Никто не ждет Инессу с бо́льшим ужасом, чем Матвей, – заметил Меньшов. – Его судьба зависит от того, что она скажет. Наставница знает точно.
И Кузя вдруг ощутил, что от талисмана на груди старого колдуна исходит тепло. Пара мгновений, и оно превратилось в жар, а в ушах загудело. И тут же занавес, закрывающий дверь ложи, распахнулся и на пороге появилась Диана.
– Инесса вернулась, – доложила она. – Ожидает в десяти километрах от Академии. Я отправляюсь на встречу. Для подтверждения того, что опасность миновала, также потребуются Петрович и Владимир.
– А я? – обиженно воскликнул Кузя. – Можно мне тоже слетать?
Хозяин посмотрел на Владимира. Тот согласно опустил голову. За этот жест Кузя немедленно простил главдиву и выволочку, и дурацкую чрезмерную торжественность во время инаугурации. И рванул вдогонку за остальными дивами.
Над куполом арены взмыла внушительных размеров ящерица с шестью лапами и огромными переливающимися в воздухе стрекозиными крыльями. Голову с двумя фиолетовыми фасеточными глазами украшали длиннющие жвалы, их острые кончики сочились ядом.
«Интересно, какое у нее дистанционное оружие?» – подумал Кузя, на лету разглядывая Диану. Но тут же поднятый ее крыльями ветер захватил его и чуть не перевернул в воздухе.
– Не подлетай к ней близко, – предупредил голос в голове. Кузя обернулся. Крупный черный ворон летел прямо за ним: Петрович, лишенный крыльев, тоже принял птичью личину. Рядом появилась серая химера.
Академия осталась далеко внизу. Дивы, выстроившись клином, следом за Дианой двигались навстречу Инессе. Кузя уже отчетливо ощущал силу старой дивы. Интересно, как Диана почуяла ее раньше него? Или у дивов Академии особенная связь?
Но вот Диана остановилась и повисла в воздухе. Крылья ее продолжали вибрировать. Поглядывая с завистью, Кузя парил, немного опускаясь и поднимаясь в потоках воздуха: красиво зависать на месте, как стрекоза, он не умел.
Инесса описывала вокруг встречающих большие круги. Кузя слышал обрывки ментального разговора старших дивов. В конце концов, старая наставница оказалась удовлетворена. И клин, теперь возглавляемый серой совой, повернул к Академии. Кузя облегченно каркнул. Обед наверняка уже готов!
Стрелка колдовских часов вращалась как сумасшедшая, не желая останавливаться. Объединенная сила дивов, как когда-то в особняке Анастасии, заставляла прибор сходить с ума. Аверин захлопнул крышку. Что же, делегация, посланная навстречу наставнице Инессе, прибыла обратно вместе с главной дивой.
И вот занавес ложи распахнулся и маленькая сухенькая старушка, облаченная в парадные, черные с серебром, одеяния, академическую шапочку и мантию, шагнула внутрь. И тут же преклонила колено.
– Как же я рад тебя видеть, наставница, – приветствовал ее Меньшов.
– Я в полном вашем распоряжении, ректор, – дива поднялась.
Занавес снова качнулся, появились Владимир и Кузя. Главдив доложил:
– Старший следователь господин Мончинский летит следом на вертолете. Через час прибудет.
– Я не стала забирать у него талисман владения, – пояснила Инесса. – Обряд привязывания проведем вечером. Но с арены мы должны выйти вместе: ректор и его див. Пора оповестить Академию об избрании нового ректора и поднять штандарт с вашим гербом.
– Да, – выдохнул Меньшов.
Инесса на миг прикрыла глаза, и в ответ на ее команду над Академией разнесся низкий трубный рев.
– Это трубит Петрович, – шепотом пояснил Аверину Меньшов и добавил: – Слушайте, что будет дальше.
К голосу дива-слона присоединились другие. Где-то поблизости, над самой ареной, раздался оглушительный скрип, словно по стеклу провели огромным когтем, а потом вся Академия застрекотала, засвистела, заревела, заскрипела, заухала и закудахтала. Звуки смешалась в один общий гул. Аверин увидел, что волосы на голове Кузи встали дыбом, глаза загорелись и показались клыки. Див едва сдерживался, чтобы не присоединиться к общему дикому хору.
– Дивы Академии приветствуют нового ректора! – провозгласила Инесса.
– Никогда не думал, что услышу это, – пробормотал Меньшов. Глаза старого колдуна стали влажными. Инесса коснулась его рукава.
– Ничего, Алеша, – мягко проговорила она, – вы это заслужили, – и добавила совершенно другим тоном: – Готовьтесь, господин ректор: скоро соберутся и ученики, и профессора – и вам надо будет выйти и произнести приветственную речь. Уверена, вы этим еще не озаботились.
– Сейчас что-нибудь набросаю, – улыбнулся Меньшов, – нельзя ударить в грязь лицом.
Когда Аверин следом за Меньшовым и Инессой вышел из главного входа на улицу, его удивлению не было предела. Академия преобразилась: пасмурный день осветился развешанными разноцветными флагами и сиянием фонарей. Скорее всего, приготовления были сделаны заранее, и, как только стало известно о возвращении Инессы, Диана организовала и дивов, и людей, но масштабы молниеносно проделанной работы все равно поражали. Прямо от входа, спускаясь с украшенного символами Академии крыльца, тянулась длинная красная ковровая дорожка, а с двух сторон ровными шеренгами стояли профессора в парадных мундирах и мантиях. За ними виднелась шумная и также торжественно одетая толпа студентов, от самых старших до первокурсников, ловко проскальзывающих под ногами у рослых сотоварищей в первые ряды. Старшекурсники подхватывали и сажали на плечи маленьких чародеек.
Снова раздался трубный рев, и на красную дорожку ступил огромный слон. На его спине уже успели установить украшенную лентами и гербами платформу. Герб по центру на невысоком ограждении платформы был Аверину незнаком, но, поскольку его венчал вензель Академии, не составляло труда догадаться, что принадлежит этот герб роду Меньшовых. Теперь его потомки смогут навечно вписать в семейный символ вензель Академии.
Слон опустился на колени, и два дива в парадных мундирах подставили лестницу, замерев по стойке «смирно» по обеим ее сторонам.
Меньшов ловко забрался на спину Петровичу и вскинул обе руки в приветствии. Рев дивов смешался с человеческими криками.
Петрович поднялся на ноги, развернулся и медленно пошел в направлении к главной площади. Ликующая толпа двинулась за ним.
Процессия неспешно текла мимо учебных корпусов, библиотеки, студенческих общежитий. На зданиях висели разноцветные штандарты, принадлежащие факультетам, научным сообществам и студенческим объединениям. А улицы пересекали вереницы натянутых флажков и сияющих цветами Академии гирлянд. Из дверей выбегали или чинно выходили те, кто не успел к арене, и пристраивались в хвост значительно растянувшегося шествия.
Стоял сильный мороз, но атмосфера праздника согревала душу. И Аверин подумал, что всеобщее ликование во многом связано с тем, что каждый, от мала до велика, устал от гнетущего уныния и неопределенности последних дней. Но теперь ректор избран, Инесса вернулась. Жизнь продолжается.
На площади перед высоченной стелой Петрович остановился и трижды протрубил, призывая к
