Патрик Дженсен сошелся с Синтией в трудный для себя период. Он был в процессе развода с женой. Причем Нейоми не только бросила его, но сумела по суду добиться выгодного для себя раздела имущества. По словам друзей семьи, все семь лет их супружества были отравлены необузданным нравом Патрика. Нейоми крепко доставалось от него. Трижды ей приходилось даже заявлять на него в полицию. И трижды она забирала заявления, поскольку он клялся никогда больше не поднимать на нее руки. Но сдерживаться он так и не научился. Даже после развода с Нейоми он устраивал ей сцены ревности, стоило ей появиться на людях с другим мужчиной. Однажды это чуть не кончилось дракой.
Синтия Эрнст оказалась для Дженсена поистине находкой во всех отношениях. Он сразу признал, что она человек куда более сильный, чем он сам, и полностью подчинился ей, все более и все чаще целиком полагаясь на нее. А Синтия в свою очередь посчитала, что нашла человека, которого не только сможет крепко держать в руках, но и использовать как орудие достижения своих далеко идущих личных планов.
Она окончательно убедилась, что была права, когда однажды Патрик заявился к ней домой глубокой ночью.
Настойчивый стук в дверь поднял ее с постели. Посмотрев в “глазок”, она увидела Патрика, который беспокойно оглядывал лестничную клетку и нервно ерошил пальцами свою шевелюру.
Стоило ей открыть, он ворвался внутрь и лихорадочно зашептал:
– Боже праведный, Синтия! Я сделал страшную вещь! Мне надо убираться отсюда. Можно взять твою машину?
Он подскочил к окну, оглядел улицу внизу и затем продолжал лепетать:
– Мне нужно бежать.., куда угодно! Помоги мне, Син! – Он смотрел на нее умоляюще, продолжая ерошить волосы.
– Да что с тобой, Патрик? С тебя пот градом. – Синтия крепко взяла его за руку и приказала:
– Ну-ка, успокойся! Сядь, я плесну тебе виски.
Она усадила его на диван, принесла выпить и принялась массировать ему шею. Он на время затих, но потом вдруг выпалил:
– Боже мой, Син! Я убил Нейоми! Застрелил из револьвера.
И у него перехватило дыхание.
Синтия вмиг отпрянула от него. Как офицер полиции – особенно как сотрудник отдела по расследованию убийств – она прекрасно знала, как ей велит поступить служебный долг. Она должна была немедленно арестовать Патрика, зачитать ему его права и доставить в полицейский участок. Но она, быстро осмыслив ситуацию, взвесив возможности и вероятности, не сделала ничего подобного. Вместо этого она направилась к себе в спальню, достала из тумбочки диктофон, вставила новую кассету и, прежде чем вернуться в гостиную, нажала на кнопку “запись”. Патрик тем временем рыдал, зарывшись лицом в диванную подушку. Синтия положила диктофон на столик рядом с диваном, но так чтобы его загораживал цветочный горшок. Потом она сказала:
– Патрик, если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, расскажи мне в точности, как все произошло.
Он поднял на нее взгляд, кивнул и сбивчиво прерывающимся голосом начал:
– Я не хотел, чтобы так вышло… Я и не думал даже… Но мне невыносимо даже представить себе ее с другим… И когда я увидел их вместе, ее и этого мозгляка, меня просто ослепила злоба. У меня был револьвер. Я и заметить не успел, как выхватил его и начал стрелять… В секунду все было кончено. Только потом я увидел, что натворил. Боже, я уложил их обоих!
Синтия почувствовала, что ей не хватает воздуха.
– Так ты убил двоих?! Кто же был второй?
– Килбэрн Холмс, – Дженсен еще пытался оправдываться. – Он прилип к Нейоми как банный лист. Их все время видели вместе. Мне же обо всем рассказывали!
– Кретин! Законченный идиот! – Синтии и самой стало по-настоящему страшно. Это было двойное убийство, в котором Патрик будет наверняка главным подозреваемым. Помогать ему сейчас, если она решится на это, значило рисковать не только карьерой, но и свободой.
– Тебя кто-нибудь видел? – быстро спросила она. – Свидетели были?
– Нет, – покачал головой Дженсен, – в этом я уверен. Было уже поздно и очень темно. Даже выстрелы не привлекли внимания.
– Ты ничего не оставил на месте? Подумай хорошенько. Ничего?
– Уверен, что нет.
– Когда ты уходил, там не начался переполох? Слышал ты голоса, шум?
– Нет.
– Где револьвер?
– Вот он, – Дженсен достал из кармана “Смит и Вес-сон” тридцать восьмого калибра.
– Положи на столик, – распорядилась Синтия. Она все еще медлила, взвешивая риск, обдумывая, стоит ли он той полной и окончательной власти над Патриком Дженсеном, какую она несомненно получала в результате. Он мог стать послушным инструментом в ее руках, она прекрасно понимала, что ей надо для этого сделать.
Приняв решение, она отправилась в кухню и вернулась с пачкой прозрачных полиэтиленовых пакетов и пинцетом. Не прикасаясь к револьверу, на котором остались отпечатки пальцев Патрика, она подцепила его и опустила в пакет. Потом сказала, указывая на его футболку:
– Снимай ее, на ней кровь. И кроссовки тоже. И опять-таки ни к чему не прикасаясь, кроме пакетов, она сложила в них футболку и обувь.
– Теперь дай мне ключи от своего дома и снимай с себя остальную одежду.
Заметив его колебания, она прикрикнула:
– Делай, что я тебе говорю! Ну! Да, скажи еще, где ты их убил?
– На въездной дорожке к дому Нейоми, – Дженсен вздохнул и горестно помотал головой.
Синтия встала к нему спиной и, заслонив магнитофон, выключила запись. Впрочем, предосторожности были излишни. В таком состоянии он ничего не замечал.
Патрик сбросил с себя все и стоял совершенно голый.
Он нервно переминался с ноги на ногу, с поникшими плечами и уперев взгляд в пол. Синтия еще раз сходила на кухню и принесла большой пакет для мусора, куда легко вошла вся остальная одежда Дженсена.
– Я поеду сейчас к тебе домой, – сказала она. – Эти тряпки я по дороге выброшу, а тебе привезу что-нибудь свежее. Пока меня не будет, прими горячий душ и хорошенько весь отскребись. Особенно займись ногтями и рукой, которой ты держал револьвер, когда стрелял. Кстати, откуда он у тебя?
– Купил два месяца назад, – ответил он и добавил с безысходностью:
– Он числится за мной.
– Если револьвер не найдут и других прямых улик не окажется, тебе ничего не угрожает. Так что револьвер ты потерял через неделю после покупки. Запомни это и не пытайся ничего менять в показаниях.
– Понял, – пробормотал Дженсен.
Когда Синтия уходила, он уже закрылся в ванной.
***К дому Дженсена Синтия ехала кружным путем, выбрасывая по одному в попадавшиеся урны и мусорные баки предметы его одежды. Потом в его спальне она поспешно собрала комплект белья, джинсы, рубашку и ботинки. К себе она вернулась около половины шестого утра. Тихо отперев замок, она с порога увидела Патрика, который склонился над стеклянной столешницей журнального столика и прикладывал к ноздре свернутую в трубочку долларовую бумажку.
– Как же ты смел притащить это дерьмо сюда! – не удержалась она от крика.
Его голова вскинулась. На столешнице проступали четыре тонких полоски – щепотки кокаина, которые он еще не успел вдохнуть в себя.
Патрик высморкался и чихнул.
– Да ладно тебе, Синтия. Большое дело! Я просто подумал, что это поможет мне справиться с нервишками.
– Спусти все в унитаз. И остальной кокаин, если остался. Быстро!
Патрик хотел затеять спор, но передумал и направился в туалет, брюзжа:
– Я же не наркоман в самом-то деле!
Синтия про себя согласилась с ним. Подобно многим ее знакомым, он лишь изредка употреблял наркотики. Сама же Синтия к ним не притрагивалась: ей претило все, что могло притупить ее способность контролировать ситуацию.
Из туалета Патрик вернулся, бормоча себе под нос, что вот-де пришлось спустить в унитаз двести баксов. Не обращая на его нытье ни малейшего внимания, Синтия принялась наклеивать таблички и помечать пакеты с револьвером и запятнанными кровью вещами, причем намеренно дала Патрику пронаблюдать за этой процедурой. Потом она сложила все в картонную коробку, намереваясь позже бросить туда и кассету с записью.
– Для чего все это? – спросил он наконец, беспокойно меряя гостиную шагами.
– Во всем должен быть порядок, – Синтия понимала, что дала слишком уклончивый ответ, но сейчас это не имело значения. Патрик уже “поплыл”, стал рассеян. Как и предполагала Синтия, он сразу забыл, о чем спрашивал, и пустился в россказни о том, в каком порядке сам хранит материалы для своих будущих книг.
Она с исчерпывающей полнотой ответит на вопрос Патрика позже, когда коробка с роковыми для него уликами будет храниться в надежном месте. И ее ответ Патрику Дженсену совсем не понравится.
***На следующий вечер, оставшись одна, Синтия прослушала запись. Качество получилось отменное. Чтобы довести задуманное до конца, она прихватила домой еще один магнитофон и чистую кассету.
