- Держи, твоя доля!
- Не понял? - Антон огорошенно уставился на конверт.
- Твоя доля за оформление землеотвода на Ледовом. Мне ж эти лохи вчера все бумаги разом подмахнули.
- Я-то тут причем?
- В общем-то ни при чем. Если не считать, что ты у нас ревизор! - Иван загоготал.
- То есть ты?.. - догадался Антон. - Что? Моим именем?!
- Только жуткую нюню не строй, - в притворном ужасе затрепетал Иван. - Да, я дал понять Звездюку, шо могу урегулировать, чтоб его не помели. А, поскольку всё это кодло в одном интересе, он быстренько уломал остальных. И всё! Вопрос порешали.
Антон скрежетнул зубами:
- Останови машину, Листопад! Я с тобой вообще больше дел иметь не желаю... Так подставить! Да ты хоть представляешь, что обо мне подумают?
- Завидовать станут! - тоном гипнотизера отчеканил Иван. - А главное, ты здесь вообще не пришей - не пристегни.Ты кому-нибудь говорил, что приехал тайным ревизором? Нет! И я напрямую - нет. Это всё они сами, ссыкуны, себе напредставляли, - от собственной подлости и трусости. Теперь дальше - ты шо, собирался добиваться отставки Звездина?
- Если б мог! А так - формально к делу Кравчука он никакого отношения не имеет!
- Во! Стало быть, ни малейшего нарушения за тобой нет. Хоть сто проверок присылай, - чист, как правда! Так шо, Антоша, купи "Жигули" девятую модель, и живи спокойно.
Иван попытался втиснуть пачку в запасной карман антоновой куртки, но тот, хоть и помедлив, отодвинулся и отрицательно покачал головой.
- Не будь дураком, - Иван нахмурился. - Возьмешь ты или нет, но если нет, тебе всё одно никто не поверит. Они уверены, что ты у меня в доле. Судят-то по себе.
- А я по себе! - нарочито резко рубанул Антон, чтоб пресечь дальнейшие уговоры. Слишком велик был соблазн. Потому что, во-первых, деньги эти в самом деле не взятка, а во-вторых, сколько мечтал о собственной подержанной "шестерке". А тут одним касанием - новехонькая "девятка"! Он нахмурился, ненавидя ту муть, что обнаружил только что в собственной душе. - Убери, если не хочешь окончательно поссориться.
- Что ж, вольному воля, - Листопад озадаченно повертел пачку, небрежно пихнул в висящий на плечике пиджак. - Будем считать это отложенным платежом. Листопад долгов не прощает, но и не забывает.
Он с изумлением покачал головой:
- М-да. А ты, гляжу, не меняешься.
- Ты тоже, - с поддевкой отреагировал Антон. - Интересно, как бы ты порешал свой вопрос, если б тебе шанс с моим ревизорством не подвернулся.
- А шансы на дорогах не валяются - не подковы. Они к тому тянутся, кто их ищет. Не встреть тебя, поручил бы Брехову.
- Кому?! - нешуточно поразился Антон. Фамилию бывшего всесильного председателя облсовпрофа, признаться, начал забывать.
- Тому самому, - подтвердил Иван. - Я таких, как он, целый отдел собрал. Три секретаря обкомов из нужных областей, из ЦК один, замминистра сельского хозяйства бывший, потом из Госплана.
- И зачем тебе этот шлак?
- О! Вот и другие близорукие так же рассуждают. А ты вдумайся. Вот уперся у меня насмерть чиновник из прежних, совковых, или тот же директор завода советского розлива, я такому Брехову, - порешать! Он трубку снимает: завтра шоб с документами ко мне! И ведь едут. И сговорчивыми становятся.
Потому что за десятки лет так привыкли по его команде жить, шо и теперь чуть гаркнет, ползут, как бандерлоги к Каа. А ты говоришь, - шлак! Из шлака с умом большие деньги извлечь можно.
Антон только обескураженно замотал головой, - за эти два дня общения с Листопадом событий и впечатлений накопилось с избытком. Теперь он явственно понимал, почему там, где многие прогорают, как спички, один, при тех же условиях, ухитряется заработать огромные деньги. Потому что талант, к чему бы то ни было, он как раз один на многих.
- Кстати, как только тебя из МВД твоего вышибут, - расслышал он насмешливый голос Листопада, - подберу. Дружба, она тоже свою цену имеет.
Иван даже знал, какую. Бизнес его стремительно разрастался, руководить им в одиночку он уже не успевал, от чего страдало дело. Но и передоверить целые направления другим не решался, мучительно подозревая в каждом вора.
" Такое вокруг кодло собралось, только башкой крути, шоб кто не нагрел, - жаловался он порой жене. - Ни на одну падлу надежи нет. Человек, на которого можно опереться как на себя, по нынешним временам великая удача".
И отказываться от удачи в лице надежнейшего Антона Негрустуева он не собирался.
На дворе Листопад
То ли пророком оказался Листопад, а скорее просто и впрямь "рюхал фишку", как никто, - сразу после возвращения из Удельска Антона Негрустуева вызвал заместитель начальника Главного следственного управления Кожемякин.
Поначалу Антон решил, что вызов связан с отчетом по командировке. Но по воровато забегавшим глазкам Сашки Плешко догадался, что речь пойдет о чем-то совсем другом. И, похоже, менее приятном.
В том, что разговор предстоит непростой, Антон убедился, едва войдя, - подле Кожемякина с сокрушенным видом затих начальник отдела полковник Игнатьев.
К пятидесяти годам Игнатьев сохранил худощавую фигуру и приобрел вкрадчивую, благообразную манеру общения с подчиненными. Может, поэтому руководство управления перекладывало на Игнатьева самые неприятные разговоры с проштрафившимися сотрудниками. А может, потому, что выслуживший срок полковник на пенсию уходить не хотел категорически и брался за самые двусмысленные поручения, от которых увиливали другие. При виде Антона Игнатьев закивал - укоризненно и сочувственно одновременно. Кожемякин, увлеченно катавший меж пальцами толстенную сувенирную авторучку, зыркнул вскользь и едва заметным кивком скошенной челюсти указал на одинокий стул посреди кабинета.
- Такое дело, Негрустуев, - процедил генерал. - За время твоего отсутствия в инспекцию по личному составу поступила информация, что под прикрытием милицейских погон занимаешься вроде как частнопредпринимательской деятельностью. Так это?
Не ждавший атаки с этой стороны Антон смешался.
- Может, оговорили? - подсказал Кожемякин. - Да как же оговорили, если налицо? - Игнатьев с кротким упреком вздохнул. - Учишь вас, учишь! Выявилось, что у тебя, оказывается, целая подпольная фирма. Предприятия создаешь за деньги. Я поначалу не верил. Но - факты. Инспекция побывала в Московской регистрационной палате и обнаружила аж два десятка.
- Так что, Негрустуев? Было?
- А что, это для кого-то новость? - сдерзил оправившийся Антон. - Или вы не знали, что всё управление "халтурит", кто где может? Жалованье копеечное, а у людей семьи.
- Ну, у Вас-то семьи нет, - вмешался Игнатьев. - И потом не надо обобщать. Сам вляпался, так не мажь остальных. Антон на мгновение перехватил усмешку Кожемякина, - всё управление знало, что полковник Игнатьев приторговывает баллонами "паленого" коньяка, что поставляет ему из Дагестана работающий на спиртозаводе кум. - В общем грязи на министерство никому не надо, - поспешил закруглить разговор Игнатьев. - Так что, если не хотите, чтоб уволили за дискредитацию, давайте полюбовно - по собственному, так сказать, желанию... Виноват, держи ответ. Так говорю, товарищ генерал?
Игнатьев склонился в сторону Кожемякина, но тот упорно отмалчивался, переложив тяжесть неприятного разговора на начальника отдела. - Попытались мы Вас, конечно, защитить, - припомнил Игнатьев. - Работник-то неплохой. Но - опять же с рапортом своим не вовремя высунулся. Похоже, занесло. С министром на одной ноге себя почувствовал. А мы люди служивые. ...Вы чего это?
Антон засмеялся:
- Ох, и велик Ванька!
- Какой еще Ванька? - Игнатьев беспокойно заозирался. - Вы о чем собственно?
- Так, мысли вслух, - Антон поднялся.
- Куда Вы? - удивился Кожемякин.
- Рапорт об увольнении писать. Чего время тянуть?
Изобразив общий короткий поклон, Негрустуев двинулся к выходу. У двери задержался.
- Товарищ генерал! - он с трудом поймал ускользавший взгляд Кожемякина. - Шли бы и Вы отсюда куда-нибудь. Хоть в ту же Академию. Вы ж кандидат наук. Еще можете пользу принести.
Дерзко кивнув, он вышел.
Кожемякин непроизвольно сжал ручку. И, лишь услышав хруст, с досадой оглядел перепачканную пастой ладонь.
- Вот ведь какой наглец оказался. А Вы его еще выгородить хотели, - Игнатьев искательно заглянул в глаза начальника и натолкнулся на тяжелый неприязненный прищур.
- Твоя работа? - коротко спросил Кожемякин.
- В смысле Вы о том, как в инспекции узнали? - уточнил Игнатьев. Кротко, с видом привыкшего незаслуженно страдать человека, вздохнул. - Да что Вы? В управлении, знаете, сколько завистников?
- Знаю! - отчеканил Кожемякин. Игнатьева зябко передернуло, - в стальных генеральских нотках он расслышал собственный приговор.
Вернувшегося Антона поджидал нервничающий Плешко:
- Ну, что там?
Вместо ответа Антон уселся за стол и принялся писать рапорт.
