- А здесь тогда почему оказался? - пролепетал он.
- Та потому шо все вокруг, чуть отвернись, надуть норовят. Фомичева помнишь? - Иван ткнул пальцем в дальний угол стола. Антон, давно уж поглядывавший на сорокалетнего, с землистым цветом лица мужичка, после подсказки признал в нем председателя колхоза имени Лопе де Вега товарища Фомичева.
- Он самый, - подтвердил Иван. Догадавшись по жестам, что разговор идет о нем, Фомичев на всякий случай привстал и глубоко кивнул, стараясь сделать это максимально приятственно.
- Теперь стелется, - мстительно подметил Иван. - А еще неделю назад такие торги развел, что чуть сделку мне не сорвал. Жмотовина. Да и помощнички у меня тоже те еще раздолбаи, - Иван уничижительно глянул на сидящего невдалеке патлатого парня, смутно напоминавшего молодого Вадичку.
Не отрываясь от куска копченой курятины, тот согласно закивал, - де-правда ваша. Раздолбай. Что уж с этим поделаешь?
- Тоже не узнал? - поинтересовался Иван. - Маргелыча не помнишь? В райкоме подвизался. Потом шофером у меня в институте числился. Так за собой и тащу по жизни. Теперь до помощников дорос. Только ни один вопрос сам решить не умеет. Привык за сиську держаться, обалдуй(.)? Маргелыч горько вздохнул.
- Сам расскажешь дорогому другу, почему президенту пришлось всё бросать и ехать из Москвы к тебе на выручку или мне прикажешь? - рявкнул Иван. Догадавшись, чего от него ждут, Маргелыч неохотно отложил недоеденную курицу, отер жирный подбородок и придвинулся поближе к Антону.
- Да уж ситуация и впрямь сложилась такая, что думал, замочат за милую душу. Без Ивана Андреевича нипочем бы не разрулили, - объявил он, на всякий случай сверившись взглядом у Листопада, до какой степени можно быть откровенным.
Одним из многих направлений, что начинал опробовать "Илис", стала скупка земель при водоемах с последующим устройством рыбоводческих хозяйств. Выбирая регионы, Иван припомнил о колхозе имени Лопе де Вега и чудном заповедном озере Ледовое. Земля на берегу озера Ледовое меж Москвой и Санкт-Петербургом представлялась лакомым куском. Купить ее, а точнее взять подешевке в долгосрочную аренду у владельца - обнищавшего колхоза имени Лопе де Вега, - казалось, не составит труда. Тем более, что председатель колхоза Фомичев рад был избавиться от некультивируемых земель, за которые его вечно трясли в районе, хотя бы и за бесценок. Так бы и получилось, если бы не внезапные конкуренты. К моменту, когда сотрудники "Илиса" во главе с Маргеловым добрались до Удельска, на землю предъявила права немецкая инвестиционная компания, задумавшая поднять на берегу Ледового сеть курортных отелей.
И тот же Фомичев, нежданно оказавшись меж двух покупателей, вдруг надул щеки, выпятил живот и начал бессовестно жилиться. Ни одна из сторон уступать не хотела, и цены взметались всё выше, подбираясь к порогу рентабельности.
К тому же в районе вдруг объявились тверские братки, выступившие посредниками немцев, и "объявили сотрудникам "Илиса" предъяву". Положение стало критическим. Перетрусившему Маргелову пришлось докладывать о неудаче президенту компании.
- Может, ОМОН из Москвы подгоните? - робко попросил он.
Листопад приехал сам и, как всегда, поступил совершенно не так, как можно было бы предположить.
Он явился к главному редактору районной газеты "Вече Удельска" и провел в его кабинете более полутора часов. Из кабинета вышли одновременно. Листопад вернулся на Ледовое, а главный редактор, оставив газету на ответсекретаря, срочно уехал в район, в командировку.
А еще через два дня разразилась неприятная сенсация. "Вече Удельска" опубликовало статью бывшего школьного учителя, известного краеведа, к слову которого прислушивались даже московские историографы. Сравнительное изучение старинных рукописей и преданий привело пытливого исследователя к скорбному выводу, что в районе озера Ледового должен находиться тайный чумной схорон. Правда, в конце статьи оговаривалось, что выводы эти предварительные и нуждаются в дополнительной проверке в архивах соседней Новгородской области. Но немцы ведь нюансы русского языка не постигли. А потому в тот же день дунули из-под зачумленного Ледового, как их предки от Чудского озера.
Пришлось строптивому Фомичеву, дабы не потерять последнего покупателя, соглашаться на условия, продиктованные Листопадом. Так что земля все-таки досталась почти даром. Если, конечно, не считать расходов на новые "Жигули" для главного редактора и моторную лодку, без которой вдумчивому краеведу никак не удалось бы разрешить возникшие сомнения насчет загадочной бубонной чумы. Правда, "не при делах" остались обиженные тверские братки. А поскольку возводить хозяйство предстояло на их территории, Иван порешал и это. Вызвал на переговоры старого знакомца Феликса Торопина, к началу девяностых превратившегося в общепризнанного центрового. Узнав, каким ловким манером Листопад избавился от конкурентов, Феликс лишь оскалился озадаченно: "Да, мудёр ты, Листопадина". Впрочем и сам Феликс за эти годы помудрел. Сообразив, что часть лучше, чем ничего, здравомыслящий Торопин согласился и на умеренный откат, и на "крышевание" нового строительства.
В тот же день компания "ИЛИС" и колхоз имени Лопе де Вега подписали договор о передаче приозерных земель в долгосрочную аренду.
Эту-то сделку и обмывали в Гостевом домике.
Могло, правда, оказаться, что дешевизна приобретенной земли - тот самый бесплатный сыр в мышеловке.
Для создания рыбоводческого хозяйства требовалось перевести приобретенные замли в новый разряд. Сделать это без согласия области было невозможно. А областью по-прежнему руководили те, с кем Листопад схлестнулся, будучи кооператором. Так что он не слишком удивился, когда из Твери по поручению облисполкома примчался Звездин и, упиваясь торжеством, выкатил ему сумму, многократно превышающую стоимость покупки.
Иван как раз прикидывал, кого в Москве подключить для решения возникшей проблемы. И тут подвыпивший Антон принялся повествовать о своей одиссее, приведшей его в Удельск, и о том, как удалось ему вызволить бравого егеря Кравчука. Воодушевленный общим вниманием, а особенно интересом сексапильной брюнетки, что по знаку Листопада подсела поближе, Антон рассказывал с аппетитом. Особенно о том, как Звездин принял его за ревизора. Теперь всё это казалось ему смешным. Иван сперва от души гоготал вместе с остальными. Потом смех оборвал и прищурился, как у него бывало, когда в голову приходила удачная идея. А перебоя с идеями у Листопада по-прежнему не было. - И чем твоя проверка для областного кодла закончится? - полюбопытствовал он.
Антон поскучнел:
- Да ничем. Формально-то они в стороне. Понятно, Шмелева снимут. Еще двух-трех стрелочников. И всё.
- И всё, - задумчиво повторил Листопад. - Ты в Москву как будто через Тверь возвращаешься?
- К матушке обещал заехать. Просит картошку перекопать.
После того, как советские профсоюзы разогнали, уволили и Александру Яковлевну. Привыкшая состоять на госдовольствии, подкожных запасов она не накопила, так что поневоле пришлось приспосабливаться к скудной пенсионной жизни. В результате павловской денежной реформы с прилавков исчезли продукты, и страна два года жила ожиданием голода. Каждый приготовлялся к нему как мог. Многие вскладчину брали пустующие участки земли, сажали на них картофель, а ближе к осени организовывали дежурства по охране взрастающего богатства от лихоимцев. Взяла три сотки на берегу Волги и Александра Яковлевна. И хоть угроза голода вроде бы отступила, она продолжала, как и другие, ходить на дежурства. А вот окучивать и перекапывать в одиночку стало уже тяжело.
- Тогда завтра со мной поедешь. А потом вместе до Москвы, - безапелляционно, как прежде, объявил Листопад. Он уже принял какое-то решение. И, похоже, решение это ему самому понравилось.
- Здесь ты своё дело честно сделал! Так, Петрович? - Иван хлопнул по плечу пьяновато пригорюнившегося Кравчука. Кравчука раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, оказалось, что его вынудили сидеть за одним столом с губителями мать-природы, с теми самыми, что захватили берега озера Ледового. Надо бы встать и уйти. Но уж больно задорно зыркала сисястая девка с краю стола. От взглядов ее у Петровича сладко ныли нижние зубы. Все-таки чувство долга возобладало, - он оттолкнул листопадову лапу.
- А вот не выйдет у тебя ничего, - с внезапной непримиримостью объявил он. - Знаю, чего добиваешься: водоотводную зону под себя подмять. Катера да дебаркадеры всяка разно вонючие понаслать, мальков стремных в воду понапускать, да и засрать всё вокруг. Вотушки у меня! Думаешь, напоил, так купил? А я и пьяный за мать-природу постою. Не отдам, понимаешь, землю на растерзание.
Телохранители набычились, остальные принялись недобро переглядываться. Все, кроме Листопада.
