В доме осталось четыре трупа, отвратительный запах и мерзкие воспоминания.
Хааре хотелось отсюда убраться. Она вытащила из пола меч Гверна, обезоружила его, забрав всё, что хоть как-то могло пригодиться. Достав из чулана старую кольчугу, она протёрла её и надела под рубашку, затем оттуда же извлекла плащ, и хотя он был довольно тёплым для летнего сезона, накинула его на плечи и голову, намереваясь скрыть пол. Забрав мешок с провизией и деньги, она вышла во двор, где, наконец, сделал глубокий вдох. Свежесть сразу же отрезвила голову.
Лошадь Гверна, лениво жевавшая сено, спокойно отреагировала на незнакомку, может потому, что Хаара была в вещах, пропитанных запахом её хозяина. Она вывела животное из стойла, оседлала и покинула двор. Плохо представляя в какой стороне находится выезд из города, Хаара поехала наобум, стараясь не прятаться в тени, но и не привлекать к себе лишнего внимания. Никто не должен был заподозрить в ней неприятеля.
Рийск оказался не самым крупным душноватым городом, с узкими грязными улицами и однотипными каменными домами. Серые крыши, полузакрытые ставни, сточные канавы, многочисленные колодцы и арки, служащие единственным примитивным украшением. Что ни поворот, то кузня или гончарная лавка. Пыль и звон молотов. Растительность совсем скудная, та, которой удалось прожить без надлежащего ухода человека.
На улице время от времени встречались торговцы, рыцари, наёмники, люди, чей род деятельности было сложно определить по внешнему виду, но все они, без исключения были юношами и мужчинами. Хаара представила, что в каждом из домов заперты их жёны и сёстры, такие же, как и Биетит. Сложно было вообразить, что с ними обходятся менее жестоко. Девушка не помнила, чтобы законы Ревердаса приветствовали такую политику. Рийск бросил вызов стране, и про себя Хаара отметила необходимость исправить это в будущем. Если каждый решит вести себя так, как ему вздумается, в стране начнётся анархия. Допустить подобное может только слабый и глупый король. Хаара невольно осудила упущение своих предшественников.
Побродив по местности порядком часа, она наконец-то выехала к главным вратам. Попасть в город можно было только через них, поскольку Рийск был обнесён высокой каменной стеной. Старинная крепость навела на девушку мысли о наследии, которое было пронесено через века, и теперь осквернялось всеми возможными способами. Хаара попыталась представить эпоху Великой кровавой войны, как армии врагов окружали, быть может, это место, но не сломили прочных стен. Она лишь слышала и читала об этих событиях. Ни на её веку, ни при жизни её отца и деда Ревердас не участвовал в военных действиях. Масштабные битвы умерли в легендах, покрылись слоем пыли на страницах старинных рукописей. И несмотря на то, что время больших кровопролитий давно минуло, Хаара никак не могла назвать свою эпоху мирной и безопасной. Лучше временами уничтожать врагов, чем пожирать своих же изнутри.
Девушка выезжала из города, опустив голову, чтобы ни один стражник не сумел разглядеть её лица. Она смешалась с отбывающим караваном торговцев, но чувствовала на себе пристальные изучающие взгляды. Люди, скрывающие лик, всегда вызывают подозрения, но по воле случая и удачи девушке удалось не выдать себя. Хаара выехала из Рийска, не встретив препятствий, хотя одним большим препятствием можно было назвать само её пребывание там.
***
Через полдня пути девушка выехала к Мидре и решила сделать привал. Она выбрала небольшой участок берега, напоила лошадь и привязала её к близ растущему дереву. На всякий случай Хаара сделала обход и, убедившись, что людей поблизости нет, сложила в кучку оружие и одежду, после чего с воодушевлением бросилась в прохладную реку. Она так давно не мылась, что эта процедура показалась ей высшей наградой за муки.
Вода уже успела немного прогреться и приятно обволакивала тело. Хаара порядком вспотела путешествовать в теплом плаще. Во всех участках тела начинало зудеть, и окунуться в Мидру оказалось самым верным на данный момент решением. Несколько роковых случаев отучили её бояться воды, поэтому девушка бесстрашно уходила под гладь с головой. К собственному удивлению Хаара обнаружила, что давно не мечтала о чем-то приятном и безмятежном. Последние недели в её голове вертелись лишь мысли о страхе, мести, несправедливости, выживании. Казалось, она утратила способность радоваться мелочам, а быть может, их просто не было. В лучах летнего солнца, девушка с наслаждением обозревала каменистый берег, высокие сосны, жующую траву лошадь и чистое небо над головой. Никаких клеток, верёвок, врагов. Пусть и на мгновение, но исчезла вся боль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хаара отмылась от охвативших её невзгод, ополоснула одежду, после чего разложила её на камнях и дождалась высыхания. Периодически она оглядывалась, опасаясь, что появится кто-то из людей, но судьба оказалась милосердна на этот раз.
«Куда идти теперь? Дальше на запад? Возможно ли найти то, что я хочу?» — размышляла Хаара, заправляя рубашку в штаны и крепко подвязывая их поясом. Пути назад уже не было, но и что ожидало впереди, девушка не могла и предвидеть.
— Не знаю, как тебя звали, — обратилась она к лошади, отвязывая её от дерева, — но пусть будет Рин. Надеюсь, ты не погибнешь так же страшно, как Нор, иначе с горя я начну ходить пешком. — Она запрыгнула на скакуна, и, направляя его, ударила поводьями. — Знаешь, твой хозяин был отвратительным человеком. Любил ли он лошадей больше, чем женщин?
Словно пытаясь ответить, лошадь фыркнула и качнула головой. Хаара усмехнулась.
— Иногда тебе придётся меня слушать. Я давно никому не изливала душу. Меня, кстати, зовут Хизер... Но лучше Хаара. Не помню, почему взяла именно это имя, но оно как будто вросло в меня. Хочешь, расскажу, как я жила до того, как меня купил Гверн? Такое чувство, что это было совсем в другой жизни... Рядом со мной был Карлайл, не знаю, как правильно сказать, кем он мне приходится. Не родственник по крови, но очень близкий человек. Однажды он меня спас, но, кажется, я забежала в середину истории. Попробуем сначала. Я родилась в королевской семье....
Глава 49 На корабле
16 годами ранее...
Анвиль сделал глубокий вдох, и вытолкнул себя из тесной бочки. Оставаться внутри уже не было сил. Зуд охватил каждый миллиметр тела, лёгкие вопили от изнеможения и щипало глаза. Мокрая рыба заскользила на пол, и хвост одной царапнул Анвиля по щеке. Юноша тихо выругался. За ним последовала и стонущая Сандра. Сначала появились её руки, затем мокрое искривлённое в муке лицо. Юноша свалился на пол и осмотрелся. Они были в трюме: вокруг бочки и ящики с провизией, запасы питьевой воды и алкоголя.
— Нам повезло, — сказал юноша, — мы сможем здесь затаиться.
Видя, что Сандра плохо справляется сама, Анвиль поднялся чтобы ей помочь. Он вытащил девушку из рыбьих тисков, и та, обессилев, опустилась на колени. Она не ответила, и Анвиль услышал с каким трудом девушка делает каждый вдох. Она неровно сопела, как будто задыхалась.
— Ну давай, обопрись на меня, девица, — сказал он, подставив плечо, и Сандре пришлось принять его помощь. От обоих смертельно разило рыбой. Волосы девушки превратились в сосульки, и даже чары не делали её сейчас привлекательнее любой замарашки с рынка. Анвиль усадил Сандру между бочек с водой, порылся в запасах и отыскал ящики с фруктами. Вытащив несколько яблок, он часть протянул девушке.
— Вот, поешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сандра взяла плоды из его рук и стала медленно жевать их, периодически утирая текущие сопли тыльной стороной ладони. Анвиль стоял рядом, рассматривая её заплаканное измученное лицо в полумраке.
— Что случится, когда мы найдём ребёнка? — вдруг поинтересовалась она, подняв на него круглые глаза.
— Я... не знаю, надеюсь, проклятье исчезнет.
— Почему ты считаешь, что оно пало на тебя из-за младенца? Ты ведь нашёл его в лесу.
— На самом деле нет, — отозвался Анвиль, и коротко поведал девушке историю о том, как достал младенца из колодца, ослушался жреца и был за это наказан. Сандра опустила руки и уставилась на недоеденное яблоко в них.
