— Ты его знала?
— Не слишком хорошо. Роуг нечасто бывал здесь. Они с Фантомом боролись с вампирами и истребителями… — Она смущенно улыбнулась Тэй. — Прости, Хранителями. Призрак всегда боялся, что братья поубивают друг друга, особенно после того как Роуг прошел перерождение.
Тэйла потерла глаза, она устала и ругала себя за то, что произошло между ней и Призраком. Нужно было молчать о Роуге. Если бы у нее было больше информации о перерождении и суженых, может, она бы не вышла из себя. Но откуда ей было знать? В распоряжении «Эгиды» имелась огромная библиотека, но все, за исключением самых элементарных книг, приходилось заказывать из головного штаба только с разрешения Наместников, а теперь уже поздно.
— Тэйла? Ты в порядке?
Какое там.
— Просто мне жаль, что я знаю так мало. О Семинусах. О Кромсателях Душ.
— Ага, можешь не страдать. Я выросла среди демонов и знаю не больше тебя. — Джем поправила юбку, которая задралась во время трансформации. — Ты не пробовала поискать что-нибудь в библиотеке Риза?
Тэйла с трудом удержалась, чтобы не стукнуть себя по лбу.
— Ты гений.
В кабинете они просмотрели, казалось, сотни книг, пока Джем не нашла что-то вроде энциклопедии по видам демонов. Тэй с фолиантом уселась в кресло, начав с раздела об инкубах, в частности — о Семинусах. Информация была не такой конкретной, как она надеялась, но все же позволяла составить представление о поведении Семинусов, их брачных ритуалах и татуировках.
— Джем, ты же давно дружишь с Ризом и его братьями?
Та подняла глаза от какого-то талмуда по медицине.
— Много лет. Мои родители водили меня в ЦБП на осмотры.
— А… Призрак в самом деле все это время искал суженую? Он и правда в таком отчаянии?
— Господи, Тэй, прости, что я это сказала…
Тэйла тряхнула головой, оборвав сестру на полуслове.
— Фантом тоже говорил нечто подобное.
— Послушай. — Джем захлопнула книгу с такой силой, что Тэйла подпрыгнула. — Призрак не идиот. Он один из самых рассудительных, раздражающе умных мужчин, которых я когда-либо встречала, среди людей или демонов. Он не настолько отчаялся, чтобы приговорить себя к несчастной, жалкой жизни с женщиной, которая могла бы предать или стать плохой матерью его детям. Да, его жизнь и больница значат для Риза все, но он скорее умрет, чем привяжет себя к той, которая ему безразлична. Он любит тебя, Тэйла.
— Не думаю…
— Я вижу это в его глазах, слышу в голосе. Мы, Кромсатели, сестренка, а значит, можем чувствовать слабость и боль других. Слабость Призрака — это ты. И ты могла бы стать его силой. Он любит тебя, пусть и не признается, даже самому себе.
Тэйла съежилась в кресле, чувствуя себя несчастной и до ужаса виноватой.
— Это неважно. Я сделала ему больно. Он не хочет иметь со мной ничего общего.
— Я понимаю, каково это, — пробормотала Джем, посмотрела на часы и усмехнулась — это был горький, полный презрения звук. — Отлично. Нам пора в больницу. Кинан скоро будет там.
— Он не имеет никакого отношения к похищению твоих родителей, — сказала Тэйла с уверенностью, которую ей хотелось бы испытывать.
Накрашенные черной помадой губы Джем сжались в тонкую полоску.
— Чертовски надеюсь, что ты права. Если с ними что-нибудь случится…
Джем не смогла закончить предложение. Тэйла знала, что тогда будет, знала теперь, что скрывается за прутьями клетки из защитных татуировок.
— Я права, — сказала Тэйла. — Идем и докажем это.
Глубоко засевшая боль не желала отпускать. Тэй терзало ощущение, что после встречи с Ки, всем ее надеждам на то, чтобы хоть как-то сохранить отношения с «Эгидой», придет конец, так же как и связи с Призраком.
Как и предсказывала Джем, Кинан приехал в Клинику Милосердия с еще двумя Хранителями. Тэйла украдкой наблюдала за ними из-за угла главного приемного покоя, ее сердце громко взволнованно застучало, когда к Кинану подошла Джем в голубом халате, который казался слишком скучным и не вязался с ее яркими волосами и пирсингом. Она сказала что-то, что заставило Ки оставить Тима и Йона и вместе с Джем скрыться в процедурной.
Спустя мгновение Джем выскользнула из комнаты, куда увела Кинана. Тэй ждала ее у двери.
— Я сказала ему, что Деннис хотел поговорить с ним лично об одном из его людей. Он не ждет тебя.
— Спасибо. Пожелай мне удачи.
Когда Тэй проходила мимо Джем, та сжала ее плечо.
— Надеюсь, он в этом не замешан.
— Я тоже, Джем. Я тоже.
Глубоко вздохнув, Тэй вошла в комнату, где в обычных джинсах и кожаной куртке, оперевшись на подоконник, стоял Кинан и смотрел на лужайку у больницы. Темные волосы слегка топорщились, словно он взъерошил их пальцами.
— Привет, Деннис. — Он развернулся, военные ботинки скрипнули по плитке.
— Привет, Ки.
— Тэйла. Боже правый. — Он шагнул к ней, словно хотел обнять, но в глазах вдруг появилась настороженность, и он замер на расстоянии руки. — Ты же мертва.
Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Ты разочарован?
— Как ты можешь так говорить?
— О, не знаю. Может, это оттого что ты пытался меня убить? Дважды?
К его чести, Ки выглядел пораженным. За все годы, что она знала его, он всегда был беспощадно честен. Если он кажется удивленным, значит, наверное, так оно и есть. По крайней мере, раньше она бы в это поверила. Сейчас она уже не была так уверена. Тем более когда на кону стояла ее жизнь.
— Я не знаю, что сказать. — Его низкий голос не выдавал никаких эмоций. Кинан дураком не был, и врожденная осторожность не раз спасала ему жизнь.
Тэй охватил гнев — уж она-то могла придумать миллион реплик.
— Как насчет «Извини, что „Эгида“ пыталась сделать из тебя террористку-смертницу»? Или «Эй, я прошу прощения, что назначил награду за твою голову»? Да, я могу сочинить и кое-что еще. Но почему бы не начать с того, как тебе объяснили мою смерть?
Он долго смотрел на нее, разглядывая с ног до головы, так что Тэй беспокойно переступила с ноги на ногу.
— Лори сказала, что тебя подослали в больницу для демонов, чтобы активировать заклинание слежения. А когда ты этого не сделала, Джаггер отправил в твою квартиру Блика и Коула. На них напали демоны. Мы решили, что тебя тоже убили.
— Тебе солгали.
Ки посмотрел на нее, в синих глазах читалась активная работа мысли, которая всегда так завораживала Тэй. Он мог обрабатывать информацию быстрее, чем кто-либо из тех, кого она знала. К ее облегчению, твердые черты лица Ки смягчились — на мгновение — и он пошел на уступку.
— Просвети меня.
