— Ты чего такой бледный опять? Соберись!
Федя нервно кивнул. Не зная, куда себя деть, прижался пылающим лбом к стене. Как хорошо, холодная…
— Хватит уже, слышишь? — голос педагога был предельно строгим. — Смелость не в том, чтобы страх не испытывать, а в том, чтобы его преодолеть. Через две минуты твой выход. И только попробуй сорваться!
Андрей Николаевич отошел в сторону. Эти две минуты до выступления Феде показались долгими и мучительными часами.
Уже объявляют… Литвинов сжал кулаки на секунду. Все. Вперед.
Зал встретил юношу бурными аплодисментами: видимо, его выступление на первом туре запомнили хорошо. Федя растерялся от неожиданности, но этот теплый прием вмиг вселил в него такой заряд решимости, что страх исчез прежде, чем он сел на стул. Моментально вернулось то самое состояние вдохновения и подъема, испытанное им на этой сцене в прошлый раз. Программа была ярче, технически сложнее. Юноша выкладывался по полной, на грани проживая каждый звук… Литвинов ощущал каждой своей клеточкой, как он сливается с залом, ведет его за собой и заставляет переживать то, что переживает он сам. Энергетика шла сумасшедшая. В конце выступления, играя де Фалью, Федя слишком увлекся, нога слетела с педали, раздался громкий стук, но было уже все равно. Нога быстро сама встала на привычное место, и Литвинов триумфально закончил игру.
Зал неистовствовал. Крики «Браво!» неслись отовсюду. Федя выходил на поклон несколько раз. Аплодисменты еще долго не смолкали. За кулисами, прижавшись спиной к стене, Литвинов ощутил настоящее счастье. Это был успех, какого он не испытывал еще никогда, ни разу в своей жизни.
Снова начались долгие радостные поздравления, на сей раз отличившиеся из ряда вон выходящим событием: Олег пожал руку не только Феде, но и Андрею Николаевичу.
Спустя несколько часов наступило торжественное объявление результатов и награждение победителей. Конкурсантов выставили на сцену. Долго вручали всевозможные дипломы, начиная с самых незначительных. Федя все ждал, что ему достанется хоть какой-нибудь захудаленький диплом, но его имя не называли. Настроение упало. Неужели так ничего и не дадут? В принципе, пофиг, но все равно обидно. Андрей Николаевич расстроится, ведь он столько сил в него вложил… Ну вот, уже за третье место диплом вручили, второе объявляют. На душе стало пусто и некомфортно. И выступление вроде удачным было… Мама тоже расстроится…
— И наконец диплом лауреата первой степени получает… Литвинов Федор!
Услышав эти слова, Федя чуть не упал. Не может этого быть! Наверное, послышалось…
Кто-то толкнул в спину, прошипел ему в ухо: «Иди быстрее!»
Внутри все взорвалось. Федя, растерявшийся до предела, нетвердым шагом подошел к профессору Московской консерватории, который вручал дипломы. Тот, на полном серьезе, дал ему красивую бумажку в рамочке, пожал руку, улыбаясь, что-то сказал. У Литвинова в ушах включился гром аплодисментов. Он едва сообразил пробормотать: «Спасибо». Какая-то девушка торжественно вручила ему огромный букет цветов. Только сейчас Федя услышал, как кто-то говорит речь в микрофон:
— …Мы тебя поздравляем и желаем дальнейших творческих побед и больших успехов. Можно с уверенностью сказать, что на этом конкурсе мы действительно открыли новую звезду, и, я надеюсь, ты еще не раз порадуешь нас такими яркими и талантливыми выступлениями. А теперь — главный приз победителю конкурса: уникальное подарочное издание «Классика русской литературы» в десяти томах!
Крепкий мужичок-рабочий с трудом вынес массивную стопку красиво упакованных книг, положил рядом с Федей. Литвинов снова пробормотал: «Спасибо».
Всех эмоций, которые Федя испытал в эти минуты, не описать. Это было настолько невероятно, настолько здорово, что он не знал, то ли смеяться ему, то ли плакать. Дальше еще что-то говорили, объявили об окончании церемонии награждения… Федя, оставив пока книги на сцене, вышел за кулисы. На него буквально накинулись с поздравлениями. Андрей Николаевич сиял от счастья. Мама плакала. Олег крепко пожал юноше руку и смущенно отошел в сторону. Такого итога он никак не ожидал. Бесконечно подходили какие-то незнакомые люди… Столько теплых слов… Федя автоматически говорил всем «спасибо», до сих пор пребывая в состоянии полнейшей растерянности, не в силах поверить, что все действительно происходит на самом деле. Внезапно взгляд остановился. Сердце замерло. Подошла Рашевская.
— Федя, я… Не знаю, что сказать, — взгляд карих глаз был теплым и влажным, эти глаза еще ни разу вот так на него не смотрели. — Я тебя поздравляю, конечно… Странно, я уже так давно тебя знаю, а здесь, на конкурсе, будто увидела в первый раз. И прошлое твое выступление, и сегодняшнее, вот честное слово — на порядок выше всех остальных. Думаю, в зале никто даже не сомневался, что первое место будет твоим. А я очень рада, что это услышала. И узнала тебя совсем другим. Это правда здорово.
— Спасибо… — в очередной раз пробормотал Федя, все другие слова он забыл.
Ирина улыбнулась ему и отошла в сторону. А Литвинову подумалось: выше награды, чем эти слова, и взгляд, и улыбка, он не мог получить.
Глава 22 Рашевская
Рашевская задумчиво смотрела в окно автомобиля. Мелькал бесконечно скучный пейзаж: серый тающий снег, голые деревья, мокрые дома… Полностью погруженная в свои мысли, девушка не видела ничего.
— Ирин, а что это за мальчик, который первое место занял? — спросил отец. Ирина молчала.
— Ириш! Але! Ты меня слышишь?
— А? Что, пап?
— Я говорю, кто мальчик, который первое место взял? Лицо уж очень знакомое. Ты знаешь его?
— Пап, это мой одноклассник.
— Серьезно? Ничего себе. А я-то думаю: где я его видел? Вот ведь… Мир тесен, как говорится.
— Да, — рассеянно произнесла Ирина.
— Очень талантливый парнишка, — вмешалась в разговор мама. — Сколько молодых исполнителей я слышала за свою жизнь, но такую игру крайне редко услышишь. Здесь ведь такая харизма, столько эмоций, причем не наносных: все до последнего звука прочувствовано, реально прожито. И технически безупречно сделано.
— Я вообще, честно говоря, очень удивлен, — подхватил отец. — Настолько глубокая игра в таком юном возрасте… Ирин, а кто у него родители, музыканты?
— Это сын Олега Литвинова. Ты же его знаешь, — задумчиво ответила Ирина.
— Литвинова?! — с крайним удивлением в голосе переспросил отец. — Вот уж не ожидал. Я, конечно, с Олегом мало сталкивался, но это человек от музыки уж слишком далекий…
— Федя вроде неродной ему сын, — вспомнила Рашевская. (Этот вопрос ее особо никогда не интересовал.) — Он, кажется, уже большой был, когда его мама вышла замуж за Литвинова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
