– Они говорят, что над степью рыщут Крылья…
– Ну и что?! Ведь Хозяева вроде как ненавидят курразов и их всадников? Или за несколько месяцев нашего кочевья что–то изменилось?! – Поговаривали о многовековой кровной вражде. Некоторые даже осмеливались говорить о тысячелетиях вражды, – сарказм в голосе Дарга разил наповал.
– Они сказали, что Каменным Чертогам Порубежья не с руки ссориться с хозяевами Крыльев, поэтому они и пытаются хоть как–то оправдать риск пропуска каравана!
– Не вижу связи между нами и Крыльями!
– Тот, с кем я разговаривал, велел передать, что им неиз вестно, кого именно ищут Крылья, а потому риск пропустить объект их поисков слишком велик…
– Все, ясно, можешь не продолжать. Они просто решили под шумок заработать, как делали это и раньше. Небось сказали, что если цена слишком высока, то можем подождать Недельку–другую у входа в долину?
– Да, мой вождь. Карлик еще посоветовал поискать кружной путь.
– Вот ведь змей ползучий! – Дарг зло дернул своего тирра за повод, на что тот яростно зашипел и повернул голову хозяину, зло скаля зубы… за что и получил по морде затянуты в кожу кулаком. – Ладно, двигаем! Получит он свою прибавку.
Дарг привстал в седле и махнул каравану рукой, чтобы возобновилось движение. Сам же во главе отряда неспешно двинулся впереди. Ярик повернулся к Дукану:
– Господин, а разве нельзя было поторговаться с этими Хозяевами? Ведь можно сбить цену…
Протянув последние слова, Ярик внутренне напрягся, ожидая затрещины от щедрого на такие подарки Дукана, но, как ни странно, тот воспринял вопрос спокойно. Цыкнув сквозь зубы и ткнув стрекалом многострадального шестилапа (похоже, что Дукан срывал на нем злость постоянно), он ответил:
– Да невозможно с ними спорить! Упрутся, как шестилапы во время гона, и все тут. Только цену выше поднимут. У–у–у, кровососы поганые!
* * *
Караван двигался по дороге в долине, которую правильнее было бы назвать ущельем, вот уже около часа. Дорога петляла среди скал и буйной растительности, скрывавших то, что таится за поворотом. Это несколько настораживало Ярика, так как отряд, посланный на переговоры, обернулся едва ли минут за тридцать. Даже высокой скоростью бега верховых тирров нельзя было объяснить столь короткое время. Так что либо они не доезжали до входа в тоннель, либо здесь творятся странные штуки.
Наконец за одним из бесчисленных поворотов перед людьми открылся тупик. Да, именно тупик. Дорога упиралась прямо в плоскую, уходящую к небесам скалу. На ней был выбит громадный прямоугольник, заполненный сценами из жизни мелких человечков с длинными бородами. Они сражались, долбили камень, что–то ковали и снова сражались. Прямоугольник был саженей десять в ширину (чуть шире дороги) и десять в высоту. Но вот вход в тоннель отсутствовал!
«М–да, похоже, нас всех сейчас будут резать!» – злорадно захихикал внутренний голос.
Но он ошибся. Люди из каравана воспринимали все совершенно равнодушно. Караван спокойно продолжал движение и замер только саженях в пятнадцати перед скалой.
Поначалу ничего не происходило, но вот Ярик ощутил легкий ветерок магии, слабая дрожь пробежала по скале, и четткие, прямые линии прорезали изукрашенный рисунками камень. Линии как раз и обозначали ворота. Вот раздался слабый шорох трущихся друг о дружку камней, и каменные врата широко распахнулись, раскрывая темный зев тоннеля. Слабо потянуло холодом. Ярослав, отвлекшийся на процесс открытия врат, не заметил, откуда выступили двое низкорослых Хозяев. Молодой раб невольно сравнил их с изображенными на камне: похожи, сильно похожи. Такие же бородатые, с грубыми, словно вырубленными из камня, чертами лица, мускулистыми руками и хитрющими глазками. И, самое главное, вполне человекообразные!
Будучи ростом не выше двух аршинов, они не производили впечатления несчастных, обиженных судьбой созданий. Перед Яриком (а точнее, перед Даргом, Ярик как–никак раб!) стояли сильные воины и пронырливые торговцы, если принять во внимание их жадные, ощупывающие глаза и повод, по которому эти карлики облегчили на кругленькую сумму карманы прибывших людей.
Разговоров между прибывшими людьми и Хозяевами не было. Встреча происходила в полном молчании. Дарг передал скалящемуся в наглой усмешке коротышке пять кожаных позвякивающих мешочков, тот их принял, и все, высокая встреча окончена. Коротышки прошли внутрь тоннеля и растворились в тенях, а головной отряд вместе с вождем первым вступил под своды тоннеля. Остальной караван потянулся за ними.
Ярик не удержался и оглянулся. Там, за спиной, оставалась еще одна страница его жизни в этом мире. Лес и степь, наполненные дикостью и первобытными опасностями, остались сзади. Впереди его ждали города с их цивилизацией, культуои и своими проблемами. А пока хотелось просто посмотреть назад. Пусть можно было увидеть только поворот и горы…
– А ну хорош башкой вертеть! Не то, глядишь, отвалится… – Голос повеселевшего Дукана, размахивающего стрекалом, развеял торжественность момента. – Пшел, мохнозадый! Пшел!
Часть третья
ЗЕМЛИ ЗА ГОРАМИ
…Нити судьбы опутывают миры смертоносной паутиной. Сегодня ты нищий горбун, а завтра смертник, ведомый на казнь, кинет тебе золотой фарлонг и… жизнь понеслась, опережая колесницы небожителей. Нельзя жить, не задевая этих нитей, хотя нельзя и умереть. Человеку трудно жить с мыслью о предопределенности, он трепыхается, какие–то нити разрывает, какие–то распутывает и не замечает что все сильней увязает в паутине судьбы. Но все же истина в том, что предопределенности нет. И только от человека зависит, насколько глубоко он увязнет в чужой сети…
Рассуждения о смысле жизни настоятеля храма Светлого Орриса святого Доминика, известного в мире как Безумный Святой, в год 2470 от П.С.
Глава 21
Теорн молча ожидал в Малом Приемном Покое аудиенции у Наместника. Но чего ему это стоило! Черная злоба перехватывала дыхание, сводила скулы. Его, первого сына Великого Сохога, заставляли ждать, словно какого–то простолюдина!
«Ничего, ты мне еще ответишь, сын крысы. Придет время, и за все ответишь!» – Только эти мысли скрадывали его ожидание, но волевое лицо оставалось неподвижным, словно высеченным из камня. Об урагане обуревавших человека чувств не смог бы догадаться никто. Кроме мага, конечно.
Наконец, послышался звук неторопливых шагов, и изукрашенные двери перед троном отворились. Первым вошел церемониймейстер и внушительно произнес:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
